"Лебединое озеро" с теленачальниками в главных ролях. А также: за что сегодня вручают ТЭФИ? Обсуждаем с телекритиками Сергеем Варшавчиком и Александром Мельманом.
Елена Рыковцева: Мы обсуждаем событие, которое вчера завершилось в Москве, показали его по телевизору, по каналу НТВ. Но, к сожалению, это такая передача, которую почти никто не смотрит, она очень профессиональная, телевидение посвящает ее самому себе, сами они сидят в зале, сами себе хлопают, сами себе вручают, а зрители как-то не особо интересуются этой премией. Мы возьмем и разберем ее по косточкам. С нами телекритики Сергей Варшавчик и Александр Мельман. Я говорю о том, что перестали интересоваться ТЭФИ и даже коллеги, потому что столько раз трансформировалась эта премия, она уже не академия, она уже какое-то жюри. Была масса капризов, уходов, приходов. Дико обижались ВГТРК, что их не премировали этой премией, что Первый канал забирал себе все статуэтки, выходила ВГТРК из этой премии. Потом из этой премии вышел Первый канал. Она просто изжила себя в том виде, в котором задумывалась, некому уже было соревноваться без двух главных корпораций. Но потом между собой их партия и правительство примирили, они между собой договорились. Сейчас у них тишь, гладь и божья благодать, они друг другу вручают в мирном совершенно порядке эти премии. Мы начнем разговор с того, с чего началась эта премия, церемония началась с балета «Лебединое озеро».
Полная видеоверсия программы
Это было очень символично, музыка зазвучала, и на сцену к сюрпризу всех, кто это смотрел, вышла, как вы это сейчас видите, сначала Одетта, и вот она встречает Олега Добродеева на сцене в виде принца, наверное, это Зигфрид. И дальше мы видим Константина Эрнста. Его аплодисментами встречает, во-первых, настоящий Олег Добродеев, заклятый его партнер и коллега, во-вторых, в зале мы видим Кирилла Клейменова, директора информационной редакции Первого канала. Сейчас я предлагаю смотреть на этот балет и вам рассказывать, кого вы узнаете на этих кадрах, потому что он шел совершенно без комментариев. Зрители, которые сидели в зале, наверное, всех узнавали. Вот Алексей Земский, директор канала НТВ, почему-то уводит девушку, которая исполняет роль, видимо, эфира, за которую идет борьба Эрнста и Добродеева, забирает и утаскивает себе. Видимо, НТВ в этом соревновании как-то выигрывает. Мы видим, как грустит Константин Эрнст, как огорчается Олег Добродеев. А теперь мы видим Антона Златопольского. Кстати, напомните нашим слушателям, кто такой Антон Златопольский.
Александр Мельман: Антон Златопольский — это генеральный директор канала «Россия-1».
Елена Рыковцева: Он хохочет, ему очень нравится, как он выглядит на сцене, где он переговаривается с Олегом Добродеевым, затевает какой-то заговор против, видимо, Константина Эрнста. Итак, выходит все телевидение на сцену. И начинается дележ трона между Эрнстом и Добродеевым, в конце концов они, наверное, его займут оба. Это будет такой конкурс между начальниками, кто же станет главным. Ага, оба, поместились оба два. Продолжается балет. Выходит Тина Канделаки на сцену. Практически Кармен. Мы сразу можем сказать, что она получила спецприз за то, что запустила канал Матч ТВ. Сейчас вы видели человека в зале, его часто будут показывать, он сидит вместе с Олегом Добродеевым — это знаменитый Дмитрий Чернышенко, гендиректор «Газпром Медиа», он такой серый кардинал, про которого никто ничего не знает. Сейчас начнется самое интересное — танец маленьких лебедей. Мы видим Николая Картозия. Это танец маленьких телеканалов по сравнению с большими. А вот это директор Пятого телеканала, его зовут Алексей Бродский. Опознаны нами были два маленьких лебедя — Николай Картозия и Алексей Бродский. Теперь на сцене появляется Муругов Вячеслав, которого знает Сергей Варшавчик. Скажите про него что-нибудь хорошее, пока он пляшет.
Сергей Варшавчик: Человек, который создал СТС, лучшие его программы, на мой взгляд, сериал «Папины дочки».
Елена Рыковцева: Прошло два года, написано на экране, а Муругов продолжает веселиться. Теперь на сцену выходит...
Александр Мельман: Мне кажется, это Цискаридзе.
Елена Рыковцева: Посмотрите, он самый крутой. Он сам себя сейчас узнает, хохочет. Этот человек над всеми, с огромной сигарой, вытеснил Эрнста, Добродеева. Все его узнают, а вы не узнаете. Это Артур Джанибекян. Это крутейший человек, который создал «Камеди Клаб». Конечно, он управляет миром, он управляет этими двумя начальниками, потому что когда-то Артур Дженебикян запретил Светлакову и Мартиросяну участвовать в шоу Первого канала «Прожекторперисхилтон». Кто владеет «Камеди», тот владеет миром. А вот…
Александр Мельман: Анатолий Лысенко! Общественное телевиение.
Елена Рыковцева: Я как раз хотела у вас спросить, кто же это? Я подумала, что это Владимир Ворошилов. Но они вроде только живых взяли в этот балет. Конечно, Лысенко. Вот мы видим, сейчас взмывает над ними останкинская игла. Над всем этим «Лебединым озером» сначала останкинская игла, а потом флаг Российской Федерации. Что скажете?
Александр Мельман: Сергей это увидел впервые.
Елена Рыковцева: Ваша оценка этого балета?
Сергей Варшавчик: Честно говоря, это такой большой капустник для своих. Это еще раз подтверждает то, что вы говорили в начале программы, что это интересно только своим. Массовому зрителю это абсолютно не понять то, что мы сейчас считывали, кто сидит, кем управляет, кто эти люди. Если бы там были, условно говоря, Малахов, Познер, тогда было бы для обычных людей интересно. В принципе можно пойти дальше, такие балеты очень интересны, например, нижняя палата танцует, правительство. Например, балет «Денег нет, а вы держитесь». Задан уровень, новый жанр практически родился, когда «Куклы» запретили, здесь есть, на мой взгляд, такая перекличка.
Елена Рыковцева: Это было шоу «Один в один». Телевидение как завелось с пародиями на самого себя, «Большая разница» ушла, как-то не хватает телевидению самопародий, видимо, они решили так компенсировать. Но вы совершенно правы, даже мы не знаем некоторых, есть человек, один из четырех лебедят, которого не знает никто, в своем кругу, наверное, знают.
Сергей Варшавчик: Вы знаете, у нас недавно никто не знал виолончелистов, которые очень, оказывается, влиятельные. Поэтому тут ничего удивительного, для каждого круга свои герои.
Александр Мельман: Мне кажется, это очень талантливый номер, сделан блестяще. Я наслаждался этим действом.
Елена Рыковцева: А чем тут наслаждаться, если вы ничего не понимаете, кто они?
Александр Мельман: Мне очень понравилось. Лихо, талантливо и смешно, по крайней мере, весело. Это единственное, что мне понравилось в этой церемонии с точки зрения эстетики.
Сергей Варшавчик: Саша сам по себе очень смешливый человек.
Елена Рыковцева: Я совершенно не понимаю, что смешного, особенно для тех, кто на это смотрит. Вот Добродееву показывают, что он в трико пляшет перед Эрнстом. Что его так веселит при этом, мне хотелось бы знать?
Александр Мельман: Где ваше чувство юмора?
Сергей Варшавчик: Смешно смотреть на свой образ в колготках на сцене, неожиданность какая-то. Потому что они слишком солидные люди и вдруг такая расслабленность.
Елена Рыковцева: Алексею Бродскому, который является директором 5 канала, которого вообще никто в лицо не знает, никто не видел, очень трудно было восстановить по этой картинке, кто он такой, ему это все явно не нравилось, ему было грустно себя видеть маленьким лебедем, пляшущим перед двумя дядьками.
Александр Мельман: Отсутствие чувство юмора не красит.
Сергей Варшавчик: Он не дошел до трона, естественно, ему хотелось выйти, выше быть по статусу.
Александр Мельман: Петербург, 5 канал взял очень мало номинаций, но он взял очень важную номинацию — спецприз за «День добрых дел», благотворительная замечательная программа. Я хочу сказать, что очень многие каналы занимались благотворительностью, публично и очень правильно делали, начиная с Первого и заканчивая Пятым, многие другие.
Елена Рыковцева: Мы говорим сейчас о конкурсе.
Александр Мельман: В нашей стране это очень важно.
Елена Рыковцева: У меня очень сложное к этому отношение. Телевидение такие вещи выделывает с благотворительностью. Вы прекрасно помните, что произошло со сбором денег в фонд Жанны Фриске. Брошен клич — нужны деньги на лечение. Потом выяснилось, что этот клич непонятно на чем основан. Причем сразу было понятно, что семья не просит, а кто просит — непонятно. Деньги пропали, отчетности никакой. Папа сегодня говорит, что я их не просил, да, какие-то деньги есть, но я их не просил.
Александр Мельман: В данном случае я не думаю, что это вопрос к телевизионщикам, собирали деньги ее родные.
Елена Рыковцева: Нет, зачем они устроили эту акцию, кто их об этом просил?
Александр Мельман: Сами может быть хотели помочь.
Елена Рыковцева: Если вы хотите помочь, вы тогда беритесь и за отчетность, и за контроль, и за организацию. Отвечайте за эти деньги, вам страна доверяет, вам страна собрала миллионы смсок. А вы страну кидаете. И как потом человек будет помогать в следующий раз, когда он видит, что эти его деньги просто тупо пропали, а потом еще рассказывают, что мы в них и не нуждались. Ну, хорошо, что наградили эту программу, наградил ее Виктор Лошак, «Огонек» и холдинг «Коммерсант», информационный спонсор. Пятый канал участвовал в номинации «Лучшее информационное шоу» и конкурировал он с «Центральным телевидением», Вадим Текменев и с Ирадой Зейналовой, «Воскресное время». Оцените, пожалуйста, эту тройку.
Сергей Варшавчик: Я хочу сказать от общего к частностям, во многом у меня ощущение дежа вю сложилось, когда я смотрю на номинантов, в хорошем смысле. Когда получает номинацию Познер, понятно, что это профессионал. Когда получает очередную номинацию, статуэтку Ургант — это тоже понятно, что профессионализм какой-то есть. Переходя к этой номинации, хочу сказать, что, например, то, что академики или жюри выбрали Текменева из соискателей, тоже, на мой взгляд, хороший знак. Потому что Вадим Текменев и его программа — одна из немногих, что можно смотреть на НТВ. Если смотреть по победителям, то очень многие пропагандистские или околопропагандистские программы и представители программ пролетели. Если вспоминать, что в свое время ТЭФИ Телеакадемией создавалась по гамбургскому счету, что называется, когда собираются свои, она все эти годы старалась, несмотря на политические бури, давать честно профессионалам, то, мне кажется, тенденция прослеживается, несмотря на то, что НТВ уходило, уходили ВГТРК и Первый канал, сейчас они как-то эту традицию поддерживают. Меня радует победа Текменева.
Александр Мельман: Мне кажется, что пропагандистскими программами здесь являются абсолютно все в большей или меньшей степени. Жанра информационного просто не существует, можно было как-то по-другому это назвать — за лучшую пропагандистскую программу, антиинформационную. Потому что информация — это нечто другое. Вадим Текменев здесь, с моей точки зрения, не исключение, потому что он был в свое время другим, но время идет, человек меняется, человек получает какие-то новые задания от своих руководителей и дальше вопрос, выполняет он их или нет. Мне кажется, Вадим прекрасно их выполняет в связи с новыми веяниями и требованиями. Поэтому вроде бы внешне это все дело очень технологично, по последнему слову техники, действительно XXI век телевидения по форме, а содержание, копнешь немножко и понимаешь, что это та же самая по сути пропаганда и есть. Мне это крайне обидно, когда человек показывал свои возможности несколько иначе, он был другим, так он меняется в эту сторону, я как раз это не могу оценить так же позитивно, как Сергей. С моей точки зрения все эти номинации так называемые информационные пора исключить. Конечно, академикам, которые себя академией не называют, называют членами жюри, этой информации нет как таковой, это надо зафиксировать. Сергей, неужели ты со мной не согласен?
Сергей Варшавчик: Я не согласен в том плане, что тогда по этой логике все телевидение — это пропаганда по большому счету.
Александр Мельман: Я говорю о жанре информации и новостного вещания, об этом конкретном сегменте.
Сергей Варшавчик: Подавляющее большинство программ, даже развлекательных, они несут в себе те или иные элементы пропаганды.
Александр Мельман: Я говорю конкретно — информационно-новостное вещание.
Сергей Варшавчик: Если возвращаться к новостным номинациям, я сказал, что по сравнению с...
