Европейский союз сегодня подвергается испытанию на разрыв. Только успевай латать дыры и мирить драчунов. То ”грекзит”, то ”брикзит”. То долги, то беженцы. То инфляция, то дефляция. То австрийцы обвиняют ”Вышеградскую четверку” в недостаточной сознательности, то Греция обвиняет в том же Австрию. То Германия угрожает созданием ”малого Шенгена” из пары-тройки государств, то заклинает никого из зоны не исключать. Цели неясны, задачи не определены, и непонятно, за какую работу браться. Не успевает закончиться один саммит, как назначается новый, еще более судьбоносный. Чем больше хороших решений, тем больше нехороших проблем. Многие склонны верить, что если замечательная идея идет юзом, значит, кто-то подлянку делает, не иначе. И если не Путин, то кто? Настоящий человек злу симпатизировать не станет. Ему, настоящему, хочется верить, что трудности, которые переживает Европа, временные. Может быть, в конечном счете пойдут даже на пользу дела. И Евросоюз из горнила испытаний выйдет еще более могучим, единым и пушистым. Ну-ну...

Верить, конечно, никому не запрещается, но мир, к сожалению, так не работает. Если кто-то проигрывает, это совсем не значит, что кто-то другой выигрывает. Международные отношения – не игра с нулевой суммой. Есть кризисы, от которых проигрывают все, есть светлые мгновения, когда все выигрывают. Даже самые замечательные проекты не застрахованы от ошибок. Зараза, загнанная под кожу, оборачивается гнойным нарывом. Еще двадцать лет назад специалисты предупреждали: в конструкцию ЕС заложена ошибка, все объединение страдает врожденным пороком демократического дефицита. И что самое интересное, с этим были согласны все. Но времени на исправление роковой ошибки решительно не хватало, дел было невпроворот, требовалось все сильнее налегать на педали, ибо считалось аксиоматичным: велосипед едет, пока педали крутятся. Но почему бы не пересесть в автомобиль, который при остановке не падает набок и которому доступно попятное движение? Такая постановка вопроса считалась каверзной и недоброжелательной, скорее всего, подброшенной недругами.

Перечислять проявления демократического дефицита – начать и не закончить. В Европе все знают, что наименьшая явка наблюдается на выборах в Европейский парламент, причем повсеместно, от Швеции до Мальты. Роль этого парламента декоративна. Что это за парламентская демократия, где парламент не формирует органов власти? Где отраслевые комиссары являются назначенцами национальных правительств и не имеют собственного выборного мандата? Как может порученец эффективно руководить тем, кто его на должность назначил и в любой момент может отозвать за своеволие? Насколько может быть дееспособным кабинет, составленный из безмандатных порученцев очень разных, порой противоположных политических ориентаций, ведь страны Европы живут в несовпадающих политических циклах, и поэтому консервативное правительство Великобритании посылает в Европейскую комиссию человека совершенно иных убеждений, чем греческие сторонники уравнительного потребления? Один верит в невидимую руку рынка, другой мечтает отнять и поделить. Как достигается согласие в разношерстном сборище, где кто в лес, кто по дрова? Правильно – по принципу наименьшего сопротивления. Для всех приемлемым оказывается только самое усредненное, самое посредственное и очевидное. Иными словами, идет постоянная игра на понижение. Это выхолащивает из политики всякий смысл, ведь политика, по идее, как раз постоянное преодоление усредненной воли населения. Существует заметная разница между понятиями ”вести” и ”идти на поводу”.

Есть такой успешный американский телесериал ”Карточный домик” – образец хитросплетенных политтехнологий, успех которых почти всегда таит в себе зародыш будущего оглушительного провала. Даже самый талантливый манипулятор не может быть талантливей судьбы, не способен перехитрить социальные законы. Недавняя брюссельская встреча в европейских верхах вполне могла бы восприниматься как очередной эпизод популярного сериала, в ней были все ингредиенты, необходимые для захватывающего политического триллера.

Когда нынешний председатель Европейского Совета Дональд Туск, в обиходе именуемый ”президентом”, закрывал затянувшееся совещание и объявлял скорую дату следующего, еще более судьбоносного саммита, он напомнил присутствующим премьерам знаменитое высказывание Черчилля, сделанное в первый послевоенный год: ”Если Европа хочет избавиться от страданий и спастись от неминуемой гибели, в семье ее народов должна воцариться атмосфера взаимного доверия. Европа должна воспрянуть духом и восстать из пепла!” Ссылкой на классика польский политик хотел подкрепить собственную мысль о том, что без единства решить нынешний кризис невозможно, а единство Европы немыслимо без Великобритании. Чувство облегчения от окончания марафонских ночных толковищ было так велико, что как-то подзабылось существенное: в своей цюрихской речи Черчилль обращался к материковой Европе, а свою родину видел скорее партнером, чем участником проекта Соединенных Штатов Европы.

