Радио Свобода представляет фильм "Время истекло". В основе его – звуковой архив ведущего передачи "Поверх барьеров" Игоря Померанцева. Режиссер картины Лидия Стародубцева объясняет замысел создателей.
Два слова, "память" и "голос", поставленные рядом, вступают в игру взаимных перекличек. Голоса обрастают памятью, память – голосами. Именно об этом фильм "Время истекло". Впрочем, не только об этом. Но и о вслушивании. О невозможности забыть голос. О поэзии и смерти. О боге звуков. О лабиринтах слов. О кафкианских превращениях: живого в мертвое, мертвого в живое. И еще – о магии радио. О его загадочной метаморфозе как технического изобретения в изысканное "Ars Acustica", словно бы возвращающее нас к исконному пониманию единства ремесла и искусства в древнегреческом слове "технэ" ("τέχνη"). Радио – искусство памяти. Живописная память копится в пинакотеках, книжная – в библиотеках, клинописная – в глиптотеках. А память радио хранится в аудиотеках и акустических архивах – кладбищах голосов.
"У меня в железном шкафу – архив.
При нем – солидное радиокладбище.
С каждым годом оно все богаче.
Люди умерли, а голоса свежи, сочны".
Так начинается одно из стихотворений автора идеи и героя фильма – радиодраматурга, поэта, эссеиста Игоря Померанцева, за 35 лет работы на Би-би-си (Лондон) и Радио Свобода (Мюнхен, Прага) собравшего уникальный радиоархив современной поэзии. В его "Радиоантологии современной поэзии" звучали голоса Иосифа Бродского, Геннадия Айги, Дмитрия Пригова, Сергея Аверинцева, Алексея Парщикова, Владимира Соколова и многих других авторов, покинувших этот свет. Фильм "Время истекло" – опыт визуализации этого собрания "голосов мертвых поэтов". Их стихи оживают в нанизанных друг на друга кинообразах: виниловых пластинок и магнитофонных пленок, кассет и электронных дисков, компьютерных аудиограмм, движений губ, плывущих строк, жестов сурдоперевода. Наверное, главный парадокс такого опыта должен был бы состоять в признании невозможности отыскать визуальную параллель голосу. Однако кинематографический контрапункт звука и образа утверждает возможность этой невозможности.
Фильм снимался в Чехии и Украине. Среди локаций съемок – не только пражский офис Радио Свобода и домашний радиоархив Игоря Померанцева, но и странные "места памяти": кладбище и храм, обсерватория и картинная галерея, зеркальный лабиринт и театр теней, заброшенные дома в пустынных улочках Праги. Пространственное "смещение" смыслового и визуального фокусов отражает режиссерский замысел картины, в основе которого – своего рода жанровый обман. "Время истекло" начинается как документальный фильм: спокойное и размеренное, рациональное повествование о работе радиожурналиста. Но перед нами лишь кажущееся правдоподобие кинонарратива, призванное усыпить бдительность зрителя. Сквозь канву биографической документалистики о мастере ремесла радио то и дело прорываются абсурдные детали: жук Грегор (офис Радио Свобода находится поблизости от могилы Кафки), портрет Борхеса в цифровом архиве, уши рыцарей и принцесс на живописных полотнах, символы алхимии, астрологии, халдейской науки.
Сценарий очерчивает кривую нарастания иррациональных мотивов, подводя к двойному финалу фильма. Первый абсолютно алогичен. В поисках беззвучного бога звуков герой попадает в многомерный лабиринт зеркальной памяти и мерцающих бликов, теряется в собственных отражениях, постепенно погружается в акустическую бездну хора поэтических голосов умерших и исчезает в точке предчувствия надвигающегося "конца времен". Второй финал – по эту сторону "рацио". Но настроение все то же, апокалиптическое. Окончание радиопрограммы. Брошенные на столе наушники. Опустевшее кресло радиоведущего. Метафорические ключи более чем прозрачны. "The rest is silence". Тотальная победа глухонемых над памятью голоса. Микрофон способен лишь усилить звук тягучей тишины.
"Наше время истекло": так завершаются радиопрограммы. "Наше время истекло": так завершаются жизни. Вдали от точки схождения земной перспективы кажется, что время "течет" легко, беспечно и игриво. Такое расплавленное, "текущее" время похоже разве что на сюрреалистическое "постоянство памяти" или вечный гераклитов поток становления – тот самый, в который невозможно вступить дважды. Но для того, кто заглянул в зрачки смерти, время не "течет". Оно "истекло". Слезами. Кровью. "Время истекло" – образ разрыва. Боли. Трещины непонимания. Отмеренный срок. Конец дня, года, жизни, века. Но радиодрама имеет свой катарсис: дар возможности воскрешения в бестелесном, прозрачном, неощутимом эфире. В открытом космосе. "Тот, кто хотя бы раз был в эфире, бессмертен", – утверждает герой фильма "Время истекло", противопоставляя факту конечности жизни веру в великое "технэ" радио, которое способно сохранить память голоса и научить нас вслушиваться в голоса памяти.