Александр Мельман: Может быть здесь действительно бывшие академики, а ныне члены жюри, они как-то старались не самых отъявленных людей проявлять. Извините, больная тема, Дмитрия Киселева там не было, он только приходил вручать за лучшую женскую роль телесериала, фильма — Елена Лядова. Михаил Швыдкой замечательно сказал, он интересный тоже человек, который вел эту церемонию, очень лояльный, очень деликатный и очень для всех свой. Когда вышел Дмитрий Киселев, он сказал: все равно вы не скажете нам всю правду. Типа, кому бы вы хотели вручить. А на самом деле контекст вышел во Фрейду такой, что всю правду Дмитрий Киселев никогда никому не говорит. Но потом может быть решил смягчить всю эту ситуацию и сказал: в следующем году приходите к нам уже как номинант. Так оно и случится.
Елена Рыковцева: Сейчас нам показывают номинантов, «Центральное телевидение», Ираду Зейналову и 5 канал, там произошла с точки зрения этики чисто человеческой очень странная вещь. Вадим Текменев, получаянаграду, все время подчеркивал, что мне так неловко перед тобой, Ирада, что я забрал твою награду. Ты приходи, давай я тебе ее отдам. Он сначала получил как лучшее шоу, потом они схлестнулись как ведущие. И опять он говорит: приходи, Ирада, ко мне на сцену, я тебе хотя бы эту отдам статуэтку. И она выходит. Но самое главное, в чем неделикатность, там же была третья ведущая Ника Стрижак. Получалось так, что он разделяет статуэтку с одной из своих конкуренток и совершенно исключает другую. Получилось, что два героя на этом празднике жизни, Вадим и Ирада. Ирада достойна этой ТЭФИ, а Ника, получается, недостойна, с его точки зрения. Все это, показалось мне, очень некорректно.
Сергей Варшавчик: Это все говорит о том, что это междусобойчик, где варятся одни и те же лица, где по большому счету все постепенно получают ТЭФИ. Уже почти нет людей, более-менее известных телеведущих, которые бы не получили ТЭФИ за эти годы. У меня вопрос: а что дальше?
Елена Рыковцева: В этом междусобойчике они некорректны уже даже по отношению друг к другу. Второе, что я заметила, вы не представляете, потому что может быть вы не считали, как я, сколько раз Михаил Швыдкой во время церемонии сказал о зависти коллег, он постоянно призывал не завидовать, он шутил на эти темы. Зависть — это у него шло сквозной нитью: я понимаю, что здесь все завидуют, но мы подберем таких вручантов премии, которые не будут завидовать, потому что они из других категорий. Такменев говорит, что ему финансирование на этот год сохранили. Молчите, - реагирует Швыдкой, - потому что вам тут же позавидуют. Я сидела и фиксировала, сколько же раз он скажет про зависть. Наконец он сказал: я вас очень прошу аплодировать, я понимаю, что вам не хочется аплодировать своим коллегам.
Александр Мельман: Покажите, как вы любите друг друга.
Елена Рыковцева: И вот эта тема завистничества у него как бы в шутку, но она все время сквозила.
Сергей Варшавчик: Это по Фрейду надо толковать. Тем более не забывайте, что сейчас телевидение существует в эпоху кризиса, все борются за финансирование, все друг за другом следят. Плюс давно известно на телевидении, даже когда ты перекуриваешь с кем-то в курилке из коллег из другой программы, никогда им не рассказывай про свои идеи, тут же украдут и ты останешься на бобах. Там жесточайшая конкуренция на телевидении.
Елена Рыковцева: Но я считала, что на праздниках не принято это говорить, но это, видимо, прорывается, вырывается, идет красной нитью. Продолжаем обсуждать номинации важные, принципиальные, мы уже сказали об информационной программе аналитической, поговорим теперь о шоу, лучшее шоу, в котором схлестнулись шоу Соловьева, шоу «Ревизорро» канала СТС и «Давай поженимся».
Сергей Варшавчик: То есть это называется щука, рак и лебедь.
Елена Рыковцева: Даже интересно тех, кто нас слушает, спросить: если бы предложили «Давай поженимся», «Ревизорро» и «Вечер с Соловьевым», кого бы вы предпочли?
Александр Мельман: Мне кажется, что бывшие академики шутят, они так пошутили хорошо. Вообще Соловьев не приветствуется среди этих товарищей, он туда и не ходит. Видите, прокатили его с «Миропорядком».
