Несмотря на то что столкновения российских и английских болельщиков на чемпионате Европы по футболу во Франции привели к трагедии (французские власти заявили о смерти мозга одного из избитых английских фанатов), недостатка в заявлениях о поддержке в адрес участвовавших в драках россиян нет. В том числе и со стороны представителей российских властей – депутатов Госдумы, высокопоставленных государственных чиновников, даже сотрудников правоохранительных органов. Они, как и некоторые эстрадные "звезды", высказываются в том духе, что, мол, фанаты защищали честь страны, показали "гейропе", кто такие "настоящие мужики", "англичане сами нарывались" и так далее.

Агрессивное поведение, тем более в "логове врага", стране Европейского союза, подается как проявление "патриотизма", откровенно националистические и расистские заявления лидера российского фанатского движения Александра Шпрыгина не вспоминаются, МИД России яростно вступается за тех, кого только задержали по подозрению в причастности к беспорядкам, санкции против российской сборной расцениваются как происки против Кремля и попытка добиться лишения России права провести чемпионат мира по футболу в 2018 году.

"Фанаты в Марселе вполне адекватно представляют официальную политику и массовое сознание посткрымской России. Они ведут ту же самую гибридную войну, что так популярна в нашей пропаганде, засылая под видом "отпускников" хорошо подготовленных бойцов с навыками рукопашного боя, выборочно и целенаправленно применяя силу, атакуя в неожиданных местах, – пишет в публикации "Сборная по околофутболу" на сайте русской версии журнала "Форбс" журналист Сергей Медведев. – Если даже российский десант и не был спланированной силовой операцией, подобные слухи возникают не на пустом месте. Во-первых, России не впервой "гибридно" вмешиваться в социальные движения в Европе, организуя митинги и пропагандистские акции, работая через СМИ, умело подогревая антииммигрантские настроения, взаимодействуя с праворадикальными и неофашистскими движениями, поддерживая одиозных популистов и сепаратизм европейских регионов. Подобно тому как СССР со времен Коминтерна вел подрывную деятельность в странах Запада, Россия проникает в трещины и расколы европейского общества, пытается ослабить Запад изнутри, объясняя это тотальной "информационной войной", и встревоженные европейцы видят российских ультрас именно в этом свете".

"Давно еще обратил внимание на то, что многих людей за рубежом при разговоре о каких-то странах, культурах, неизвестных им людях весьма интересует вопрос опасны они или нет. Конечно, особенности, вкусы, уровень жизни... но, обязательно: "ОПАСНЫ?". Да – наивно, упрощённо, но – понятно. А многим из нас нравится, что мы опасны! Беда..." Это цитата из поста в фейсбуке психолога, ректора Института психологии и сексологии Льва Щеглова. Еще в одном своем посте он пишет: "Дикое убийство в гей-клубе, бесконечные теракты уже повсеместно, убийства оппозиционеров, спортивные болельщики ("О спорт, ты – мир ..." ), нападающие на других, призывы к войне... Сбываются антиутопии: стираются национальности, культурные различия... Остаются только ЛЮДИ и НЕЛЮДИ".

Лев Щеглов в интервью Радио Свобода рассуждает о том, в чем корень этой тенденции и что может ей противопоставить общество и государство:

– Самый стволовой корень, конечно, в природе человека. Но далее всегда работает второй фактор, а именно фактор культуры. Именно поэтому, скажем, Зигмунд Фрейд очень скептически, если не сказать пессимистически, оценивал природу обычного человека. Его влечение к низменному, его внутреннюю готовность к агрессии, к простым решениям и тому подобное. И саму суть возможного прогресса и цивилизации он связывал только с одновременным включением фактора культуры, который может не только создать противовес этому влечению к злу, но и в чем-то сменить вектор. На сегодняшний день мне кажется, что фактор культуры эту свою роль противовеса и как бы вытаскивания человека за волосы скорее к добру, нежели к злу, стремительно теряет.

–​ Вы призываете к культурному воспитанию. Но когда возникает реальная угроза твоей жизни, об этом особо не думаешь, а думаешь, как спастись. Как создать условия, чтобы культурное воспитание могло быть эффективным в обществе?

– Ну это как всегда: есть программа минимум и программа максимум. Если тебя бьют палкой по голове, твоя задача – увернуться. Но потом ведь возникают мысли: как сделать так, чтобы по улицам не бегали люди с палками и любого непонравившегося не били бы палкой по голове? Мне сложно сказать насчет программы минимум, каждый выбирает по себе – кто-то молчит, кто-то беседует на кухне, то есть снижает вероятность агрессии по отношению к себе, кто-то возбуждается еще больше, кто-то консолидируется, кто-то начинает заниматься политикой. Здесь выбор каждого человека. А вот для того, чтобы сменить вектор, нужна очень большая работа. На мой взгляд, это культура по всех ее проявлениях – раз, и второе – это не столько даже терпимость, которая иногда приобретает совершенно размытые формы, а это, скорее, четкое законотворчество, чтобы закон был логичен и справедлив. И дальше неуклонное преследование каждого за отступление от закона хоть на миллиметр. Другого я не вижу.

–​ И эту обязанность воспитания людей вы возлагаете на государство?

– Нет. Воспитывают, безусловно, только семья и близкие люди. Но государство всегда может стимулировать вектор, когда семья, образованность, культурность во всех смыслах становятся трендом, становятся модными. И напротив, государство может воспевать жесткость, агрессию. И как мы помним, в Советском Союзе было четкое определение – "гнилая интеллигенция". Вот в этом роль государства.

–​ Представим себе идеальную картину, когда государство старается реализовать те цели, о которых вы говорили, но оно все-таки не существует в вакууме. Вацлав Гавел говорил, что демократия связывает руки тем, кто в нее верит, и развязывает тем, кто в нее не верит. Предположим, в обществе появляются люди, которые не хотят выполнять те правила, которые приняты в конкретном "идеальном" обществе...

– Я уже сказал: неуклонное соблюдение закона. Неуклонное! Вот и все. Я не вижу других возможностей. Условно говоря, если в магазине стащил пачку печенья местный житель и стащил несчастный мигрант, беженец, появившийся откуда-то, – реакция должна быть одна и та же. Если на газоне нагадил местный житель, носитель одной культуры, и приезжий, который представитель совсем другой культуры, – ответственность в стране, где находится этот газон, должна быть строго симметричной. Только так!

–​ В связи со столкновениями болельщиков во Франции часто встречается мнение: это их фанатская субкультура, хотят драться –​ пусть дерутся, хоть убивают друг друга, это честный бой в их сообществе. Что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что это местечковое и довольно странное высказывание. Можно сказать тогда, что, если сошлись две криминальные банды и стреляют друг в друга, ну, и отлично, они знали, на что шли, пускай убивают. Это опять же отсылка к закону. Это во-первых. Во-вторых, кто возьмет на себя смелость утверждать, что какой-то простой, мягко говоря, не очень умный и образованный английский парень (польский, французский, русский) поехал именно с тем, чтобы раскраивать черепа, или с готовностью, чтобы ему раскроили череп? Люди едут поорать, покричать, потолкаться. Пока некоторые люди, будь то фанаты или мигранты, имеют другие возможности перед законом, будет происходить все то, что происходит.