Саудовская Аравия разорвала дипломатические отношения с Ираном после резких заявлений Тегерана и нападения на саудовское посольство в Иране. Нападение произошло в воскресенье, на следующий день после казни в Саудовской Аравии известного шиитского проповедника шейха Нимра ан-Нимра и сорока шести представителей шиитского меньшинства. Все приговоренные к смерти были признаны виновными в причастности к терроризму.
Министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр заявил, что причиной разрыва отношений с Ираном стало именно нападение погромщиков на саудовское посольство в Тегеране. В заявлении саудовского министра было сказано, что все иранские дипломаты должны покинуть страну в течение 48 часов. О разрыве отношений с Тегераном объявил также Бахрейн, а Судан и Объединенные Арабские Эмираты "понизили" с Ираном уровень дипломатических отношений.
Агентство "Интерфакс" цитирует анонимный источник в МИД России, который заявил, что Москва "с удовольствием сыграла бы роль посредника" в урегулировании нынешнего конфликта между Эр-Риядом и Тегераном. Однако каких-либо данных о том, что к России обращались за подобной помощью конфликтующие государства, – нет.
Политолог-арабист Константин фон Эггерт отмечает, что интересы Ирана и Саудовской Аравии сталкиваются на Ближнем Востоке повсюду. Он не исключает прямого вооруженного конфликта между двумя странами, однако считает такое развитие событий маловероятным:
– Отношения между Ираном и Саудовской Аравией были напряженными уже очень многие годы. В чем главная причина этой напряженности? В том, что Иран шиитское государство, а в Саудовской Аравии правят сунниты?
– В том числе и в этом, конечно. Но нужно добавить тот факт, что иранский режим – это режим, который имеет довольно серьезные планы в отношении гегемонии в регионе Персидского залива. А если говорить шире – и на всем Ближнем Востоке. Это режим, который по-прежнему ставит своей задачей распространение определенного типа исламской идеологии. В этом смысле Тегеран, конечно, с одной стороны, конкурент Саудовской Аравии на рынке религиозного радикализма, если угодно. С другой стороны – соперник в борьбе за региональное доминирование. Более того, в Эр-Рияде деятельность и политику Тегерана уже многие годы воспринимают как нарушение статус-кво. Саудовская Аравия – это страна, которая пытается поддержать на Ближнем Востоке некий баланс сил в своих интересах. Иран, с точки зрения Эр-Рияда, этот баланс нарушает. Так что здесь есть и религиозные, и идейно-политические, и геостратегические разногласия.
Практически на всем Ближнем Востоке саудовские и иранские интересы сталкиваются
– Можно ли судить, почему саудиты решились пойти на такое резкое обострение именно сейчас? Ведь казнены сразу почти 50 человек. Среди них известный шиитский проповедник. В Эр-Рияде не могли не понимать, что реакция Ирана будет крайне резкой.
– Разумеется. Но при этом надо понимать, что, с точки зрения саудовцев, необходимо держать под контролем внутреннюю ситуацию в королевстве. Саудовская королевская семья испытывает давление сразу с нескольких направлений. Существуют радикальные сунниты, которые также хотят изменить политику Саудовской Аравии. И радикальные суннитские проповедники, радикально настроенные группы подданных королевства, которые считают, что королевская семья могла бы быть жестче в проведении принципов ислама в жизнь, выступают за еще более глубокое внедрение норм и принципов шариата в жизнь общества. С другой стороны, в Саудовской Аравии существует шиитское меньшинство, которое воспринимается саудитами как агентура Ирана, если хотите. И Эр-Рияд сейчас, очевидно, желал продемонстрировать, что не хочет и не будет поддаваться иранскому влиянию. Повторяю, речь идет именно о восприятии ситуации из Эр-Рияда.
С другой стороны, в Иране существует довольно укорененный взгляд на то, что саудовский режим непрочен, что королевская семья абсолютно коррумпирована, что коррумпировано правительство, коррумпирована верхушка, которая, по мнению Тегерана, находится на содержании, под контролем и под защитой США. И если бы удалось ликвидировать этот саудовский режим, то, как минимум, эта страна стала бы более дружественной по отношению к Ирану. А как максимум – вообще стала бы одним из элементов цепи иранского влияния, форпостом иранского доминирования в регионе. Думаю, что в Саудовской Аравии считают, что демонстрация силы, демонстрация уверенности в себе – такой кровавой ценой – это сигнал Тегерану, что Эр-Рияд не уступит в этой региональной борьбе и пойдет на все необходимые жертвы для того, чтобы в ней победить.
– Можно ли ожидать большой войны между Саудовской Аравией и Ираном?
– Я бы этого не исключил. Тем более что и поведение иранских властей, которые вообще имеют трогательную склонность к захвату и разгрому посольств иностранных государств, начиная с 1979 года, также делает много для того, чтобы эту напряженность усилить. Заявление аятоллы Хаменеи о "божественной каре", которая обязательно постигнет Саудовскую Аравию, обещание отомстить за смерть шейха ан-Нимра и других казненных шиитов, прямо скажем, ситуацию не улучшает. Военный конфликт между Саудовской Аравией и Ираном, их собственная "холодная война", конечно же, идет. Поле этого конфликта, прежде всего, Сирия, потом Йемен, в определенной степени – Ирак. Практически на всем Ближнем Востоке саудовские и иранские интересы сталкиваются. Что же касается войны "горячей", если она и случится, то скорее всего, в результате какой-то трагической случайности, которая спровоцирует боевые действия. Я полагаю, что, учитывая сегодняшнее бессилие администрации президента США Барака Обамы в отношении всего происходящего на Ближнем Востоке, рассчитывать на позитивное и, самое главное, эффективное вмешательство США в подобного рода конфликт не стоит. Поэтому риск сохраняется и будет сохраняться в дальнейшем.
