Один из самых известных чернокожих журналистов и общественных деятелей Великобритании Тревор Филипс двадцать лет назад придумал термин "исламофобия", которую и объявил главной причиной изолированности мусульман. Сегодня он больше так не думает и открыто признает свою ошибку. В телепередаче, показанной по каналу 4, Филипс заявил, что интеграция почти трех миллионов мусульман страны – "труднейшая задача, когда-либо стоявшая перед Британией". И главная проблема во внутреннем сопротивлении этому процессу со стороны самих мусульман. "Раньше я думал, что мусульмане Европы постепенно сольются с общим пейзажем. Я ошибался", – сказал Филипс.

Доля мусульман в населении Великобритании постоянно и быстро растет. Сейчас она уже приближается к пяти процентам, а ведь в 2001 году эта цифра была почти в два раза меньше – 2,8 процента. Изучив итоги опроса, проведенного социологической организацией ICM, Филипс пришел к выводу: ценности и установки мусульман в общем и целом разительно отличаются от того, во что верят остальные британцы. В опросе участвовали более тысячи человек из районов Британии, где количество мусульман составляют более 20 процентов от общей численности населения. Опрашивали их исключительно единоверцы, причем не по телефону, а лицом к лицу. Ответы на самые деликатные вопросы (например, об отношении к террору) давались в закрытых анонимных конвертах. Выборка делалась очень тщательно, чтобы опрос оказалась максимально репрезентативным, пропорционально представляющим мнения всех социальных слоев и возрастных групп.

И что же выяснилось? Во-первых, позитивное. Более 80 процентов опрошенных считают себя британцами и заявляют, что счастливы жить в этой стране. Во-вторых, абсолютное большинство отвергает экстремизм и террор, но при этом все же около четырех процентов участников опроса симпатизируют бомбистам-самоубийцам. Если спроецировать эту долю на общее число мусульман, то получится: в Британии больше ста тысяч потенциальных террористов, смертных врагов европейского общества. И это, конечно, звучит жутковато.

52 процента респондентов считают, что гомосексуализм должен быть объявлен в Британии уголовным преступлением, но при этом не так уж и мало – 18 процентов – с этим не согласны. 39 процентов уверены, что жена всегда и в любых обстоятельствах обязана повиноваться мужу. 31 процент -–за многоженство (не только мужчины, но и многие женщины). Почти 40 процентов и вовсе выступают за установление шариата на британской земле. Но при этом обратите внимание: только 5 процентов одобряют забивание камнями насмерть за адюльтер, в то время как 79 процентов (подавляющее большинство) подобную практику осуждают. А ведь это тоже норма шариата.

Подводя итоги, хочу сказать, что меня (в отличие от Тревора Филипса) результаты опроса удивили скорее приятно. Да, британские мусульмане по-прежнему заметно консервативнее остального населения, но продвинулись они в своем развитии куда дальше, чем я мог предположить. По многим позициям пусть не большинство, но очень большое число мусульман готово идти против устоявшихся стереотипов. Это касается и прав женщин, и отношения к геям, и к шариату. Люди с диссидентскими по отношению к своей общине взглядами уже не одиноки. Столь репрезентативных опросов раньше не проводилось, но я совершенно уверен: в прежние годы таких больших групп мусульман, стоящих на неортодоксальных позициях, просто быть не могло.

И все же не надо благодушничать и обманывать себя: отношения с исламом остаются колоссальной проблемой для всего мира. Если "пятая колонна" поклонников террора насчитывает десятки тысяч человек, то для любой страны это огромная опасность. Очевидно, кстати, что во Франции и Бельгии, например, эта проблема стоит куда острее, чем в Британии. Можно ли утверждать, что эта "пятая колонна" не представляет ислам? Еще как представляет, и в некотором смысле представляет еще более адекватно, чем те люди, взгляды которых претерпели трансформацию под влиянием светской среды. В том же смысле, в котором напрямую были связаны с христианством средневековая инквизиция и жестокости периода реформации, когда за "неправильную" веру сжигали не только книги, но и людей. Крестовые походы – разве это не своего рода джихад? А уж чему учил Ветхий завет – священная книга и христиан, и иудеев, так просто мороз по коже, если воспринимать его буквально.

Можно ли считать инквизицию извращением христианства? Думаю, что нет. Просто время было такое. Сегодня подавляющее большинство христиан видят свою веру совсем другой. Переболеет юношеским радикализмом и ислам: нелепо думать, что мусульмане – какие-то особые, другие существа. Да нет, их нервная система и мозг ничем не отличаются от наших, к ним относятся все те же законы развития, и так далее. Ислам – это молодая, "кудрявая" религия среди состарившихся, облысевших и поседевших. Плохо это или хорошо, но и исламу не избежать старения с приходящими вместе с ним мудростью и усталостью. Кто знает, может быть, это важно, чтобы какая-то часть человечества чуть дольше сохраняла высокую пассионарность? Дело за малым – не дать буйному юноше взорвать общую квартиру. Ведь, в отличие от средневековых христиан, сегодняшние джихадисты оснащены не мечами и арбалетами, а взрывчаткой, танками и артиллерией, не говоря уже о безотказных "калашниковых". Все это, между прочим, произведено проклятыми неверными. Остроумно: использовать для уничтожения цивилизации ее же плоды.

Мало того, рано или поздно джихадисты доберутся и до более изощренного кяфирского продукта – энергии ядерной реакции. Проще и эффективнее всего изготовить из остаточных материалов переработки урана или плутония на каком-нибудь реакторе "грязную" атомную бомбу, которая может предать долгой и мучительной радиационной смерти сотни тысяч людей и на долгие годы сделать крупные города необитаемыми. По всей логике, это обязательно произойдет; вопрос лишь в том когда.

Можно ли такую беду предотвратить? Теоретически еще пока можно. Чтобы избежать катастрофы вселенских масштабов, нужно как можно быстрее разгромить "Исламское государство" и бросить все силы на уничтожение его ячеек в западных странах. Конечно, параллельно нужны и пропагандистские, и экономические, и прочие усилия. Гетто вроде брюссельского района Моленбек и некоторых парижских пригородов должны быть срочно ликвидированы, их жители расселены, причем так, чтобы улучшить, а не ухудшить условия жизни большинства.

Легко сказать, но трудно сделать. Но продолжать делать вид, что гнойник сам собою рассосется, давать возможность наращивать обороты этим инкубаторам злобы, насилия и террора, выйдет в итоге куда дороже.

Андрей Остальский – лондонский политический комментатор

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции