Голодовка украинской военнослужащей Надежды Савченко в российском СИЗО, которую она начала 17 декабря в знак протеста против действий российских судей, продолжается уже более трех недель. Первая голодовка Савченко год назад в московских СИЗО продолжалась 83 дня. Советские диссиденты, находясь в заключении, неоднократно объявляли голодовки, таким образом выряжая протест против ущемления своих прав. Самая известная голодовка – диссидента Анатолия Марченко – закончилась трагически.
4 августа 1986 года Анатолий Марченко объявил в Чистопольской тюрьме голодовку с требованием освободить всех политзаключенных в СССР. Голодовку Марченко держал 117 дней, а через 12 дней после выхода из нее почувствовал себя плохо. 8 декабря 1986 года Анатолий Марченко умер в Чистопольской больнице.
Смерть Марченко имела широкий резонанс в диссидентской среде СССР и на Западе. По одной из версий, именно это событие и реакция на него западных политиков побудили Михаила Горбачева начать процесс освобождения политзаключенных. Через неделю после смерти Марченко Михаил Горбачев позвонил в Горький Андрею Сахарову, сообщив, что академик может вернуться из ссылки в Москву.
Известный советский правозащитник и диссидент, бывший глава Меджлиса крымско-татарского народа Мустафа Джемилев считает, что голодовка Марченко сыграла роль и в его освобождении в апреле 1987 года:
– Именно после смерти Марченко начались освобождения политзаключенных. Когда меня судили в Магадане закрытым судом в 1986 году, то совсем неожиданно дали 3 года условно с испытательным сроком. Ссылались на гуманность советского суда, что у меня есть несовершеннолетний ребенок. Это было странно, потому что где была эта гуманность на предыдущих моих шести процессах? Как будто тогда у меня не было детей. Единственной в зале суда из свободной публики была моя жена. И когда меня освободили из-под стражи, она бросилась мне на шею, и первый ее вопрос был такой: "Ты знаешь, какой ценой освобождаешься?" Я говорю: "Не понял. В чем дело?" – "Несколько дней тому назад скончался Толя Марченко. Он требовал освобождения всех политзаключенных". В моем освобождении тоже была его заслуга. Но прекрасного человека не стало. Все это достается нелегкой ценой.
Почти все советские диссиденты, имеющие опыт пребывания в лагерях, объявляли голодовки. Один из них, Иван Ковалев, считает, что прибегать к такому методу борьбы с беззаконием следует весьма осторожно:
Цена такого способа давления на администрацию сильно падает, если человек без конца объявляет, а потом снимает голодовку
– Это крайнее средство, к которому прибегают заключенные, когда уже ничего другого не остается. Но если это не символическая голодовка, ну, например, в День политзаключенного, на один день, а голодовка с каким-то требованием, тогда возникает вопрос: а что лучше – объявить голодовку и, в конце концов, ее снять или лучше все-таки не объявлять. Мне кажется, что прибегать к такой крайней мере следует очень осторожно и всеми способами лучшее ее избегать. Хотя бы из стратегических соображений. Потому что цена такого способа давления на администрацию сильно падает, если без конца человек объявляет, а потом снимает голодовку, не добившись результата.
Советские политзаключенные, как правило, снимали голодовку тогда, когда администрация колонии обещала выполнить их требования. Но в большинстве случаев эти обещания не выполняла. Иван Ковалев не раз объявлял голодовку, так же как и его жена, член Московской Хельсинкской группы Татьяна Осипова. Она боролась за то, чтобы ей разрешили видеться с мужем. По словам Ковалева, требования его супруги так и не были выполнены:
– Она голодала за наше право видеться, хотя мы оба были заключенными. Это разрешалось тогдашними законами, но никогда не выполнялось. И мы были не единственной семьей, которая находилась одновременно в заключении и имела, в принципе, право на свидание. Таня получила заверения, что требования эти будут выполнены, когда сняла голодовку. Другое дело, что они не были выполнены, но заверения она получила.
Отец Ивана Ковалева – диссидент и правозащитник Сергей Ковалев – выступал против голодовки Татьяны Осиповой, считая это не лучшим методом борьбы. Впрочем, в интервью Радио Свобода Сергей Ковалев признается, что, находясь в заключении, сам не раз объявлял голодовку, и вполне возможно, что сейчас, окажись он в неволе, снова стал бы протестовать таким образом. По словам Ковалева, нынешняя голодовка Надежды Савченко – это воззвание не к российским властям, а к обществу. Что касается возможного обмена украинской летчицы, то здесь, по мнению Ковалева, результат может быть не тем, на который рассчитывают сторонники Савченко:
– Она голодает против хамского судебного произвола. Это совершенно очевидно. Что будет результатом этой голодовки? Это вопрос не к ней. Это вопрос, если хотите, к нам. Эта голодовка может иметь результатом то, что она повышает себе цену в качестве предмета обмена. И это ухудшает ее положение. За нее могут потребовать больше. К тому же она – член ПАСЕ. Поэтому вопрос о том, что может быть результатом этого хамского суда и этих ее многочисленных голодовок, обращен к нам с вами. С моей точки зрения, сейчас ее голодовка имеет только один смысл – этим действием она взывает к совести людей. Если они откликнутся на голос совести, тогда имеет смысл. Я повторю – эта голодовка обращена не к Кремлю и не к российскому полицейскому судейству. Она обращена к нам с вами.
