Василеостровский суд Петербурга признал народную художницу РСФСР Ларису Кириллову виновной в растрате в особо крупных размерах и приговорил ее к 5 годам условно и штрафу в 200 тысяч рублей.
Для Ларисы Кирилловой, известной художницы, члена-корреспондента Академии художеств, в течение многих лет возглавлявшей художественный лицей имени Бориса Иогансона, обвинение требовало 5 лет лишения свободы. Ей вменялась растрата чужого имущества в 2008-2010 годах, когда ремонтировалась лицейская база творческой практики в Юкках. Как выяснилось позже, подрядчик – компания "Узакон-строй", возглавляемая начальником управления капитального строительства Российской академии художеств Андреем Узуном, – обманула своих нанимателей. Причем в заблуждение была введена не только Лариса Кириллова, но и президент Академии художеств Зураб Церетели. Но ответить за это может именно Кириллова, которая считает, что ее в этом деле выбрали "стрелочницей".
По версии следствия, работы по ремонту базы не велись, но по документам были приняты, а деньги перечислены подрядчику. Непосредственный виновник растраты, Андрей Узун, уже отбывший наказание по этому делу, неоднократно заявлял, что Кириллова не имеет к махинациям ни малейшего отношения. Кириллова уже два года находится под домашним арестом, поэтому комментарии дает ее дочь Екатерина.
– Мама была занята сохранением лицея, тогда надо было во что бы то ни стало продлить его аккредитацию, иначе лицей могли закрыть. Стройкой она вообще не должна была заниматься. Договор был составлен трехсторонний, одна сторона – заказчик, Академия художеств, вторая – подрядчик, это как раз фирма Узуна, а третья – плательщик, это лицей. И договор был составлен так, что в обязанности мамы не входили поездки на стройку и проверки качества работ – ей надо было только подписать акт после того, как его подпишут начальники, Церетели и Узун. Не будет же она выражать недоверие Церетели! Она была обязана подписать документы, чтобы подрядчику перечислили деньги.
По словам Екатерины Кирилловой, непонятно было одно – зачем деньги вообще приходили в Петербург, ведь и заказчик, и подрядчик находились в Москве. Теперь ясно, что ненужное третье звено в договоре было просто ловушкой – именно для того, чтобы потом было кого обвинить в растрате.
