Впервые мы поехали в Дубай 18 лет назад со старшей дочерью. А в это время уже намечалась младшая дочь, поэтому в тот момент проблемы алкоголя для меня не существовало. Мне было все равно, есть он в этой стране или нет. Но по приезде выяснилось, что эта проблема остро волнует само дубайское население. Каждое утро нас из отеля на пляж возил "рафик". Водитель этого "рафика" методично исполнял две операции: он, во-первых, ставил нам песню "Ах, Дубаи, ах, Дубаи! Сидит под пальмами Махмуд Али". Я выучила эту песню наизусть, она преследует меня до сих пор. Во-вторых, водитель не уставал всякий раз спрашивать нас: не привезли ли мы с собой водку? Мы говорили, что нет, не привезли. Но он не мог поверить в такую глупость. Новое утро начиналось с новых расспросов: не завалялась ли у нас бутылочка? Мы в сотый раз водителя разочаровывали, и он в сотый раз косился на нас недоверчиво: не может такого быть, чтобы мы приехали в эту страну без запасов спиртного. То есть мы поняли, что у них с этим проблема, но толком я не разбиралась: там алкоголь не продают в принципе или он просто для них дорогой?
В этот раз все было по-другому. В этот раз я ехала в Дубай уже ни в каком не в беременном состоянии, поэтому предусмотрительно взялась выяснять, как в этой мусульманской стране обстоят дела с выпивкой. Собственно, далеко ходить было не нужно. Я спросила об этом у мужа, который не так давно был в Эмиратах у нашего друга Жоры: "А, чепуха, – легкомысленно отмахнулся муж. – В ресторанах есть, не проблема".
И я ему поверила. Мы приехали и пошли изучать рестораны, их там миллион разных. На все вкусы, все народы и все континенты. Дубай – это же Вавилон, в котором английский распространен шире, чем арабский. Потому что как еще общаться людям из десятков стран, которые в этом эмирате работают? Я сама слышала, как две администраторши в двух гостиницах контактировали между собой по-английски, чего 18 лет назад невозможно было себе представить, тогда с английским у них было туго. Дубай вообще невероятно изменился за те годы, что нас тут не было. Он не только внешне изменился (внутри города вырос новый город, город моллов, небоскребов и сверхскоростного метро) – он изменился ментально, это теперь скорее Нью-Йорк, это приезжие всех языков и всех цветов кожи.
И уж конечно Дубай совсем не производил впечатления ортодоксального города, бабы тотально ходили тут в шортах, и никто на них осуждающе не глазел, и вообще не глазел, тут больше ни до кого никому не было дела, в отличие от прошлого нашего приезда, когда по бетонному периметру нашего пляжа высаживались на корточках молодые люди в черных одеждах и на часы замирали, изучая и поражаясь, как это – тетки в купальниках. Нет, теперь тут все было как везде, все было как в любом живом европейском или американском городе-курорте. В том числе здесь все было как везде с числом и разнообразием ресторанов.
Однако по мере нашего исследования ресторанного рынка оказывалось, что да, они на все вкусы, но не на все религии. Ни в одном из них не было спиртного! "Вы его здесь не найдете". Так сказали мне в пафосном индийском ресторане самого большого в мире Mall of Dubai, в котором, похоже, было самое большое в мире количество ресторанов на один сантиметр торговой площади. Я не поверила. И мы перешли в соседний итальянский ресторанчик, где за спиной бармена призывно маячили бутылки с limoncello.
Мы сели и заказали пасту. И попросили винную карту. И нам сказали, что никакого вина нет. И это было очень грустно – сидеть в хорошем итальянском ресторане с видом на шикарный Дубайский фонтан, есть привычную итальянскую еду и не запивать ее привычным красным вином.
И вдруг на десерт нам принесли limoncello! "Комплимент от шефа", – улыбнулась официантка. Я обрадовалась, что выпью целых две рюмки. Потому что моя младшая дочь, с которой я ездила в Дубай на этот раз, алкоголь не пьет. Однако же обе рюмки, наоборот, достались ей. Потому что ликер оказался безалкогольным. Так, тягучий лимонный сиропчик. Одно издевательство.