Мы будем спасать Надежду другими методами
Мустафа Джемилев, многие годы боровшийся за возвращение своего народа на родину, тоже имеет опыт голодовок в советских лагерях. Во время первой длительной голодовки Надежды Савченко Джемилев по-отечески обратился к ней с просьбой не рисковать своим здоровьем. Советский диссидент как никто знает цену этой форме протеста:
– Моя самая страшная голодовка была в 1974 году. Она продолжалась 303 дня с принудительным кормлением через зонд. Расчет был, конечно, не на жалость или милость советской власти. Такое исключалось. Просто хотелось обратить внимание мировой общественности на тот беспредел, на то беззаконие, которое творится в отношении правозащитников, в отношении крымско-татарского народа. И в этой части я, можно сказать, добился своей цели, хотя, конечно, очень тяжелой ценой. Что касается Надежды Савченко, то она тоже своей голодовкой добилась больших успехов. В отношении нее творится вопиющее беззаконие, ее выкрали, а теперь предъявляют вымышленное обвинение. Я просил ее прекратить голодовку, потому что она уже достигла цели. Российское государство – не то государство, где есть право и гуманность. Я хотел, чтобы она сохранила свое здоровье и жизнь, потому что она еще очень молода. Но она отказала. Она сказала мне: "Вы 303 дня голодали, а я всего 70 с чем-то". Я думаю, это не аргумент. Все-таки ей не следует подвергать свою жизнь опасности, потому что мы ее будем спасать другими методами.
Правозащитница Зоя Светова в качестве члена общественной наблюдательной комиссии посещала Надежду Савченко в московских СИЗО во время ее предыдущей голодовки. В нынешней ситуации Светова считает голодовку не самым лучшим способом борьбы за свои права:
Честно говоря, я считаю, что эта голодовка абсолютно бессмысленна
– Я ее посещала почти каждую неделю, когда она голодала в прошлом году, она тогда очень сильно похудела, потеряла 20 килограмм и была совершенно без сил. Было знаменитое письмо российской интеллигенции в ее защиту, обращенное к Владимиру Путину с просьбой ее освободить, опять же, из гуманитарных соображений. Но, как мы понимаем, Путин на такие письма не реагирует, и сейчас Надежда Савченко будет голодать непонятно зачем. Очевидно, что ей будет вынесен обвинительный приговор и ее голодовка в этой истории ничего не изменит. Поэтому, честно говоря, я считаю, что эта голодовка абсолютно бессмысленна. Тогда голодовка придала ее истории какой-то героический флер, и Надежда Савченко стала известна на весь мир – действительно, мужественная женщина, которая не могла смириться с тем, что она, невиновная, содержится в российской тюрьме. Но сейчас уже идет процесс и нужно, чтобы он как можно быстрее завершился каким-то приговором. А дальше ее судьба будет уже решаться не в судебных кабинетах, а, конечно, на политическом уровне.
Каждый раз, думая о том – заявлять ли очередное ходатайство, мы вынуждены будем постоянно оглядываться на состояние здоровья Надежды
Один из адвокатов Надежды Савченко Илья Новиков, так же как и его коллеги, с пониманием относится к решению своей подзащитной объявить голодовку, но признает, что это обстоятельство осложняет работу защиты в этом процессе.
– Все слова, ласковые и не очень, относительно того, что будет обмен, мы пока воспринимаем лишь как слова. У нас нет причин воспринимать это как-то иначе в контексте истории другого украинца, Юрия Солошенко, который был в аналогичной ситуации и которому тоже пообещали, что его обменяют. В итоге его обманули. Поэтому мы исходим из того, что нам нужно дорабатывать до конца. Мы, к сожалению, стеснены во времени решением Надежды объявить голодовку. Сейчас каждый раз, думая о том, заявлять ли очередное ходатайство, приводить ли очередного свидетеля, мы вынуждены будем постоянно оглядываться на состояние здоровья Надежды и сопоставлять это с тем, сколько она еще выдержит. Потому что у нас даже нет уверенности в том, что на четвертой неделе голодовки она сможет посещать суд, что это ей позволят тюремные врачи, что вообще заседания будут проходить в ее присутствии.
По словам Ильи Новикова, приговор Надежде Савченко может быть вынесен уже в феврале.
