В 2005 году ВВП провозгласил эру национальных проектов – непрямых "инвестиций в человека" – национальным достоянием России. Линии главных ударов, по идее интеллектуального штаба Кремля, были направлены на здравоохранение, образование, жилье, сельское хозяйство. Уже к 2008 году каждое отдельное достояние должно было быть взято за шиворот и поднято на небывалую, ни с чем не сравнимую высоту благосостояния и счастья. Например, планировалось увеличить в четыре раза объемы оказания высокотехнологичной медицинской помощи, укомплектовать участковые службы квалифицированными специалистами, обеспечить поликлиники необходимым оборудованием. Не менее амбициозные планы были сформулированы и по другим национальным проектам: "Образование", "Доступное жилье", АПК.

Средства выделялись не абы кому, но хорошо проверенным и понятным по офшорным предпочтениям людям: крепким хозяйственникам, которые к тому же оказались хорошими людьми – друзьями, друзьями друзей и родственниками властителя. Хорошие люди так старались ускорить внедрение проектов в жизнь, что выключили из схемы "деньги – товар – деньги" ее среднее звено.

Власть желала видеть Россию большим Сингапуром с идеальным порядком, крепким налогоплательщиком и вечно улыбающимся населением. В итоге получилось нечто среднее между Венесуэлой и Кореей – разумеется, Северной. Все выглядит так, словно реализация мегапроектов не ограничилась, как обычно, нарезками-аппликациями из телевизора, но с подключением потенциала установок "Тополь" и "Град".

По медицине били прямой наводкой. Били долго – и, наконец, сработало. Страна вырывается в лидеры по числу ВИЧ-инфицированных и больных гепатитом С, без каких-либо инъекций мельдония. С начала апреля 2016 года центры реабилитации для слепых приостановили работу в связи с отсутствием финансирования. Под распятым образованием разжигают костры из книг. Квалифицированных врачей и преподавателей увольняют с работы, предлагая им заниматься собирательством и отхожими промыслами. Жилья вокруг навалом, но оно кособокое. К тому же пустует – ипотечники пикетируют банки, коллекторы работают без выходных.

Импортозамещение в продовольственном секторе привело к тому, что долг сельского хозяйства превысил два триллиона рублей. В 2015 году крестьяне массово отказывались от кредитов, поскольку понимали, что не в состоянии их погасить (данные аналитического агентства "Русский Код"). Нет денег на закупку семян и техники, зато есть техника для уничтожения еды. Реальной программы для работы с крестьянами и фермерами у правительства нет. Нет вообще никаких программ, кроме телевизионных. "Концентрация бюджетных и административных ресурсов на повышении качества жизни граждан России" закончилась обесцениванием рубля и снижением прожиточного минимума в России до девяти с половиной тысяч рублей.

Говоря в целом и общем, власть готова дойти до самого конца, чтобы решить стоящие перед страной проблемы. Например, дать залп из орудий Краснознаменной Каспийской флотилии по бедности или ударить "Искандерами" по бездорожью. Чего не сделаешь для спасения Родины! Кто-то скажет, что это маразм. Но этот маразм логичен, когда не до малого, когда строится вертикаль. До самого неба. Выше неба и Бога. Путин модификации 2.0 – полубог, от него за версту пахнет сакральностью. Шестнадцатиметровая статуя Владимира уже недостаточно высока, и коротка кольчужка. Грядущий образ 3.0 даже страшно себе представить. Медведев, напротив, все больше уходит в тонкие миры, нанофицируется в словах и поступках.

Только ощутив истинное единение с национальным лидером, можно понять, что провалы национальных проектов были заведомо задуманы как провалы, что на самом деле существовал только один национальный проект – первый, он же последний. Ибо нефтегазовые ресурсы обесценились, отступные, оставшиеся от развода с СССР, растащены, новая волна приватизации является скорее реструктуризацией – заменой отраслевой модели владения территориально-отраслевой. Рослесхоз, например, выпустил в феврале сего года депешу о том, что "присвоение находящейся на землях лесного фонда древесины ветровальных и буреломных деревьев (иными словами, хвороста) следует рассматривать как хищение".

Простолюдин отчужден от всего, кроме разве что воздуха, которым он дышит. Но воздух постепенно превращается в вакуум, а кислородное голодание порождает неадекватность. Недавно в Москве был задержан мужчина, который порезал себя ножом на стеклянной крыше торгового центра "Охотный ряд". Так он требовал выплаты долгов по зарплате. Схема "деньги – деньги" оставила страну и без денег, и без товара. По мере реализации последнего национального проекта оставшийся без средств к существованию человек сам превращается в вещь, в объект купли-продажи-дарения. Дешевое белое золото – податливое, угодливое, пластичное и пугливое. Государство сегодня уже вправе распоряжаться органами человека в случае его внезапной смерти, вне зависимости от мнения родственников. На очереди – раздача уставных, а затем крепостных грамот. Вполне в духе эпохи: если в России есть баре, должны появиться и рабы.

Восстаний и бунтов не будет, поскольку у рабов тоже есть своя иерархия. Не родилось в России новых Милюковых, Троцких, Бакуниных. Те, кто не уезжают, не уходят в глубокую внутреннюю эмиграцию или не держат в руках плакаты с требованием свободы, станут леммингами: милыми пушистыми грызунами, охотниками за барскими объедками.

В заключительной стадии последнего нацпроекта люди-лемминги, подобно их арктическим прототипам, устраивают массовые самоубийства. Они объединяются вокруг "проводника" и следуют за ним к ближайшей пропасти, глубокой воде или урановой шахте. Этот феномен, применительно к человеку, можно объяснить "стокгольмским синдромом", особым путем, стадным рефлексом, соборным укладом. Но имеется и другое предположение: люди разрушают себя и свою страну, потому что обустраивать эту страну под свои нужды им строго-настрого запрещено, и они подсознательно хотят освободить территорию для других, для тех, кто сможет.

Возможно, так и будет. Хотя, если "проводник" умрет по дороге, люди, в отличие от леммингов, остановят свое движение, и их покорность сменится ликованием.

Виталий Щигельский – петербургский прозаик и политический комментатор