Российская наука становится женским делом. Это стало следствием падения престижа профессии как таковой, многочисленными скандалами с диссертациями, невысокой заработной платы и медленным карьерным ростом.
Добавьте к этому возможность альтернативной воинской службы, которую прежде молодые люди пережидали в аспирантуре, высокую плату за проживание в студенческих общежитиях и экономические трудности семей, которым теперь не по средствам поддерживать будущего ученого в чужом городе.
Конечно, научная степень придает дополнительный вес любой профессии, однако теперь, когда цена обмана слишком велика, а реальная работа кропотлива и требует времени, ее получение не представляется столь желанным.
Однако и прежде существовали направления, в которых по большей части работали женщины. Этот факт учли организаторы международного проекта L’OREAL-UNESCO «For Women in Science». По условиям конкурса соискательницами национальной стипендии могут стать женщины-ученые, кандидаты и доктора наук в возрасте до 35 лет, работающие в научных институтах и вузах в области физики, химии, медицины и биологии. Впервые в 2007 году на международной церемонии в Париже премии была удостоена российский профессор Татьяна Бирштейн – за ее исследования в области науки о полимерах. В 2015 году она вошла в состав российского жюри наряду с заведующим кафедрой физики полимеров и кристаллов физического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова Алексеем Хохловым, заведующей лабораторией физико-химии модифицированных поверхностей ИФХЭ им. А.Н.Фрумкина РАН Ольгой Виноградовой и другими.
Как женщины становятся учеными и что такое для них успех в науке Радио Свобода рассказали победительницы последних лет Мария Борисова (Институт фундаментальных проблем биологии, Пущино), Ольга Булавченко (Институт катализа им. Г.К. Борескова СО РАН, НГУ, Новосибирск), Анна Вологжанина (Институт элемента органических соединений им. А.Н.Несмеянова РАН, Москва), Маргарита Ремизова (МГУ им. М.В.Ломоносова, Москва) и Наталия Миропольская (Институт молекулярной генетики РАН, Москва).
Призвание
Маргарита Ремизова, ассистент биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва:
- Не могу сказать, что с детства только и мечтала о том, что стану заниматься наукой. Правда, у меня был общий интерес, скажем так, естественнонаучной направленности. Нравилась и ботаника, и позже биология, география, история. А еще ходила в музыкальную школу.
Когда пришло время поступать в институт, выбор было трудно сделать. С одной стороны, мне хотелось что-то такое биологической направленности, включая врача, ветеринара. С другой стороны, географом тоже быть неплохо. Еще меня очень интересовала археология. А еще тянуло к языкам - на филологию с лингвистикой. Но выбрала все-таки биологию.
в конце концов, от меня отстали, и я занималась тем, чем хотела – ничем
Ольга Булавченко, научный сотрудник Института катализа РАН, Новосибирский госуниверситет:
- У меня не было тяги к физико-химическим исследованиям, и химию я не особо любила. Мама пыталась найти во мне какой-то талант и развить его. Одно время она со мной музыкой занималась, потом отдала меня в художественную школу, затем в секцию дзюдо. Правда, она меня никогда не заставляла делать то, что мне не нравилось. Соответственно, на всех этих поприщах я не преуспела. В конце концов, от меня отстали, и я занималась тем, чем хотела – то есть ничем.
Наталия Миропольская, старший научный сотрудник Института молекулярной генетики РАН:
- Моя научная карьера сложилась по воле случая. В начальной школе я любила кружки рукоделия, и до сих пор занимаюсь этим в свободное время. Музыкой занималась 3,5 года, пока не надоело. Что касается биологии, то в школе особо ею не интересовалась. А с химией вообще был полный провал, поскольку учителя все время менялись.
В 10 классе я задумалась о выборе специальности. Мама сказала: "Так классно быть психологом". Я согласилась: "Да, наверное, хорошо". Начала учить биологию и подумала - о, да биология сама по себе интересна. И стала готовиться на биофак.
Мария Борисова, ведущий научный сотрудник Института фундаментальных проблем биологии РАН (Пущино):
- Я училась в городе Йошкар-Ола, это республика Марий-Эл. Первую половину школы занималась плаванием, а вторую половину мечтала о том, чтобы стать врачом, хирургом. Но тогда были сложные времена, и моя мама одна воспитывала троих детей. А в нашем городе не было высшего учебного заведения по медицине, и отправить меня в другой город мы тогда не могли себе позволить. Поэтому я поступила на биолого-химический факультет дома.
Анна Вологжанина, старший научный сотрудник, Института молекулярной генетики РАН:
- Я выросла в Самаре, сначала училась в совершенно обычной школе, а дополнительно ходила в художественную. И после 9-го класса почти собралась поступать в художественное училище. Однако после долгих раздумий, консультаций с родителями, я решила, что я все-таки буду продолжать учиться, поэтому нужно найти школу уровнем повыше. И я поступала в одну из лучших школ Самары - 1-у гимназию. Там-то выяснилось, что языковое направление, на которое мне очень хотелось пойти, я не потяну, потому что у них два языка, а я учила только один, да и уровень его оказался весьма скромным. Поэтому поступила на физико-математическое направление. И с удивлением обнаружила, что у меня очень хорошая химическая подготовка.