Обе стороны в данной ситуации одинаково виноваты в том, что происходит
Другое дело, как мне кажется, для саудовцев это был бы совсем неподходящий вариант. Ситуация в Саудовской Аравии нестабильна. Но и для Ирана подобного рода конфликт невыгоден, несмотря на то что его исход может оказаться положительным в начальной стадии, потому что фактически у Ирана есть союзник – Ирак. Но в долгосрочной перспективе это могло бы оказаться крайне разрушительным для нынешнего имиджа Ирана и поставит снова на повестку дня вопрос о возобновлении режима санкций в отношении Тегерана. Так что до войны между Ираном и Саудовской Аравией дело, я думаю, не дойдет, но какая-то случайность все-таки может ее спровоцировать.
– А может Эр-Рияд сейчас сознательно провоцирует Иран на какие-то резкие действия именно для того, чтобы с Тегерана не сняли санкции и, таким образом, он остался в международной изоляции?
– Нет, я совершенно не считаю Саудовскую Аравию в большей степени ответственной за этот конфликт, чем Иран. Обе стороны в данной ситуации одинаково виноваты в том, что происходит. Учитывая отличающиеся от европейских реалии Ближнего Востока, довольно смешно слышать обвинения в адрес Эр-Рияда из столицы, где точно такие же происходят казни представителей религиозных меньшинств, гомосексуалов, где в тюрьмах в огромных количествах сидят журналисты, а некоторых даже и казнили. Представлять в этой ситуации, что существует "замечательный" Иран и "плохая" Саудовская Аравия, которая его "провоцирует", смешно. С точки зрения Саудовской Аравии то, что случилось, – это внутреннее дело Саудовской Аравии. Точно так же, как в аналогичном случае, – начни саудовцы протестовать по поводу каких-нибудь казней в Иране – то же самое ответил бы им и режим в Тегеране. Я считаю, что обе стороны виноваты. И попытки возложить вину исключительно на Саудовскую Аравию, в самом лучшем случае – наивность, в худшем – сознательное искажение того, что происходит на Ближнем Востоке. В этом огромном сложном регионе сейчас рушится миропорядок, сложившийся после Первой мировой войны. И, к сожалению, разного рода радикальные режимы, призывающие к религиозным войнам, в ближайшие годы будут там процветать. Ангелов там просто нет!
– Высказывается в эти дни и конспирологическая теория, согласно которой последние события связаны с желанием неких сил повысить цены на нефть. Ведь рынок обычно очень чутко реагирует на нестабильность в зоне Персидского залива. Что вы думаете по этому поводу?
– Разумеется, возможная саудовско-иранская война скажется на мировых рынках. Но мне кажется, что стоит отказаться здесь от теории заговора. Я думаю, что никакие тайные силы не стоят за казнью шиитов в Саудовской Аравии и разгромом саудовского посольства в Тегеране. Тем более что последний год продемонстрировал – цены на нефть далеко не всегда напрямую связаны и напрямую реагируют на те или иные конфликты. Вспомним о появлении российских летчиков в Сирии. Казалось бы, оно должно было создать ощущение нарастающего конфликта и спровоцировать виток роста цен на нефть. Но ничего подобного не случилось. Цены на нефть продолжали падать. Поэтому подозреваю, что если бы силы, которые пытались бы играть на нефтяных ценах путем провокаций подобного рода, существовали, то, помимо того что они столкнулись бы с очевидным желанием Ирана и Саудовской Аравии играть по своим правилам, а не следовать чьим-то, они также оказались бы в положении человека, играющего в наперстки. Совершенно не факт, что цены вырастут. Более того, совершенно не факт, что произойдет конфликт такого масштаба, который будет как-то влиять на нефтяные цены прямо сейчас. Цена нефти крайне волатильна. И, как бывший сотрудник нефтяной компании, могу сказать, что предсказание цен на нефть – это очень неблагодарное занятие, которым, пожалуй, даже не стоит заниматься. А лучше обратить внимание на политические, геостратегические и религиозные аспекты этого конфликта. То, что будет происходить с ценами на энергоносители, во многом завязано и на то, что будет происходить на других мировых рынках нефти и газа. В этом смысле, я думаю, не стоит рассматривать "теории заговора".
Никакой стратегии на этот счет, как и вообще российской стратегии на Ближнем Востоке, просто не существует
– А как, по-вашему, в Кремле смотрят на нынешнее обострение между Саудовской Аравией и Ираном?
– Если бы я сидел на месте кремлевских аналитиков, то я был бы этим крайне обеспокоен. Дело в том, что Россия, вмешавшись в сирийский конфликт, пытается решать задачи, находящиеся далеко от ближневосточного региона. По сути дела, для Владимира Путина Сирия – это место, где разыгрывается партия в геополитический покер с США. Собственно, как таковая ситуация на Ближнем Востоке, где нет серьезных российских интересов, волнует Путина не очень сильно. Я думаю, что в нынешней ситуации, когда возникает опасность региональной войны между двумя региональными сверхдержавами (а Россия – региональной ближневосточной сверхдержавой, подчеркну, не является), я был бы этим озабочен. Потому что солидаризация с Ираном спровоцирует очень серьезную негативную реакцию во всем арабском мире, среди десятков, сотен миллионов суннитов. Солидаризироваться с Саудовской Аравией – потерять в значительной степени нынешние позиции в Тегеране, которые и так не очень прочны. Думаю, что на фоне угрозы региональной войны между Ираном и Саудовской Аравией в Кремле должны быть очень озабочены тем, что никакой стратегии на этот счет, как, собственно, и вообще российской стратегии на Ближнем Востоке, просто не существует, – убежден Константин фон Эггерт.
