В ходе вооруженного конфликта на востоке Украины, начавшегося в апреле 2014 года, погибли 9333 человека и 21 396 были ранены. Эти цифры прозвучали на состоявшемся в четверг заседании Совета Безопасности ООН, посвященном ситуации на Украине, первом подобном заседании Совета с декабря прошлого года. Последний летальный инцидент произошел 27 апреля: во время артиллерийского обстрела в селении Оленовка Донецкой области были убиты четыре мирных жителя, восемь получили ранения.

Помощник генерального секретаря организации по политическим вопросам посланник Эфиопии Тайе-Брук Зерихун обвинил обе стороны конфликта в создании препятствий работе международной мониторинговой группы, учрежденной в соответствии с Минскими соглашениями, но добавил, что это чаще происходит в районах, контролируемых сепаратистами.

"Все, что происходит сегодня, – заявила на заседании Совбеза постоянный представитель США в ООН Саманта Паэур, – стало результатом нарушения Россией суверенитета и территориальной целостности соседнего государства, начавшегося с оккупации Крыма и затем переросшего в масштабную военную поддержку сепаратистов на востоке Украины".

Представитель России Виталий Чуркин в завязавшейся полемике заявил, что Украина, прикрываясь дискуссиями в Совете Безопасности, использует свою армию для занятия городов, находящихся в "нейтральной полосе", установленной Минскими соглашениями. "С самого начала конфликта Совбез, к сожалению, превратился в пропагандистскую платформу", – добавил Чуркин. Заместитель министра иностранных дел Украины Вадим Пристайко заявил в ответ: "Россия организовала и развернула на Донбассе гибридный воинский контингент, состоящий из 34 тысяч человек – регулярных российских военнослужащих, а также местных и иностранных бойцов. Российские офицеры управляют этим незаконным контингентом, лучше вооруженным, чем большинство членов НАТО. При этом Россия утверждает, что оружие это было приобретено в местных промтоварных магазинах. Я в этих магазинах не видел даже приличного ножа, не то что системы залпового огня или реактивных огнеметов".

Фронтовой корреспондент украинского телеканала "1+1" Андрей Цаплиенко не согласен с тем, что ситуация обострилась в последнее время. По его словам, она остается тяжелой уже очень долго, хотя интенсивность боев нельзя сравнивать с июлем 2014 года, когда конфликт достиг своего пика:

– Ситуация на востоке Украины постоянно находится в состоянии негативных прогнозов. Я не могу сказать, что она улучшилась или ухудшилась за последние 3 месяца. Бои идут примерно с одинаковой интенсивностью, с такой же, как они шли один-два месяца назад. Есть обострения в отдельных районах. Скажем, в районе промзоны Авдеевки, в районе Докучаевска, в районе Красногоровки. Но в целом ситуация сохраняется стабильно сложной.

– О боевых действиях в этих районах рассказывается очень мало. Почему?

– Во-первых, все-таки очень сложно сравнивать интенсивность боев нынешнего года с интенсивностью боев, скажем, в Дебальцеве, в районе аэропорта Донецка в прошлом году. Поэтому, наверное, и интерес мировых масс-медиа к ситуации на востоке Украины несколько уменьшился. К счастью, для одних людей, к сожалению, для других, но он, действительно, уменьшился. Что касается украинских медиа, то они постоянно там работают. Моя группа каждую неделю там находится. Отслеживаем ситуацию. Я не могу сказать, что внимание внутри страны резко снизилось. Просто есть некая усталость от войны, которая затягивается. Плюс нагрузки на население в связи с пробуксовкой реформ, в связи с падением уровня жизни. Это тоже влияет на интерес к военным событиям. Но в целом ситуация развивается в пользу Украины. Украинцы заняли несколько ключевых стратегических позиций. В частности, практически полностью окружен Докучаевск, с трех сторон. Фронт в районе Еленовки подвинулся местами на два километра. В районе Красногоровки наши позиции выдвинулись вперед на полтора километра. Уничтожена серьезная база боевиков в районе Марьинки, так называемый "конезавод" полностью сожжен. Это военные успехи последних двух-трех недель, о которых много не говорят, но которые и не скрывают. Так что, в какой-то степени, линия фронта подвинулась вперед. Ситуация сейчас ломается в пользу украинской стороны. Добавляет, наверное, оптимизма то, что среди боевиков очень большой рост дезертиров. Людей, которые подписывали контракты с 1-м, 2-м армейскими корпусами РФ, с силовыми структурами так называемой ДНР и понимают, что на фронте их могут убить. Поэтому они бросают оружие и уходят с фронта, оставляя свои позиции. Мы с этим постоянно имеем дело. О кризисе ситуации на той стороне говорит и тот факт, например, что боевики активно вербуют заключенных исправительных учреждений. Их там порядка 26 осталось. И вот всякими правдами и неправдами уговаривают людей "искупить вину кровью" и вербуют на фронт. Мы с такими людьми общались. Эти люди были задержаны украинскими силовиками. Они детально рассказали ситуацию с вербовкой заключенных.

​– Судя по вашим словам, украинская армия ведет пусть не активные, но все-таки наступательные действия. Как это сочетается с перемирием, согласно Минским соглашениям, к которому все время призывают международные наблюдатели?

– Я бы не назвал это наступательными действиями. Украинские войска занимают так называемую "серую зону". Те территории, те позиции, которые согласно Минским соглашениям были закреплены за украинской стороной, но по разным причинам, из-за слабости украинской стороны в определенный момент, были заняты боевиками. Еще раз подчеркиваю: это позиции, которые по Минским соглашениям принадлежат Украине и должны контролироваться украинской стороной. Вот теперь украинская сторона нашла в себе силы их занять. Это можно назвать скорее активной обороной, чем наступлением.

– Несколько месяцев назад вы довольно критически высказывались по поводу действий наблюдателей ОБСЕ. Как-то изменилась ситуация в этом отношении?

– Честно говоря, зачастую мы сталкиваемся с тем, что отдельно взятые сотрудники этой организации проявляют, скажем так, двойные стандарты в оценке ситуации, избегают называть вещи своими именами. Что касается ситуации в Широкино, о которой мы тогда беседовали, то необходимость присутствия камеры там просто отпала, потому что боевики отступили от Широкино. У них не хватает сил удерживать сейчас этот населенный пункт. Он полностью контролируется Украиной. Очень часто наблюдатели ОБСЕ дают уклончивые ответы на прямые вопросы: наблюдают ли они технику боевиков в тех местах, где ведут наблюдение? Иногда их позиция становится более объективной. Но это происходит обычно тогда, когда они попадают под прямой обстрел со стороны боевиков. И вот тогда их риторика становится более объективной. Я, конечно, не желаю им переживать подобный военный опыт, но хотелось, чтобы их оценка ситуации была более адекватной.