Про науку
я очень благодарна людям, которые настояли и заставили меня сделать неосознанный выбор
Мария Борисова, ведущий научный сотрудник Института фундаментальных проблем биологии РАН (Пущино):
- Многие мои родственники по линии отца занимаются наукой. Но, честно говоря, к науке меня стимулировало не это. Научная руководительница моей дипломной работы когда-то защищала кандидатскую диссертацию в Пущино. И ей очень понравилось, как я работаю. Поэтому она сказала, что даст мне рекомендацию для поступления в аспирантуру, но я отказывалась, потому что хотела быть врачом. Но тогда моя руководительница позвонила маме, и, несмотря на то, что мы уже нашли мне работу в одном из медицинских учреждений города, она согласилась на новую перспективу. И теперь они уже вдвоем очень настоятельно упрашивали меня поехать в Пущино поступать в аспирантуру. В общем, сейчас, по прошествии многих лет, я очень благодарна этим двум женщинам, которые настояли и заставили меня сделать неосознанный выбор.
Маргарита Ремизова, ассистент биологического факультетаМГУ имени М.В. Ломоносова, Москва:
- При поступлении в университет я ничего про науку не понимала. Мне кажется, что люди, которые поступают на первый курс, очень слабо представляют, что такое - заниматься наукой. Многие поступают по принципу - МГУ хороший вуз, неплохо бы получить его диплом. И когда я поступала в университет, то в аспирантуру совершенно не собиралась и про науку не думала. Но как-то так пошло, начиная с 3-го курса, и я поняла, что это такая творческая деятельность - что-то делаешь руками, где-то подумаешь головой.
Анна Вологжанина, старший научный сотрудник, Института молекулярной генетики РАН:
- Я с первого курса начала заниматься научной работой, потому что уже знала преподавателей кафедры, которые приходили к нам в школу, рассказывали что-то интересное по химии, иногда помогали готовиться к олимпиадам. Поэтому я пошла сразу к ним на кафедру. И к 5-му курсу было жаль просто уйти, не защитив при этом кандидатскую диссертацию, раз уже столько сделано, и уже есть печатные работы.
Ольга Булавченко, научный сотрудник Института катализа РАН, Новосибирский госуниверситет:
- В университете я училась средненько. А то, что начала заниматься наукой, было, скорее, связано с научным руководителем. На 3-5 курсе университета у нас практика происходит в НИИ катализа, и меня увлек сам процесс – получение нового знания, размышления, почему так происходит, а не по-другому. Я решила остаться и продолжить образование в аспирантуре.
Карьера
Маргарита Ремизова, ассистент биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва:
- Если понимать карьеру как продвижение по административной лестнице, то это не про меня. Про меня, скорее, исследовать и публиковать больше статей. Вот в этом заключается моя карьера.
Что касается продвижения по должностной лестнице. Тут есть некий подвох. Докторскую диссертацию защитить, несомненно, хорошо. Есть такой тезис, что в науке все деньги начинаются с доктора, т. е. докторам активнее и гранты дают и другие преференции. Но как только человек защищает докторскую диссертацию, ему автоматически садятся на шею и говорят – ты будешь делать такую, такую и такую административную работу. Я еще ни разу не видела, чтобы на человек, который защитил докторскую, не навесили чего-нибудь такого.
как только человек защищает докторскую диссертацию, ему автоматически садятся на шею
К тому же, защитить докторскую диссертацию в России дело довольно сложное. Это не по совокупности работ, как в некоторых странах, когда ты набрал стопочку из 100 своих статей, отнес в комиссию, а они посмотрели и сказали – о, да, достоин! Все-таки надо сесть, написать большей или меньшей толщины том, потом пройти некие бюрократические процедуры. Если человек задался целью это сделать, будет у него докторская степень. У меня пока времени нет, ребенок все отнимает.
Наталия Миропольская, старший научный сотрудник, Института молекулярной генетики РАН:
- Я могу сказать, что я не карьерный человек. Про докторскую мы шутим, что после 35 возможно придется это сделать, потому что есть много программ, сделанных под молодых ученых. А молодой ученый кандидат наук - до 35 лет, тогда как молодой доктор – уже до 40. Часто бывает, что люди не хотели, но им пришлось защищать докторскую, потому что это нужно для показателей учреждения, для показателей научных групп. Мне же нравится моя работа сама по себе.
Ольга Булавченко, научный сотрудник Института катализа РАН, Новосибирский госуниверситет:
- Довольно сложно понять, что такое карьера в науке. Какого признания ты хочешь? Не факт, что когда ты станешь начальником, ты сможешь заниматься тем же, чем ты занимаешься сейчас, что тебе нравится. Мне кажется, система в российской науке так построена, что от начальника-ученого требуют много административной работы, а не способности быть генератором идей.
Анна Вологжанина, старший научный сотрудник, Института молекулярной генетики РАН:
- Еще один критерий научной успешности и признания – это приглашения на конференции в качестве устных докладчиков, а еще замечательней – приглашенных докладчиков. Я поняла, что административной карьеры мне точно не хочется. В глубине души мечтается, что когда-нибудь тебя заметят настолько, что иностранное жюри, награжденное всякими премия и т. д., пригласит именно тебя с твоими работами. Но я думаю, что для этого мало делать хорошее дело – публиковаться в правильных журналах, надо еще и уметь общаться с этими людьми лично.
Мария Борисова, ведущий научный сотрудник Института фундаментальных проблем биологии РАН (Пущино):
- Несколько дней назад я разговаривала со своими коллегами. И мне говорят: "Твои заслуги – это потому что ты изначально была настроена на то, что надо идти в науку идти, надо думать о карьере". Я говорю – стоп, минуточку! Это как раз то, о чем я никогда не думала - что надо что-то делать для карьеры в науке! Честно говоря, послушав всех нас, складывается такое впечатление, что это один из ключевых моментов, который помог нам стать теми, кем мы являемся на сегодняшний день - успешными учеными.
