Дальнобойщики в Дагестане считают, что новая система взимания дорожных пошлин "Платон" ударила по ним больнее всего: грузовые перевозки здесь считаются традиционным "промыслом". С севера республики дальнобойщики выезжают в Калмыкию, а затем и на Москву.
Село Губден – это своего рода столица дальнобойщиков в Дагестане. На три тысячи домов здесь шестьсот-семьсот машин. Другой работы тут, считай, и нет – магазин, пара заправок и несколько каменных карьеров. На них до сих пор добывают камень вручную – ломами и кувалдами.
На местной стоянке для большегрузных автомобилей царит уныние. Тут остались те, кто, либо не смог выехать на Москву по техническим причинам, либо отчаялся протестовать. На лобовом стекле одной из машин крупный плакат, гласящий: "Нет "Платону" – системе грабежа", на решетке радиатора – надпись "Продаю" и номер телефона. Надир, владелец этой фуры, сетует: "Три недели здесь стояли – на нас ноль внимания. Все федеральные каналы приезжали, снимали нас, а потом смотрю телевизор – а там тишина. От местных чиновников тоже ничего не дождешься. Никто не приезжал, не спрашивал – кто бастует, почему бастует. Вот я и отчаялся: раз здесь мы никому не интересны, то в Москве и подавно, – заключает Надир. – Если дальнобоя не будет, то я не знаю, что с селом станет. Разъедутся все".
На одной фуре, как правило, ездят вдвоем, то есть после введения "Платона" без работы останется половина взрослого мужского населения Губдена.
Осман Абдулаев, как и Надир, решил уйти из профессии. С одной стороны ему проще – фура была арендована, и он просто разорвал договор. С другой стороны – Осман уже в годах и серьезно хромает на правую ногу. "Здесь все мужчины живут примерно одинаково, – рассказывает Осман. – Пока нет семьи, не надо никого кормить – спортом занимаются, борьбой чаще всего. Потом дети появляются – садятся за руль и едут зарабатывать".
Своей школой боев в Губдене гордятся: здесь родился Нурмагамед Шанавазов, в прошлом чемпион мира по боксу и серебряный призер олимпиады в Сеуле. В 2011 году он стал депутатом народного собрания Дагестана от партии "Патриоты России", близкой к "Общероссийскому народному фронту". Местные жители ждали от него внимания и помощи, но не дождались.
Что делать дальше, Осман еще не решил. "Если бы здесь была работа, чтобы тысяч десять-пятнадцать получать, я бы из региона и не уезжал никогда. Но нет же ничего. Молодежь тоже сидит, мается. Отсюда и это все – вы же слышали, у нас уходят в лес, в боевики, когда работы нет. Ведь куда-то деваться надо! – заключает Осман. – Я думаю, что "Платон" не отменят. Его ввели, и это уже вопрос решенный. Но вот дороги лучше не станут. Даже с тех налогов, что мы раньше платили, можно было все федеральные трассы из мрамора сделать. Не сделали же".
Упаднические настроения в селе разделяют не все. Из примерно семисот фур, зарегистрированных тут, половина отправилась на Москву. С Гаджи – он тоже из Губдена – мы встречаемся под Хасавюртом. "Когда России надо было, я в ополчение пошел – в 99-м защищал Дагестан от боевиков. Так мне за это никто так и не заплатил. Но это не важно, ладно, я тут за свою землю стоял. А вот сейчас, когда нам от России помощь нужна, то что?" – с этим вопросом Гаджи и едет в Москву.