Не пройдет и пары недель, как из напускного тумана начнет вырисовываться подлинный смысл события: достигнутые в Брюсселе договоренности, формально призванные удержать Великобританию в составе ЕС, будут иметь далеко идущие последствия. Дело, конечно, не в том, помогут ли они правящей в Британии партии выиграть предстоящий референдум, даже в этом случае победа будет означать всего лишь отложенное окончательное решение. Дэвид Кэмерон дал в Брюсселе старт процессу, гораздо более фундаментальному, чем простая реформа социальной системы или иммигрантской политики отдельно взятой страны. Он фактически запустил процесс переформатирования всего Евросоюза, после окончания которого от старой конструкции не останется камня на камне. Радикально меняется весь смысл европейской интеграции.

Не случайно опытные чиновники ЕС во главе с председателем Еврокомиссии Жаном-Клодом Юнкером попытались снизить значение британского демарша и доказать, что ничего из ряда вон выходящего не произошло: Великобритания, собственно, всегда занимала в Евросоюзе особое положение, и саммит всего лишь подтвердил статус-кво. И вообще Британия – не единственное в объединении государство, которое выговорило для себя всяческие исключения из правил: Дания, к примеру, тоже отказалась брать на себя обязательство ввести единую валюту – и ничего! Но эти слова не смогли лишить взрывной силы простое заявление Кэмерона: ”Британия никогда не будет частью европейского сверхгосударства и не будет участвовать в интеграционном процессе, который неотвратимо ведет к созданию такого государства”.

Все об этом догадывались, но никто не решался первым произнести фразу о голом короле. Европейцев десятилетиями убеждали в том, что о строительстве унитарного сверхгосударства и речи быть не может, что такой цели нет и никогда не было в природе. Разве что в самом крайнем случае можно говорить о создании вольной федерации весьма самостоятельных государств с сохранением практически всех признаков суверенитета. Но Кэмерона никто не одернул и не поправил, и получается, что это сегодня признано как данность: такая наметка была, есть, но, скорее всего, ее больше никогда не будет. Ибо то, что вредно для одного, вряд ли может быть полезно для других.

Британский премьер, как утверждают многие немецкие публицисты, обнажил исконную ложь всей европейской политики Германии. Ангела Меркель ничего возразить по существу не смогла. И она понимает, что теперь вряд ли удастся у себя дома заболтать дискуссию о цели европейской интеграции. А поскольку признанных унитаристов – сторонников единой государственной сверхструктуры с обширными компетенциями, не столько делегированными населением, сколько у него узурпированными, – в Европе крайне мало, будет очень нелегко доказывать, что цель с самого начала не была ложной. Все косвенные признаки свидетельствуют о том, что именно такой была задумка, ведь даже введение единой валюты имеет смысл только в том случае, если за ним должна последовать политическая унификация.

Гамбургская газета ”Вельт” заходит еще дальше и утверждает, что своим легким шантажом британский премьер послужил интересам не только своей родины, но в конечном счете и Германии. Неизбежное переформатирование Евросоюза возьмет ветер с парусов разномастных популистов, которые лелеяли надежду на то, что Европа никогда не выберется из тупика, в который она сама себя загнала, и будет биться о глухую стенку, пока не расшибет лоб. Главными потерпевшими в этой истории оказывается пестрая компания брюссельских догматиков, право-левых популистов, националистов и обожателей Владимира Путина.

Трагедии не будет. По мнению газеты ”Вельт”, давно пора было пересмотреть конструкцию Европейского союза, которая все больше напоминает карточный домик. Если дело выгорит, возникнет горизонтально расположенное сообщество народов, в котором французско-немецкая упряжка уже не будет считаться главной тягловой силой. Не субординация, при которой от нижних чинов ожидается непременное почитание начальства, а координация окажется главенствующим принципом взаимоотношений государств, а заодно и совместных институтов, вроде НАТО или Центробанка. Недавний саммит показал растущий вес региональных объединений и блоков, которые впредь никогда и никто не сможет игнорировать. Бессмысленно будет Британии, Польше или той же Испании читать назидания на предмет их "недостаточной европейскости". Только так окажется возможным дальнейшее расширение ЕС в южном и восточном направлениях, причем решающим фактором окажется не степень интегрированности новых членов в брюссельские структуры, а только и единственно демократическая направленность развития, темпы и практические формы которого будут определяться на местах. И только так можно предотвратить повторение ситуации, когда волюнтаристская прихоть одного посткоммунистического политика ввергла в тяжелейший кризис все сообщество только потому, что именно он находился в решающий момент на вершине властной пирамиды.

Горизонтальная организация объединения, между прочим, резко ослабит возможные последствия выхода из него одного или даже нескольких членов. Сегодня принято говорить о смертельном ударе, который нанесет Евросоюзу отрицательный исход референдума в Британии. Такой подход попахивает фатализмом. Ни вступление, ни выход государства из какого-либо союза не должен становиться роковой межой, за которой нет жизни. После перестройки конструкции Евросоюза такое событие перестанет быть экзистенциальной трагедией. Прочность карточного домика всегда иллюзорна. Колода, разложенная в пасьянс, составляет осмысленное целое, в нем есть логика и порядок – и даже при сбросе карты игра не теряет смысла.

Ефим Фиштейн – международный обозреватель Радио Свобода

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции