У меня на обложке в "Фейсбуке" висит уже несколько месяцев фраза: "Из-за общего безразличия "завтра" отменено". Скорбь перемешивается со страхом и со злостью. Очень хочется, чтобы кто-нибудь из представителей власти вместо дежурных фраз о смелости и решимости сказал бы просто, что им тоже страшно, как нам всем. Страшно за себя, за детей, за близких.

Сказал бы: "Друзья, все наши способы обеспечения безопасности, все наши законы с разрешениями на прослушивание телефонов, все наши полицейские патрули – все это на фиг никуда не годится, мы проиграли, мы потеряли 128 человек, десятки раненых при смерти! Друзья, мы неправильно поняли события минувшего января, мы думали, что мы сильнее, мы думали, что мы мудрее". А по радио (телевизора у меня нет) говорят без остановки: "​Целостность нации, да здравствует Республика!"​ Какая целостность, когда мальчики из пригородов берут в руки "калашниковы" и расстреливают людей на улицах? Какoe величие Республики, когда январские события вокруг "​Шарли Эбдо"​ привели только к большей радикализации общества? Первый министр в январе сказал: "Мы знаем, кто наш враг. Наш враг – Даэш, терроризм и радикальный ислам!"​ Серьезно? Америку открыл!

Часть парижского населения изолирована в пригородах, и никому нет никакого дела до того, что там у них происходит в спальных районах. Ну периодически вытащат на экран одного-двух рэперов, буржуазный кинорежиссер из богатых парижских кварталов снимет фильм о тяжелой жизни на окраинах больших городов, в Каннах сфоткаются – все во фраках и платьях стоимостью в квартиру – дружно похлопают. И все! А про реальных людей – забыли, про тех, кто на работу не ходит, потому что работы нет; про тех, кто не знает, на какие деньги детей прокормить; про тех, чьи дети шляются целыми днями на улицах и уделываются по вечерам в подъездах, потому что нет никаких перспектив, потому что ты вообще никому не нужен, Родителям не нужен, обществу не нужен, а государство даже и не знает о твоем существовании. Государство экономит на бюджете образования, на бюджете культуры, на бюджете здравоохранения. Государство нашло способ всех посадить на прослушку для нашей безопасности. Ну и что теперь? Государство в курсе теперь, кто из социологов занимается историей ислама, а кто интересуется культурой Ирака и Сирии, но уберечь нас от безнадежных уродов не может. Потому что оно само этих уродов и порождает.

Я думаю о жертвах, об их семьях, о раненых. Как же больно и жутко слушать людей, которые выжили в концертном зале! Но вот не покидает меня мысль о том, как дети из мусульманских семей в понедельник пойдут в школу? Как моим друзьям-мусульманам, которые никакого отношения не имеют ко всему происходящему, придется оправдываться перед детьми – за свою религию, как объяснять, что ислам не значит – "терроризм". Я думаю о том, как просто будет сейчас разделять общество на "хороших" и "плохих", и как же много нужно любви, чтобы "завтра" наступило.

Ольга Кокорина – режиссер и театральный педагог, активистка движения Russie-Libertés (Париж)