Открытие музея Ельцина в Екатеринбурге оказалось нерядовым. Церемонию почтили своим визитом президент России Владимир Путин и временно замещавший его на посту главы государства нынешний премьер-министр Дмитрий Медведев. Центр города был оцеплен и стал "большой зоной".

Похоронщики свободы и демократии в России произнесли правильные речи о трудных 90-х, о роли Бориса Ельцина в преобразовании страны. Лицо лидера, втянувшего страну в войны и катаклизмы, было скучным и незаинтересованным. Когда, запинаясь от волнения, при явной поддержке зала дочитывала свою речь вдова президента Наина Иосифовна Ельцина, Путин просто дремал, закрыв глаза, но, проснувшись, вдруг пошел к микрофону: "Хотел бы отметить, что музей не появился бы без активности Татьяны Борисовны и Валентина Борисовича Юмашева!" – заявил Путин. Глаза его как-то весело блеснули: "История о "семье" и "Тане с Валей", якобы правивших страной за Ельцина, должна жить и поддерживаться в обществе.

…Экспозиция на первом этаже: история России XX века – от Первой мировой войны до брежневского застоя. Второй этаж – 7 залов, видимо, по мысли Павла Лунгина, – 7 дней творения новой России начинаются с бунта Ельцина на Пленуме ЦК КПСС. Везде высока концентрация видео: выступления соратников, рассказы журналистов, телефрагменты. Экспозиция держится на этом кинопотоке, сделана очень современно, но скорее для тех, кто не любит читать.

К сожалению, многое, требующее внимания, уместилось в очень тесных залах, где посетители будут мешать друг другу. Особенно обидно за войну в Чечне: ей отведен маленький зал в кровавых тонах "Чеченская трагедия", и экспозиция явно не помогает понять, почему с Татарстаном можно было договориться, а Чечню Ельцин решил воевать, несмотря ни на что. Президент остановил войну только во время выборов, дав генералу Александру Лебедю подписать как раз ко второму туру Хасавюртовский мир. Впрочем, огромное здание Центра достаточно велико, чтобы в будущем как-то дополнить эту основную сжатую выставку другими разделами.

В последнем зале, в кабинете Бориса Ельцина, можно прослушать его трагическое заявление об отставке, открывшей дорогу к власти – в разгар второй войны в Чечне – чекисту Владимиру Путину. Из этого кабинета вы выходите в Зал Свободы: на колоннах перечислены свободы, дарованные народу в эпоху Ельцина – свобода слова, печати, предпринимательства – и отмененные в путинский период при непротивлении масс, зачарованных ростом основанного на нефтяных ценах благосостояния. Впрочем, посетив этот зал, Путин мог бы себя заверять: все эти свободы при нем есть, просто введены в нужное государственническое русло "особого пути России".

Именно на этом пути нынешний президент может считать себя продолжателем всего спорного, сделанного Ельциным. Вслед за Ельциным и вместе с ним Путин повел вторую войну в Чечне, мятеж, невзирая на жертвы, усмирил, купив лояльность кадыровского клана и отдав республику ему в полон. Первый президент распустил в 1993 году деструктивный Съезд народных депутатов, а против мятежа применил силу, но при этом Ельцин опирался на два референдума и дважды провел свободные выборы в Госдуму. Путин в начале пути немедленно провел вивисекцию Совета Федерации, избавив его от непокорных губернских элит. Затем превратил выборы в фарс, кастрировал Думу, насытив ее чиновниками из партсписка "Единой России". Ныне он сделал так называемые "оппозиционные парламентские партии" соучастниками курса внешней агрессии в Украине и на Ближнем Востоке.

Конфронтационные тенденции во внешней политике России крепли уже при Ельцине: поддержка сепаратизма в Абхазии, режима Милошевича в Югославии, бросок батальона ВДВ в Косово. Но они не были определяющими. Отношения с Западом казались партнерскими. Это все в прошлом. Для цивилизованного мира Россия – агрессор и уже почти страна-изгой. Теперь конфликты и войны стали содержанием истерической внешней политики. При Путине Россия оказалась в кольце фронтов: были прибалтийский, грузинский, украинский, сирийский, а теперь вот появился еще и турецкий.

…Рядовой житель России многое забыл. Ему в этом помогли ежедневные телепроцедуры, он давно живет мифами и не чувствует принципиальной разницы между двумя эпохами, разницы между прогрессом и деградацией. Появление центра-музея 1990-х – небольшой прорыв к свободному и не мифологическому осмыслению реальности.

Экспозиция центра в Екатеринбурге – насыщенный фактами рассказ о том, что это не было время дикого произвола и безумия, но период очень трудного государственного и общественного строительства. Это была эпоха созидания институтов, суда, местного самоуправления, федерализма – которых в России либо не было никогда, либо они были уничтожены за 70 лет до ельцинского периода. Это была попытка вернуть Россию в Европу. Развернуть движение вспять Путин окончательно смог только к 2014 году – захватом Крыма, войной в Донбассе, убийством Бориса Немцова, авантюрами на Ближнем Востоке…

Многое из этого, недоделанного и недостроенного, растоптано и разрушено путинской диктатурой. Но, во-первых, важна память об эксперименте, и она зафиксирована в "Ельцин-центре". Во-вторых, кое-что в искаженной или маргинальной форме сохраняется и ныне: загнанная в полуподполье независимая пресса, группы оппозиционеров еще не в статусе диссидентов сохраняют небольшие партии, продолжают борьбу правозащитные организации, есть зачатки свободных профсоюзов. О тех возможностях, которые пока гарантированы гражданам и обществу, напоминает и ельцинская Конституция, во многих разделах фактически не действующая, но не отмененная. И новый центр Бориса Ельцина, считавшего Основной закон своим главным достижением, опять же может стать неприкасаемой для нынешней власти площадкой пропаганды конституционных и правовых идей европейского пути России.

Для Путина важна идея легитимного преемника: законно получившего власть из рук первого президента России – с последующим плебисцитарным подтверждением этого акта волей народа. Отсюда, а не из любви к свободе и демократии, и его визит на открытие центра и почести семье первого президента. Упорствуя в своем цезаризме, Владимир Путин не хочет быть самозванцем и не будет покушаться на образ Ельцина-царя.

Но этот образ позднего Ельцина нельзя оторвать от облика Ельцина раннего, борца за свободу и демократию, народовластие и конституционные свободы. И, опираясь на эту историю, на сказ о герое, выломившемся из системы, вместе с другими вырвавшем силой своей личности Россию из привычной уже колеи тоталитаризма, оппоненты современной диктатуры могут построить свою альтернативу – другой, куда более привлекательный для современного гражданина образ европейской России. Как сказал мне в Екатеринбурге Андрей Макаревич: такие "островки свободы" когда-то сольются в континент. Но это – теперь весьма далекая перспектива.

Михаил Соколов – политический обозреватель Радио Свобода

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода