Протестующие против введения "налога Ротенберга" дальнобойщики договорились о создании своего профсоюза, который должен объединить представителей как минимум 58 регионов России. Организация должна стать альтернативой Межрегиональному профсоюзу водителей-профессионалов, лидер которой Александр Котов призвал дальнобойщиков "не торопиться с протестными акциями".
Решение о создании профсоюза принято 9 декабря в лагере на Каширском шоссе. Там же было решено создать ассоциацию российских дальнобойщиков. Сейчас у протестующих два лагеря под Москвой – "химкинский" на парковке около ТРЦ "Мега-Химки", и "каширский", неподалеку от Люберец. 7 декабря дальнобойщики возобновили сбор средств от желающих помочь граждан.
За время протеста у водителей, выступающих против введения системы "Платон", помимо собственных координаторов появились добровольные помощницы. Приехавшие в лагеря девушки-волонтеры помогают водителям общаться с прессой и пишут в социальных сетях о том, в чем нуждаются протестующие.
19-летняя Тася Никитенко приехала в лагерь дальнобойщиков с едой в самом начале протестов и решила остаться. 4 декабря она стала пресс-секретарем протестующих водителей. Тася – студентка московского Института журналистики и литературного творчества. Она приехала в Москву из Белоруссии год назад, участвовала с нескольких протестных акциях. В интервью Радио Свобода девушка рассказала, почему она решила помогать дальнобойщикам и как долго они готовы протестовать против системы "Платон":
– Я им помогаю, потому что мне понятны их мотивы, я понимаю, за что они стоят, и я думаю, что сейчас не то время, когда нужно разделять – я не дальнобойщик, поэтому я не должна им помогать. Я понимаю, что они стоят за свои права и за свою свободу, и я думаю, что это важно для всех.
– У вас был раньше опыт оппозиционной деятельности, политической активности?
Они стоят за свои права и свободу, я думаю, это важно для всех
– Да, лично у меня был подобный опыт. Не хотелось бы употреблять слово "оппозиция" в такой ситуации, но да. Я ходила на митинги и несколько раз выходила на одиночные пикеты.
– В чем сейчас заключается ваша деятельность в качестве волонтера?
– Я общаюсь с прессой от имени дальнобойщиков. Если им нужен юрист или какой-то конкретный журналист, я стараюсь с ним связаться и уговорить его приехать сюда. Я стараюсь мониторить, какие нужны продукты, солярка или сигареты, пишу об этом. Координирую волонтеров, которые привозят нам сюда какие-то продукты.
– Много ли людей приезжает?
Привозят много еды, целые канистры плова
– Сейчас будние дни, и ажиотаж не такой, как в выходные, но вечером приезжает много людей, привозят горячую еду, целые канистры плова. Сейчас у нас заболел один дальнобойщик, у него ангина, и сразу отозвались врачи, приехали сюда, осматривают сейчас его.
– Вы – студентка Института журналистики и литературного творчества. Ваша волонтерская работа помогает или мешает учебе сейчас?
В институте меня поддерживают и предлагают помощь
– Я вчера связывалась со своим институтом, и там все меня очень поддерживают и предлагают помощь. Предлагают направить сюда людей для информационной поддержки. Сказали, чтобы я не волновалась за сессию, потому что сейчас я делаю правильное дело.
– Как у вас складываются отношения с бастующими дальнобойщиками?
– Большинство, не могу сказать за всех, меня знают, мы здороваемся, меня тут кормят и всячески оберегают. Я уверена, что со мной тут ничего не случится.
– А как ваши знакомые, друзья, семья относятся к тому, что вы помогаете бастующим водителям? И имеет ли для вас это значение?
– Конечно, имеет. Моя семья живет в Белоруссии, а по государственным каналам ничего не показывают, что здесь бастуют дальнобойщики. Я отправляла своим родителям эфир на "Дожде", где я была, они ничего не поняли, но им понравилось. Все мои друзья меня поддерживают.
– До какого времени вы будете находиться в лагере дальнобойщиков и помогать им?
Я не могу их здесь бросить
– Я буду находиться здесь до конца. Потому что я уже не могу их здесь бросить. Мы уже построили планы, как мы триумфально вернемся в Петербург и как мы будем праздновать свою победу.
– А вы уверены в победе?
– А другого варианта мы не рассматриваем.
– Говорят, что это не политический, а экономический протест, и поэтому многие дальнобойщиков не поддерживают...
– У них такая работа специфическая – они либо одни, либо с напарником, очень редко бывают с семьей, и им не до государственных проблем, в принципе, было. Их все устраивало, они смотрели телевизор и не знали, что есть какой-то альтернативный источник информации, что федеральные каналы могут врать. А когда это коснулось лично их, они увидели, что их проблему замалчивают, что никто об этом не говорит, а если говорит, то говорит неправду. Не могу сказать за всех, но с ними сейчас происходят фантастические метаморфозы, люди меняются. Люди понимают, что в чем-то, возможно, они были неправы и нужно пересмотреть свои взгляды.
– Государству не впервой подавлять протест силовыми жесткими методами. Дальнобойщики к этому готовы?
– Я с ними на эту тему не говорила, но несколько ночей подряд здесь стояло четыре автобуса с ОМОНом. И омоновцы демонстративно прогуливались между фур. Поэтому я думаю, что они все прекрасно понимают, что такой вариант вероятен. Но поскольку никто не уехал, я думаю, они готовы.
– А вы готовы?
– Куда я денусь...
За связь дальнобойщиков с прессой в лагере протестующих на Каширском шоссе (там сейчас 50-60 фур) отвечает Светлана Бурдина.
Ей 31 год, Светлана привезла водителям лекарства, пообщалась и решила остаться. Не все ее знакомые и родственники одобрили этот шаг, но Светлана уверена – она находится там, где должна:
– Изначально у меня было противоречивое отношение к этому протесту. Мы все сидим в интернете, читаем аргументы за и против, кто-то говорил, что там люди не хотят налоги платить и прочее. То есть у меня были сомнения. Я увидела в "Твиттере", что дальнобойщики останавливаются, разбивают лагерь в Химках и просят привезти им лекарства. Я не смогла не поехать и не отвезти им лекарства. Приехала, начала общаться с людьми. У каждого своя история... Они мне понравились, они оказались достаточно грамотными, у них четкое обоснование, почему этот "Платон" должен быть отменен. Это не то, что люди не хотят платить, нет. У них есть конкретные обоснования, что это в чистом виде грабеж. Это рэкет, как в 90-х. Тогда они рэкетирам не платили, а сейчас не хотят государству.
– Кто вы по профессии? И как ваша волонтерская деятельность сказывается на вашей основной работе?
– Я по профессии экономист, у меня свое небольшое дело – интернет-магазин, поэтому я могу себе позволить отлучиться. Я через интернет немножко работаю, хотя работа, на самом деле, отошла на второй план. Я считаю, что я должна быть здесь. Я участвовала до этого в каких-то акциях протеста и прочее, но они были какие-то расплывчатые. Впервые за все время, может быть, со времен Болотной, я вижу реально что-то настоящее.
– А как ваши друзья, семья, знакомые относятся к тому, что вы помогаете дальнобойщикам?
Если они сейчас "прогнут" дальнобойщиков, они доберутся до всех нас
– По разному. Кто-то говорит, что "Платон" нужен, что большинство дальнобойщиков его приняли и уже зарегистрировались, а ты там сидишь с какими-то, которые не хотят платить. На что я говорю: скоро и до тебя доберутся, и ты будешь ездить платно по дорогам, и тогда уже будет поздно. Если они сейчас прогнут дальнобойщиков, то по нам всем они пройдутся, а мы даже пикнуть не сможем, – говорит Светлана Бурдина.
Ранее лидеры дальнобойщиков заявляли, что их протест против введения системы "Платон" носит экономический, а не политический характер. Водители готовы принять поддержку от любых партий и общественных организаций, однако настаивают на своей самостоятельности. Также участники протеста приглашают к диалогу председателя Совета Федерации Валентину Матвиенко, которая назвала решение о штрафах для дальнобойщиков большой ошибкой властей и призвала к диалогу с "трудягами". Дальнобойщики заявляют, что не намерены разъезжаться, и обсуждают возможность проведения новых акций. Они подчеркнули, что не планируют перекрывать МКАД.
4 декабря Госдума приняла законопроект, почти в 100 раз (с 450 до 5 тысяч) сократить штрафы за отсутствие у дальнобойщиков трекеров – новых систем, отслеживающих путь и устанавливающих размер оплаты. Система "Платон", против которой протестуют водители, заработала в России с 15 ноября. Теперь стоимость проезда большегрузов по федеральным трассам стоит 1,53 рубля за каждый километр. С марта плату хотят увеличить до 3,06 рублей. Согласно опросу "Левада-центра", проведенному 9 декабря, протест дальнобойщиков против системы "Платон" так или иначе одобряют 71 процент москвичей.