Елена Рыковцева: «Миропорядок» - это интервью с Владимиром Путиным.
Александр Мельман: Он шел в двух номинациях как документальный фильм, так и возродили жанр «интервьюер» после двух лет отсутствия, поместили туда Владимира Соловьева вместе с Владимиром Познером и Юлией Меньшовой. Я думаю, специально возродили для этого, у меня уже испорченные мозги в этом смысле. Нет, вручили Владимиру Владимировичу, только не тому. Владимир Владимирович Путин в виде Соловьева не получил статуэтку, а получил господин Познер, который действительно в этом сезоне находится в очень хорошей форме. Я не понимаю, почему вообще в свое время отменили эту номинацию, у нас очень много замечательных интервьюеров на телевидении, дали Владимиру Познеру, что замечательно, потому что он находится в прекрасной форме, действительно за дело, почти каждая его программа была очень хороша.
Елена Рыковцева: А с «Ревизорро» конкурировал «Воскресный вечер» или «Миротворец»?
Сергей Варшавчик: С «Ревизорро» «Давайте поженимся» и «Воскресный вечер». То, что академики, членкоры и так далее выбрали «Ревизорро» - это выбор маленького канала «Пятница», который даже там, по-моему, не танцевал.
Елена Рыковцева: Танцевал, маленьким лебедем был.
Сергей Варшавчик: Это некий, на мой взгляд, может быть я фантазирую, но это уход в себя, во внутреннюю эмиграцию, имеется в виду поощрение каких-то программ, чтобы не поощрять другие. «Ревизорро» - это уже украинская программа.
Елена Рыковцева: Формат украинский, он был адаптирован.
Сергей Варшавчик: В принципе «Давай поженимся» и Соловьев достаточно известные для зрителей, приелись может быть, а здесь некая новизна, опять же попытка дать слово маленьким.
Елена Рыковцева: Кстати, эта программа «Ревизорро» что-то вроде «Контрольной закупки».
Сергей Варшавчик: Это съемочная группа приезжает в разные города в рестораны и без договоренности с администрацией снимает, как обслуживают. Там часто бывают скандалы, доходит до драк.
Елена Рыковцева: Мне категорически не нравится эта идея. Дело в том, что эта программа популярна среди молодежи, моя дочь смотрит ее, она как-то мне ее рекомендовала. Я включила. Там молодая девушка ведущая агрессивно врывается в какую-то парикмахерскую, начинает их всех строить: а вы руки помыли перед тем, как подойти к клиенту? Было такое движение «Хрюши», которое проверяло, просрочены продукты или нет, нашистское движение, которые приходили в магазины, вышвыривали просроченные продукты и вроде бы они делали правильное дело, но что-то в этом было страшно неприятное. Или когда они клеили на машины этикетки, что вы неправильно паркуетесь. Все это было как-то неприятно, это было очень агрессивно, злобно.
Александр Мельман: А мне по поводу ресторанов напомнило, как действовала ранее Ксения Собчак, и мне это очень нравилось, как она действовала. Подходила к чиновничьим товарищам и говорила: а что это у вас меню такое очень дорогое? Молодец.
Сергей Варшавчик: Народу такие программы нравятся, потому что агрессия, вывести на чистую воду. По большому счету эту программу надо было бы продолжить, например, проверки в милиции, проверки в музеях, проверки в каких-то важных учреждениях, везде.
Александр Мельман: Они знают, где остановиться, они знают, где планочка, которую они переходить не будут.
Елена Рыковцева: Меня поражает, что эта тяга к «Фитилю» сохраняется из поколения в поколение. Сейчас «Фитиль» для молодых, сатирический, агрессивно-разоблачительский стиль: давайте мы эти проудкты перепроверим, в холодильник залезем. Есть какие-то взрослые программы спокойные - «Контрольная закупка», но когда молодежь этим занимается, мне это нпрриятно со времен этих движений, этих «Хрюш».
Сергей Варшавчик: Просто вы не ее целевая аудитория, вот и все.
Александр Мельман: По идее мне это нравится на самом деле.
Сергей Варшавчик: Вот Александр молодится, ему нравится эта программа.
Александр Мельман: Ты прав, Сергей, действительно надо идти дальше, выше, но кто же телевизору даст пойти туда.
