В России и ряде других республик бывшего СССР сегодня отмечают годовщину Победы в Великой Отечественной войне. По последним оценкам, за годы Второй мировой войны погибли более 50 миллионов человек, в том числе 27 миллионов граждан СССР. Собеседник Радио Свобода, поэт и публицист Лев Рубинштейн вспоминает, что сразу после войны слово "победа" звучало редко. Это была радость выживших в страшной войне.

– День Победы вы назвали "праздником возвращения". Вы писали, что война была единственным эпизодом советской истории, когда по большинству пунктов практически совпали интересы государства и общества, власти и отдельных людей. С этим трудно не согласиться, хотя, по-моему, довольно тяжело осознавать. Получается, что только война может сплотить общество и государство? Или все-таки нет?

– В истории ХХ века получилось так. Это просто был самый сильный и самый наглядный эпизод истории. Но, конечно, были и другие примеры, которые, так или иначе, сплачивали людей. Я, например, был подростком, когда в космос полетел Гагарин. И я очень хорошо помню эту действительно неформальную, радостную общественную атмосферу. Я помню несколько августовских дней 1991 года, когда мне показалось, по крайней мере в городе Москве, где я живу, что все были воодушевлены и как бы друг с другом согласны. Во всяком случае, я хорошо помню, как в один из этих дней милиционер на улице сделал мне пальцами знак V, знак победы. Ни до, ни после я такого не наблюдал. Война, конечно, была очень сильным, очень мощным, очень трагическим эпизодом в нашей истории. Собственно говоря, именно поэтому нынешнее начальство так в нее вцепилось, даже не в саму войну, а в победу. Все время получается, что воевали-то одни, а победили вот эти. Победил все тот же нынешней президент России, который просто в те годы назывался Сталиным. А так вроде бы все то же самое.

– Вы писали еще об искренности песен военных лет, в которых нет упоминания Сталина, Ленина, партии, а поется о мужестве, о дружбе, о любви. И вы говорили при этом о важности попадания в конкретный контекст, о том, как быстро, например, была запрещена песня "Враги сожгли родную хату". А теперь на параде Победы маршируют под песню "Красная Армия всех сильней". Причем эту песню совсем недавно, во время прямой линии, упоминал президент Владимир Путин. Получается, тоже попадание в контекст, но уже с другой стороны?

– Это – да, насильственно выдернуто из одного контекста и абсолютно безвкусно и антиисторично сунуто в другой. Потому что та вторая песня, о которой вы упомянули, это песня времен Гражданской войны, которую сочинил Самуил Покрасс, если я правильно помню. "От тайги до британских морей, Красная Армия всех сильней!" Ну, что сказать?! Да, сейчас торжествует такое историческое, нравственное, эстетическое безвкусие. Оно просто сейчас, как говорит молодежь, рулит! Это абсолютно своевольная игра с чужими контекстами. Вот они вцепились в чужую победу, например, как бульдоги, и не хотят ее из рук выпускать.

– Они вцепились в эту победу, как вы говорите, но можно ли в течение долгого времени держать народ в таком отношении к Дню Победы, которое сейчас наблюдается?

– Можно. Это зависит от изворотливости их пропаганды, от разных новых инъекций в общественный организм. Потому что вот эта дата – это, безусловно, своеобразная инъекция наркотика. Я сейчас иду по улице, мимо ходят разные люди с ленточками. Люди как люди. Я ничего против них не имею. Люди с нормальными человеческими лицами. Но виден какой-то такой вкусовой барьер, который очень трудно определить, очень трудно обозначить, очень трудно кому-то что-то объяснить, что "это другое". Особенно это понятно человеку моего поколения, который родился где-то через пару лет после войны. Я с детства был окружен фронтовиками, они были молодыми. Они были абсолютно разными. К ним не было никакого специального елейного отношения, которое сейчас власти симулируют, а не искренне ощущают. Это были всё фронтовики. И ничего в этом не было особенного. Потому что на их поколение упала война, так случилось. Это не была даже их заслуга – это скорее была их беда. И тогда это так воспринималось. Мама мне всегда рассказывала, что в это самое 9 мая 1945 года редко произносилось слово "победа". Они радовались тому, что этот ужас закончился, что те, кто остался жив – остались живы. Собственно говоря, это и праздновали. Этому и радовались. Потому что этот праздник для людей моего поколения, уже не говоря о тех, кто старше, – это дело семейное, а не государственное. Потому что в каждой семье кто-то был на войне, кто-то был в эвакуации, кто-то был под бомбежками, кто-то был в плену, кто-то был на оккупированной территории, то есть война коснулась всех людей.

– Уже много сказано о гламурном патриотизме, о нацепленных на младенцев и собак георгиевских ленточках, о фальшивых ветеранах, о том, что вы сами назвали "оскотиниванием истории", в котором современное российское государство вполне преуспело. Я уверен, что в России есть очень много людей, которые все это хорошо понимают, но для которых день окончания войны – это великий день. И вы тоже об этом пишете на своей странице в Facebook. Так как отмечать этот день сейчас? Выставить на своей страничке фотографию воевавшего отца или деда, собрать застолье? Может быть, просто помолчать в память о погибших?

– Это вопрос индивидуального вкуса и чувства меры, чувства "живого" или "неживого". Собственно говоря, вот что разделяет всех людей. Ведь это не только праздник нашей страны, хотя сейчас всячески в головы вбивается идея, что только мы и воевали. Все знают, кто немножко изучал историю, что воевала антигитлеровская коалиция, это была ее победа. Роль Красной Армии там никто не собирается приуменьшать – это великая роль, и все это знают. И никто этого никогда не отрицает! Но появился какой-то такой водораздел, я бы сказал, то ли нравственный, то ли эстетический, всякий, который проходит между двумя лозунгами, которые разные люди к этому дню применяют. Один лозунг, который я разделяю, например, это то, что по-английски звучит как "Never again!" ("Никогда больше!"), а для других это лозунг "Можем повторить!". Это совершенно противоположные вещи. Вот когда я вижу это "Можем повторить!", мне все время хочется спросить – что именно? Отступление первых месяцев? Огромная территория, захваченная врагом? Миллионы убитых, миллионы попавших в плен, миллионы погибших под бомбежками? Что повторить, что они имеют в виду? Они хотят повторить только победу, а что было до победы – это как-то за скобки выносится и никого не интересует.

– Как вы сами отметите этот день сегодня?

– Я, допустим, тихонечко выпью пару рюмок в память о родителях.