Потом мы поехали в роскошный новый квартал Marina Dubai. Это новейшее собрание небоскребов над искусственным озером. По озеру романтично плавали кораблики, по набережной романтично гуляли люди, и вся эта набережная была романтично освоена ресторанчиками: "7 километров ресторанов!!" – поясняли афиши вдоль всей этой расчудесной идиллии. И вот мы шли вдоль бесконечной цепочки бразильских, португальских, итальянских, мексиканских и бог знает каких ресторанчиков, и вся эта цепочка чем-то напоминала нам ресторанную набережную Майами-Бич, но пока мы шли, то чувствовали важное отличие: здесь не было никакого гама-тарарама, громкой музыки, смеха и шумных разговоров. Здесь люди сидели за пустоватыми столиками, пили из бокалов водичку, тихо беседовали, и вообще их было мало! И еды на их столиках было мало. Потому что вода – она же не провоцирует аппетита. И я опять, как в дубайском молле, спросила у темнокожей официантки: а есть тут хотя бы один ресторан со спиртным, из всех этих двух сотен? "Здесь нет, – покачала она головой. – Но во-о-от в том синем небоскребе – там есть магазинчик. Там любой алкоголь. Там вам, может быть, продадут".
Но у нас не было сил идти в этот магазинчик. И потом, что бы мы делали с этой бутылкой? Нам определенно не дали бы распить ее в ресторане. Мы сели и поужинали на этой набережной тихо и безвинно, если можно так выразиться, – как и все. Я жевала и думала, что как странно. Дубай – это город, развернутый к туристам всеми своими витринами. Он весь сориентирован на торговлю. И вот этим запретом на спиртное они же не только лишаются доходов от собственно спиртного, они всю остальную торговлю тоже ополовинивают, у них меньше едят в их бесчисленных ресторанах и меньше покупают в их бесконечных моллах, потому что алкоголь – он же не только аппетит усиливает, он очень стимулирует покупательский раж.
Отвлекусь на секунду и расскажу про своего московского соседа, которого мы зовем "Сережин папа", потому что наши дети ходили в один детский сад. Так вот Сережин папа делился со мной одной своей особенностью: "Я как выпью бутылочку пива, – говорил он, – так меня тут же тянет в Amazon чего-нибудь заказать. Я однажды под это дело накупил штук 50 всяких дисков, не посмотрев, что они же из разных магазинов. Так жена 50 раз ходила за этими посылочками, ее на почте уже как родную встречали". Наслушавшись откровений Сережиного папы, я потом и сама стала фиксировать, что меня тоже остро тянет на покупки после бокала выпитого. И если нас уже двое таких, не исключаю, что у многих других людей алкоголь повышает покупательскую активность. Соответственно, тот, кто не дает людям выпивать, сам как бы перекрывает кислород своей торговле.
И в чем тут еще была одна странность. Религия – она же не только не позволяет пить алкоголь. Она также не позволяет есть свинину. Однако свинину они продают в любых супермаркетах.
Они только делают специальную выгородку и вешают объявление, что этот отдел – для немусульман (а в нашем гостиничном ресторанчике металлический короб со свининой выставляли в отдельный от всей остальной еды угол и писали на нем pork station – и что-то я не помню, чтобы кто-то в этот угол публично наведывался). С алкоголем ничего подобного не происходит. Его в супермаркетах нет даже в резервациях. У меня есть версия почему. Потому что свинину мусульмане в самом деле не будут есть. Свинину можно продавать спокойно. А вот алкоголь – это соблазн. И алкоголя они хотят, в чем мы убеждались как в предыдущий приезд, так и в этот. Они готовы грешить на свой страх и риск. Ну вот чтоб не вводить в соблазн, который будет выдержать трудно, алкоголь в магазин не впускают. Думаю, так.
Несолоно хлебавши спиртного в Дубае, мы переместились в Абу-Даби, где проживал наш друг Жора, со ссылкой на которого мой муж говорил, что "с алкоголем проблем не будет". Жора действительно выслушал меня изумленно: какие проблемы?! Алкоголь есть в магазинах, и он есть в ресторанах. Дальше мне только оставалось записать каких-то пару-тройку "но".
…но эти рестораны только при дорогих отелях.
…но этих магазинов раз-два и обчелся (интересно, что витрины у них задрапированы, о том, что магазин продает алкоголь, вы можете догадаться, только попав внутрь).
…но для того, чтобы купить алкоголь, вы сначала должны купить лицензию на право купить алкоголь.
…но такую лицензию продают только приезжим (немусульманам), и никак не туристам. Они на сайте полиции должны загрузить номер своей рабочей визы и справку о своей зарплате. Потому что! Вы не имеете права потратить на спиртное больше, чем на 10 процентов своей заработной платы (как они это могут проверить, один Аллах знает). Ну и, наконец, лицензия стоит порядка 150 долларов. Дорого.
– Ну и как же тогда? – спрашиваю я Жору.
– Слушай, ты как не советский человек. Заходишь в магазин, у тебя спрашивают лицензию, а ты говоришь: дома забыл. Но, скорее всего, у тебя даже и не спросят. А у каких-нибудь строителей из Бангладеш, скорее всего, спросят. Это на усмотрение магазина. Или ресторана. Потому что если ты заказываешь спиртное в ресторане, ты тоже должен показать лицензию. Но если они видят, что ты очевидный турист – лицензию опять же, скорее всего, не спросят.
– Но должны спросить? Обязаны?
– Спросить должны. Но не спросят.
В порядке эксперимента Жора везет меня в магазинчик с алкоголем. Я свободно хожу там и фотографирую. Мне спокойно продают бутылку вина, которая впоследствии очень скрасит мне жизнь. Правда, эта идиллия все равно входит в списочек "но", потому что если у тебя нет друга Жоры, ты фиг найдешь этот магазинчик, упрятанный в небоскреб какого-то дальнего нового микрорайона, и потом у тебя все равно нет стопроцентной гарантии, что, приперевшись, ты не получишь от ворот поворот.
И наконец, само по себе спиртное, даже если вы обзавелись лицензией или магазин (ресторан) пошел вам навстречу без нее, обойдется вам дорого. В магазине еще терпимо: прибавляйте процентов 30 к тем ценам на алкоголь, которые есть в вашей стране, – получите эмиратские. Ну, там, бутылка обычного чилийского вина, которое в Европе 10, здесь стоит 15 долларов.
Водка "Столичная" – порядка 20 долларов. И т. д. А вот в отелях 15 долларов стоит уже бокал вина. А бутылка чего-то покрепче limoncello – это 200.
И это еще либеральные регионы страны. Есть куда более жесткие эмираты, типа Шарджи, где спиртное исключено. Это вопрос, как мне объяснили, трактовки Корана: в либеральных эмиратах считают, что постулат о том, что меньшинство не обязано подчиняться большинству, имеет к алкоголю самое прямое отношение. То есть жители тех стран, где алкоголь разрешен, не должны быть ущемлены в правах и здесь тоже. Другие регионы страны, по всей видимости, считают, что право меньшинства на грехи не распространяется, поэтому нет, нет и нет, ни в каких проявлениях.
Но считать – это одно, а видеть собственными глазами – совсем другое. И когда мы идем в немецкий ресторан при гостинице, то видим, что в баре замечательно сидят мужчины в белых одеждах-кандурах и клетчатых головных платках-гутрах и квасят пиво. И никто их не выволакивает под белы рукава, потому что в Эмиратах, как мне объясняют, на все готовы закрыть глаза, пока ты не нарушаешь приличий. Веди себя тихо – и мы к тебе со всей душой. То есть грех, который ты совершаешь перед Аллахом, – твоя личная проблема.
В силу перечисленных обстоятельств я позволю себе чуть залезть в чужой монастырь со своим уставом и сказать, что запретить (ограничить) алкоголь для всех, в чью систему грехов его распитие не входит, притом что даже те, в чью входит, все равно изыскивают возможность нарушить этот запрет фактически на глазах у государства, которое не спешит их за это преследовать, – это, мне кажется, несколько несоразмерная и не вполне логичная уступка экономики в пользу религии в стране, развернутой к туризму в очевидно большей степени, чем к фанатизму. Не говоря о том, что алкоголь заслуживает поблажки за само по себе арабское происхождение этого слова. Аl-ghawl – дух, душа, спирит, душа вина выделяется в ходе возгонки, о душе стоит как минимум подумать.
А если уж совсем практически – не стоит ждать дополнительной милости от арабов, надо пользоваться той, что уже нам дарована. В ОАЭ разрешается ввозить по четыре литра спиртного на человека. На очень короткий отпуск должно хватить.
Елена Рыковцева – журналист Радио Свобода
