Человек я литературе не совсем чуждый – подтвердят многие беспристрастные наблюдатели. Но чего я ни разу в жизни не предпринимал, так это попытки вступить в ту или иную цеховую организацию, будь то какой-нибудь союз писателей или ПЕН-центр, российский или американский. На заре творческой жизни я понимал, что все равно не примут, а ближе к закату просто пропало желание. И никого не приглашаю толковать это мое решение как поголовное осуждение тех, кто поступает иначе: в том же российском ПЕН-центре состоят люди, которых я глубоко уважаю, в том числе мои близкие друзья. Тем не менее жизнь то и дело подсовывает поводы порадоваться поступку, вернее, его отсутствию, которое далось мне сравнительно легко.

Недавно известный писатель Евгений Попов опубликовал на сайте вышеупомянутого учреждения гневное письмо, озаглавленное "Не нужно врать" – на мой вкус, заголовок несколько лобовой и слабый, перефразирование библейских заповедей – заезженный прием. Этот текст Попов написал, по его собственному признанию, по поручению "товарищей из Исполкома" – кавычки тут авторские, а не мои, и призваны означать иронию, но боюсь, что вся ирония обернулась в адрес автора и товарищей. Другая стилистическая придирка — обилие слов, выделенных КАПСЛОКОМ. Попов в сети не новичок и давно бы мог понять, что такой прием – сетевой эквивалент крика, признак дурного вкуса.

Но это детали, обратимся к содержанию. Автор с порога объявляет, что будет "говорить прямо и безо всяких экивоков", но, к изумлению читателя, весь текст, выдержанный в крайне сварливом тоне, в такой степени состоит из экивоков, что без дополнительной информации просто невозможно понять, о чем он. То есть можно понять, что Сергей Пархоменко, единственный человек, названный в тексте по имени, повел себя плохо, но неясно, каким образом. Кроме того, автор заявляет, что слухи о предстоящем исключении из ПЕН-центра ряда его членов неверны, – а к концу письма как раз эти слухи и подтверждает.

Те, у кого есть свободное время погулять по сети, могут восстановить реальную картину инцидента, что я и попытался сделать. Довольно большая группа литераторов, членов ПЕН-центра, не так давно подписала от его имени две петиции – в защиту московской Украинской библиотеки, в которой российские власти учинили погром, а также правозащитного центра "Мемориал", обвиненного в подрыве конституционного строя РФ. Знакомство с уставом Международного ПЕН-центра дает каждому возможность убедиться, что эти люди поступили в точности в соответствии с уставом, поскольку главная цель организации – борьба за свободу слова, в том числе с любыми инстанциями, в первую очередь государственными, которые эту свободу ущемляют. Именно эти акции вызвали недовольство "товарищей из Исполкома" и желание репрессировать чересчур инициативную часть контингента.

С мнением подлежащих репрессии можно ознакомиться в замечательной отповеди Попову, которую написала литературная переводчица Ольга Дробот, а я позволю себе остановиться на некоторых особенностях организации, позиционирующей себя как филиал международной. Между тем ее гласные и негласные цели и методы не только не совпадают с теми, которые декларирует Международный ПЕН-центр, но порой прямо входят с ними в конфликт.

Начнем с того, что Международный ПЕН-центр декларирует свою инклюзивность и призывает всех желающих в него вступать. Формально для этого нужна одна опубликованная книга или реализованный киносценарий или пьеса, но на практике приветствуются и журналисты (каковым является вышеупомянутый Сергей Пархоменко), а также все, чьи заслуги признаются литературной общественностью. Российский ПЕН-центр, напротив, обставляет прием в члены частоколом препятствий, включая одно, явно позаимствованное из устава сталинского Союза советских писателей: от них требуются "произведения высокого художественного уровня", а судить об этом уровне предоставляется, надо полагать, тем же "товарищам", одного взгляда на список которых мне лично достаточно, чтобы подавить в себе всякое желание подать заявление.

Кроме того, совершенно очевидно даже из письма самого Попова, что организация практикует методы пресловутого "демократического централизма", отмежевываясь от инициативы низов, не санкционированной руководством. А предстоящая беспрецедентная ревизия членства провинившихся автоматически вызывает в памяти партийные чистки.

Но главная претензия к российскому центру заключается в том, что он полностью отказался от правозащитной деятельности и осуждает попытки рядовых членов взять инициативу в свои руки. Одного взгляда на сайт американского ПЕН-центра достаточно, чтобы убедиться в его участии в поддержке десятков литераторов и деятелей культуры, чьей свободе и жизни угрожает та или иная государственная репрессивная машина. На российском сайте мы не найдем ни единого прецедента – только взаимные поздравления упомянутых товарищей. Евгений Попов, многократно упоминая свою организацию в тексте письма, аккуратно везде проставляет эпитет "правозащитная", не замечая этой чудовищной иронии.

Можно продолжить, но сказанного достаточно, чтобы понять: организация, именующая себя российским ПЕН-центром, не имеет ничего общего с международной организацией, носящей то же имя, она сервильна по отношению к государству, на наших глазах попирающему моральные и правовые нормы. Лично я не устаю радоваться, что сохранил за собой право выступать в любом произвольном строю, не оглядываясь на товарищей, которых добровольно в товарищи никогда бы не взял. Сергею Пархоменко и всем тем, кто взял на себя инициативу вернуть честное имя организации, предпочитающей покрывать себя позором, могу лишь выразить свои восхищение и уважение. И если репрессии, которыми грозит исполком, их все-таки постигнут, я предложил бы всем другим членам ПЕН-центра добровольно из него выйти – может быть, с целью создания альтернативы, которая на этот раз не будет лицемерной.

Алексей Цветков – нью-йоркский поэт, публицист и политический комментатор

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции