Конференцию «Русская антисоветская литература как педагогическая проблема» и выставку «Репрессированная словесность» в Доме русского зарубежья им. А.Солженицына представил Образовательный фонд им. братьев Сергея и Евгения Трубецких.

Оба события напрямую связаны с образованием. Плакаты членов Московской группы дизайнеров и типографов «Группа Т» Дарьи Вознесенской и Даниила Чуракова, которые представил руководитель проекта Михаил Волохов - своеобразный экскурс по истории репрессированной литературы. Что касается рассмотренной с педагогической точки зрения антисоветской литературы, ушедшей, казалось бы, в прошлое, то здесь случились довольно неожиданные открытия.

Сегодняшним школьникам трудно объяснить, как курс русской литературы мог обходиться без поэзии Марины Цветаевой или прозы Ивана Бунина. Легко, конечно, сослаться на тот факт, что они жили за границей, и поэтому их сочинения трудно отнести к периоду советской литературы, попутно объяснив про соцреализм, однако существуют и более удивительные вещи.

Федор Михайлович Достоевский, оказывается, также был отнесен к числу неудобных для советской власти писателей. "Это единственный из крупнейших классиков XIX века, - рассказывает заведующая отделом теории литературы Института мировой литературы РАН Татьяна Касаткина, - который в течение 15 лет был исключен из школьной программы и запрещен, негласно запрещен". Более того, обращение за книгами Достоевского в библиотеках отслеживали и делали соответствующие выводы. Так получилось, считает Татьяна Касаткина, потому что Достоевский полемизировал "не с отдельными представителями или положениями социализма, а с социалистической идеей самой по себе".

Таким образом, сочинения Достоевского вполне можно считать антисоветскими – во всяком случае, по двум критериям – они фактически находились под надзором и разрушали советскую идеологию, отрицая главенствующую роль масс.

Литературоведы, конечно, постараются обозначить границы антисоветской литературы временем, местом издания, отношениями автора с властью, стилистическими особенностями, но, поскольку инициатор конференции о. Георгий Белькинд обозначил педагогический подход, из всех материалов обсуждения мы рассмотрим только те, что относятся к школе.

Так получилось, что так называемая антисоветская, то есть не издаваемая в Советском союзе литература была важной частью багажа любого продвинутого, как сказали бы сегодня, школьника. Заведующая отделом истории российской эмиграции Дома русского зарубежья Марина Сорокина вспоминает: "У меня было счастливое детство. Я училась в знаменитой школе Мильграма. Там в один и тот же день вы могли встретить Генриха Боровика, Алексея Эйснера и разных других людей – шпионов, политиков, международных журналистов, врачей, профессоров. Просто микрорайон был такой – жили семьи профессоров МГУ, а рядом построили кооперативные дома МИД. Такая топография совершенно четко обозначила, как потом я поняла, исключительно выигрышную для нас позицию. Мы, я имею в виду – ученики этой школы, в тот момент этого, конечно, совершенно не соображая, имели полный доступ к тому, что называется антисоветской литературой".

Особое значение такого рода литературы в воспитании передового советского школьника, отмечает и профессор кафедры истории новейшей русской литературы и современного литературного процесса МГУ Михаил Голубков: "Вспоминаю свой 10-й класс, когда в портфеле тайно мы несли журнал, естественно, изданный не у нас, где была опубликована статья Солженицына "Жить не по лжи". Я очень хорошо помню, как она меня прожгла в 10-м классе. И у нас складывалась своя система паролей, основанная на такой литературе.Например, можно было, глядя на кого-то, с улыбкой сказать: "Да, я не люблю пролетариат". И тогда сразу становилось ясно, что вы читали Булгакова,"Собачье сердце". И иногда наши учителя, конечно, иронично относящиеся к тому, что происходило вокруг, замечали: "Ну, опять вы свою антисоветчину в портфеле принесли", в ответ на, скажем, цитату из романа "Мастер и Маргариту".

На самом деле, все выглядело далеко не так безоблачно, как в элитных московских школах. "Я учился в киевской математической школе, достаточно фрондерской, - вспоминает преподаватель школы № 2086 Александр Закуренко. -В 8-м классе писал выпускное сочинение и упомянул Анатолия Кузнецова, книгу "Бабий Яр". Кончилось это тем, что мне поставили двойку в году и собирались выгонять из школы. И только боясь скандала, всю эту историю замазали, не довели до партийных органов. Но с этого момента я ходил с клеймом антисоветчика все школьные годы".

Место антисоветской литературы в современной школе президент Образовательного фонда имени братьев Трубецких, священник Георгий Белькинд определил следующим образом:

"Этот огромный массив культурно значимых текстов потерял свое, может быть, отрицательное политическое значение, но превратился в культурное явление. Ведь это был еще и способ сопротивления, который имеет некую универсальную значимость: способ быть человеком.

У меня, вероятно, очень фрагментарный, частный опыт, но то, с чем я сталкивался – это некая изолированность сознания современных детей от таких вопросов. Ведь мы не можем просто воспроизвести свои собственные переживания, когда будучи школьниками, доставали тексты на 1-2 ночи, и это чтение переворачивало сознание. Сейчас такое невозможно. И поэтому вопрос о детях, о школьниках – это вопрос о педагогах. Для кого-то эти тексты - прошлая эпоха, которая должна быть сохранена. Для кого-то - некий универсальный смысл. Но в любом случае это наше культурное достояние, которое должно быть сохранено. И здесь возникает педагогическая проблема.

Я вспоминал опыт 1925 года, "Детские сочинения" Зеньковского, которые 15 лет назад были переизданы, и во многом сопоставимы с шмелевским "Солнце мертвых". Совершенно цепенящая вещь. Но дело даже не в самом насилии, а в том, что пережитая гибель семьи или кого-то из близких, или страны, или культуры, это не детская тема. Собственно, тот, кто пережил чью-то гибель, становится взрослым. И в этом глубина педагогической проблемы - невозможность пройти до конца вместе с детьми, потому что тогда они перестают быть детьми".

Здесь надо заметить, что именно в подростковом возрасте человек начинает задавать главные философские вопросы, пытаясь определить свое собственное место в мире и осознать мир как таковой. Пресловутый юношеский максимализм помогает избавиться от чужих мнений и начать искать свой собственный путь. Назидательный тон здесь только раздражает, а настойчивые рекомендации достигают обратного эффекта – к ужасу родителей и досаде учителей.

Однако существует и другой опыт, которым поделился преподаватель русского языка и литературы Борис Панов. Когда он преподавал в "Лиге школ" (сейчас она объединилась со школой "Интеллектуал"), стихотворения ребятами рекомендовали сотрудники школы – от директора до дворника, но обязательно самые важные или любимые. И, поскольку тексты не отбирали строго в соответствии со школьной программой, среди стихотворений оказались самые разные сочинения. Ребятам не сообщали время написания или имя автора – тему, идею они должны были почувствовать и определить сами.

"Восприятие оказалось неожиданным, - рассказывает Борис Панов. - Некоторые тексты XIX века воспринимались, интерпретировались как антисоветские. Некоторые тексты советских писателей вдруг получали антисоветскую интерпретацию. Некоторые тексты советские по времени публикации прочитывались тексты современных авторов.

Например, "Лозунги Жанны д'Арк", стихотворение 1975 года, Солоухин в это время еще довольно советский писатель. Как читают дети этот текст? Напомню несколько строчек.

"А эти зеваки, толпы

Вокруг костра на ветру,

Почему не бросились, чтобы

Спасти из огня сестру?

Конечно, каре, охрана,

Войско во всей красе.

Но если бы ради Жанны

Бросились сразу все?

В больших городах и малых,

В селах и деревнях,

В харчевнях и пышных залах,

Пешими, на конях?

Трусы? Рабы обмана?

Горем сердца полны?

Не вас ли спасала Жанна,

Бросаясь в костер войны?"

Единственная интерпретация во всем классе - это стихи, связанные с реакцией на репрессии. Имел ли это в виду Солоухин – неизвестно. Но дети воспринимают именно так.

Причем, самый главный вопрос, касающийся темы репрессий, темы 1937-1938 годов, - очень важный для них вопрос. Их не очень интересует та группа людей, которая в это время была у власти. На самом деле, для нынешних ребят, как я вижу по своему классу, не очень интересны те злодеи, которые оказались у власти и эти репрессии позволили. Для них гораздо важнее – как такое могло получиться во всей стране? И им гораздо интересней социальная, индивидуальная или в массовом плане психологическая черта народа, который все это позволил с собой сделать. Их интересует, как не оказаться среди тех, кто голосует за то, что потом окажется стыдным. Получается, что эта проблема уже не политическая, а, прежде всего, актуальная и психологическая.

Следующее стихотворение с названием, сразу обращающим внимание детей в антисоветскую тематику. Стихотворение "Приговор" ("Легенда о Констанцком соборе"). Я не показываю дату написания. Дети читают, натыкаются на Яна Гуса. Некоторые побывали в Праге, помнят памятник. И дальше – какая будет прямая интерпретация, прямая трактовка? Конец стихотворения:

"И, восстав, Йоганна Гуса,

Церкви божьей во спасенье,

В назиданье христианам,

Осудили — на сожженье...

Так святая ревность к вере

Победила ковы ада!

От соборного проклятья

Дьявол вылетел из сада,

И над озером Констанцским,

В виде огненного змея,

Пролетел он над землею,

В лютой злобе искры сея.

Это видели: три стража,

Две монахини-старушки

И какой-то пьяный ратман,

Возвращавшийся с пирушки".

Как это стихотворение интерпретируют дети? Приговор, ироническое завершение, Чехия. Когда написано стихотворение? В районе 1968 года. Ясно, что для детей это связано с пражскими событиями 1968 года. Когда я указываю, что текст на самом деле написан в 1860 году, происходит переворот в сознании. Тогда даже не очень понятно о чем это.