Сергей Варшавчик: Но надо попробовать. Это чужая идея, а надо придумать свою, дальше расти.
Александр Мельман: «Ревизорро» получила, а «Воскресный вечер с Соловьевым» и «Давай поженимся» не получили.
Елена Рыковцева: Эта программа «Ревизорро», тут уже начинается реальный анекдот, если здесь протестное голосование, как вы говорите, чтобы не давать старым надоевшим, «Давай поженимся», она получила номинацию «Расследование». Здесь, конечно, люди оскорбились, которые занимаются расследованием, что наезд на холодильник теперь называется расследованием.
Александр Мельман: Здесь я с вами соглашусь. Потому что действительно, как нет информации, так нет и реального расследования. Оно было когда-то в конце 80-х и в 90-х, но теперь расследования как жанра нет, получают такие, как «Ревизорро». Мне кажется, хорошо как вечернее ток-шоу, акак расследование, извините, это уже нонсенс.
Сергей Варшавчик: Я вспомнил, что мне это напомнило, на ТВ-Центре в свое время была программа «Экспресс-камера», они снимали такие сюжеты мгновенные, судорожные, куда-то приходили, быстренько рассказывали, уходили. Смысла не было, но это монтировалось и было весело, такой оживленный видеоряд. Что-то в этом есть, мне кажется.
Александр Мельман: Это ты по форме имеешь в виду.
Сергей Варшавчик: А форма на телевидении имеет очень большое значение.
Александр Мельман: Это мы уже в философию вдаемся, давайте остановимся.
Елена Рыковцева: Насколько я понимаю, они сначала снимают, потом обсуждаютна ток-шоу, если мы говорим о «Ревизорро», а расследованием, конечно, едва ли можно назвать. Программа «Вести-23», канал «Россия-24», обошла «Новости» Первого канала и «Сейчас», Петербург, 5 канал. Что вы скажете об этой программе именно «Вести-23», именно на канале «Россия-24». Чувствуете ли вы стилистическую разницу между этой программой и «Вестями» в 20 часов на Втором канале?
Александр Мельман: Когда вручали, вышел Евгений Попов, нам всем известный, замечательный, и сказал: мы с друзьями спорим, какая же журналистика более актуальная — журналистика факта или журналистика мнений? Так как получила программа информационная «Вести-23», то значит, сделал вывод Евгений Попов, лучше и важнее журналистика мнений, они дают высказаться определенным экспертам. Я хочу спросить, чье мнение выражает и эта конкретная передача, и этот конкретный канал, и вообще этот информационный жанр? Мне кажется, одного человека, и вы его знаете, и мы его знаем.
Елена Рыковцева: Вы меня опередили, я хотела даже задать вопрос: как могла выглядеть такая дискуссия? Он сказал буквально следующее: у нас на канале была жесточайшая дискуссия, что нужно делать — журналистику фактов или журналистику мнений? Победила наша точка зрения, что журналистика мнений, и мы будем дарить вам такую журналистику и дальше. Мне даже интересно, что могло спровоцировать такую дискуссию на канале ВГТРК.
Сергей Варшавчик: Я могу сказать, почему они победили. Они действительно правы — это опять же, если вспомнить, что зритель тянется к эмоциям, сухие факты достаточно однообразные на всех каналах, так называемая журналистика мнений, которую дают вечерние «Вести», это эмоции, разрядка, что называется, «Давай поженимся», такой «Ревизорро».
Александр Мельман: А если одно и то же мнение в разных интерпретациях? По-моему, это очень скучно, поэтому ты телевизор и перестал смотреть.
Сергей Варшавчик: Одно дело, когда тебе диктор что-то говорит, а потом другое дело, когда приходит политолог и некий поворот этой темы эмоциональный.
Александр Мельман: Одно мнение. Каждый что-то вносит свое, а мнение остается одно.
Сергей Варшавчик: Окраска другая немножко. Вот из-за этой окраски и выбрали.
Александр Мельман: Журналистика факта действительно не существует у нас, потому что фактами можно жонглировать, можно переиначить, забыть о каких-то фактах. Поэтому может быть господин Попов и прав по-своему.
Сергей Варшавчик: Интертрепация.
Елена Рыковцева: Это вы гениально сказали. Это вы придумали специально?
Сергей Варшавчик: Это известное выражение, не мое.