Давайте посмотрим теперь на еще два текста, собственно, в 1968 году и написанные. Одно совсем антисоветское, впрямую - Евтушенко "Танки идут по Праге". Замечательный текст для анализа: "Чуешь, наивный Манилов,//Хватку Ноздрева на глотке?" В общем, зацепиться есть за что учителю. Но это стихотворение эффекта никакого не вызывает. А вызывает другое, написанное в этом же 1968 году - "Охота на волков" Высоцкого. Ясно, что те, кто знает дату написания, конечно, интерпретируют его в первую очередь, указывая на политические события в Чехословакии. Но что интересно. Первое стихотворение, казалось бы, прямое, декларативное детям «не катит». А Высоцкий проходит, потому что здесь есть о чем думать. Это стихотворение рассчитано на интерпретацию. Оно построено на иносказании. Прямые декларативные тексты, даже антисоветской лозунговой природы, при всем уважении к мужеству написавшему, ими не воспринимаются. То, что учитель пытается комментировать– причем здесь Манилов, "охотнорядские хари" – все это проходит мимо. А про Высоцкого они сами все расскажут, про то, что значит "перепрыгнуть через флажки" и в политическом, и в личном, и в каком угодно плане.

Еще один текст, который дети очень любят пообсуждать. Это стихотворение, которое опубликовано под вымышленным именем Джеймс Клиффорд, стихи Владимира Лившица, знаменитые "Квадраты". Напомню:

"И всё же порядок вещей нелеп.

Люди, плавящие металл,

ткущие ткани, пекущие хлеб, -

кто-то бессовестно вас обокрал.

Не только ваш труд, любовь, досуг –

украли пытливость открытых глаз;

набором истин кормя из рук,

уменье мыслить украли у вас.

На каждый вопрос вручили ответ.

Всё видя, не видите вы ни зги.

Стали матрицами газет

ваши безропотные мозги.

(…)

Ты взбунтовался. Кричишь: - Крадут!.. –

Ты не желаешь себя отдать.

И тут сначала к тебе придут

люди, умеющие убеждать.

Будут значительны их слова,

будут возвышены и добры.

Они докажут, как дважды два,

что нельзя выходить из этой игры.

И ты раскаешься, бедный брат.

Заблудший брат, ты будешь прощён.

Под песнопения в свой квадрат

ты будешь бережно возвращён" и т. д.

Этот текст кажется написанным в последние 5 лет. Такой лозунг народа, собиравшегося на Болотной площади. Но когда объясняешь, что стихотворение написано более полувека назад, это, конечно, многое переворачивает.

Еще несколько стихотворений. Стихотворение Николая Тихонова. Николай Тихонов – функционер. Биография этого человека объясняет его отношение к Советской власти. Возьмем ранний текст, 1922 год, "Баллада о гвоздях". Конечно, не очень понятно, какой исторический сюжет в основе – то ли британские моряки, то ли это связано с Русско-японской войной, то ли вообще какие-то герои, на Каспийском море сражавшиеся. Но важно, что современные дети строчки "Гвозди б делать из этих людей://Крепче б не было в мире гвоздей" воспринимают исключительно иронически. То есть это вовсе не крепкие коммунисты, которые способны выполнить любой приказ, победить и погибнуть. Николай Тихонов оказался антисоветским автором в восприятии наших детей.

Еще кое-что из текстов, которые вызывают бурное обсуждение. Наум Коржавин и, прежде всего, его стихотворение "На полет Гагарина. Начало:

"Шалеем от радостных слёз мы.

А я не шалею - каюсь.

Земля - это тоже космос.

И жизнь на ней - тоже хаос".

И строчки:

"...Москва встречает героя,

А я его - не встречаю.

(…)

Мне жаль вас, майор Гагарин,

Исполнивший долг майора.

Мне жаль... Вы хороший парень,

Но вы испортитесь скоро.

От этого лишнего шума,

От этой сыгранной встречи,

Вы сами начнете думать,

Что вы совершили нечто,-

Такое, что люди просят

У неба давно и страстно.

Такое, что всем приносит

На унцию больше счастья" и т. д.

Вот такой нонконформизм в чистом виде с очень большим интересом ребятами воспринимается. Как такое можно было написать в 1961 году?! "Москва встречает героя,//А я его - не встречаю". Детям нужны образцы поведения, когда человек берет и пытается личным своим словом переломить не идеологию, а эмоцию. А это гораздо сложнее, чем просто идейно противостоять.

Мы видим, что вполне советские авторы могут восприниматься как антисоветские. Некоторые авторы XIX века могут также превратиться в авторов антисоветских, если их имманентно по Гаспарову воспринимать. Некоторые антисоветские стихи воспринимаются как актуальные современные, к той эпохе вообще не имеющей отношение. Какой я могу сделать вывод? Вероятно суть словосочетания "антисоветская литература" означает антисоветскую интерпретацию. То есть мы, на самом деле, антисоветскость видим не в тексте, а в способе толкования.

И еще одна мысль, которую хочется напомнить. Лунинское высказывание о Пушкине: "Одни произведения сообщают мысли, а другие заставляют мыслить". И если эту фразу экстраполировать на наш материал, то мы получим примерно вот что. Те произведения, которые заставляют мыслить, из любой эпохи, они оказываются антисоветскими, антитоталитарными, поскольку допускают возможность трактовок на разных уровнях.