Елена Рыковцева: А мы думали, что это такой экспромт. Одним словом, журналистское мнение победило в этой номинации. Еще раз хочу подчеркнуть, что, тем не менее, очень острая внутренняя служебная дискуссия состоялась на канале «Россия». Я бы с удовольствием послушала, если бы они нам вынесли ее в виде ток-шоу, они спорят — журналистика фактов или журналистика мнений у нас сейчас должна быть.
Сергей Варшавчик: В связи с этим я хотел перейти к следующей номинации «Ведущий информационной программы». Как вы полагаете, победа Дмитрия Борисова, Первый канал, над Сергеем Брилевым «Россия-1» и Петром Марченко, РЕН-ТВ, что она обозначает? Я могу сказать, что это обозначает. Дмитрий Борисов действительно профессиональный человек, он начинал когда-то на «Эхо Москвы», я думаю, что наконец дослужился до статуэтки.
Елена Рыковцева: Он сказал: я уже не мальчик, я уже 10 лет сижу в телевизоре. Но я могу о нем сказать, что он очень симпатичный. Его коллеги зовут «наш Том Круз», что-то такое есть в нем.
Александр Мельман: Тем не менее, я хочу сказать, что когда Дмитрий Борисов ушел с «Эха Москвы», потом периодически туда возвращался, делал какие-то передачи, как хобби. Когда Антон Красовский, господин Красовский, к которому я сложно отношусь, сказал: а почему он возвращается? Он уже сделал свой выбор, он уже там. «Эхо Москвы» - это нечто совершенно иное. Каким образом он раздваивается, такой двуликий янус. Нет, раз ты уже там, оставайся, ты уже пропагандист. Я с ним абсолютно согласен.
Сергей Варшавчик: Это действительно интересная личность, потому что человек с либерального СМИ ушел на совершенно антилиберальное, перековался, что называется. Но при этом надо отдать должное, Борисов действительно профессиональный и обаятельный ведущий. Поэтому действительно заслужил свою статуэтку.
Елена Рыковцева: Наверное, никого не успокоит, что действительно это телевидение тотального массового поражения, но есть ведущие такие, как на этом канале Дмитрий Борисов, есть на канале «Россия-24» другой ведущий, фамилию которого я специально не буду называть, вы меня сейчас поймете, он тоже ведущий новостей,— это ведущие, которые при всем том массиве пропаганды, которая валится, как-то умудряются себя от этого сохранять.
Александр Мельман: Это абсолютно невозможно, полностью вы себя не сохраните.
Елена Рыковцева: Тем не менее меньше у меня от Дмитрия Борисова шансов или больше надежды, что я не получу от него гадостей, чем от другого ведущего, который будет работать ночью.
Александр Мельман: Кто-то входит в раж, а кто-то остается адекватным, насколько это возможно. Но все равно это абсолютно невозможно.
Сергей Варшавчик: Не забывайте, что они не попки, не дикторы, они как-то верстают программы.
Елена Рыковцева: Я вам приведу пример своего любимого ведущего на «России-24», которого я никогда не назову, чтобы его не уволили, яспокойна, когда он ведет выпуск, потому что я знаю, что меньше у меня шансов взбеситься, ненавидеть эту пропаганду и возмущаться, когда он ведет. Просто штрих с этим ведущим: он все время говорит — так называемые ЛНР и ДНР. Он один так говорит.
Сергей Варшавчик: Ох, сейчас вычислят его.
Елена Рыковцева: Я не буду больше о нем говорить ни слова. Но сколько я за ним наблюдаю, я канал этот смотрю фактически в нон-стоп режиме, «Россия-24», я спокойнее к нему отношусь, чем к другим, он действительно производит впечатление человека совестливого, который старается таким оставаться.
Сергей Варшавчик: Естественно, разные люди. Я не могу с Сашей согласиться, что все как биороботы там работают и так далее.
Александр Мельман: Сергей Брилев, я очень хорошо к нему отношусь, он тоже старается оставаться приличным человеком в том жанре, в котором работает.
Сергей Варшавчик: Кстати, про Сергея Брилева, если сравнивать Борисова, Брилева и Марченко — это несколько разные вещи, потому что Сергей Брилев это все-таки итоговая программа, опять же это некоторая некорректность.
Александр Мельман: Но он тоже никогда не входит в раж, тоже старается хотя бы видимость объективности соблюдать.
Елена Рыковцева: Нам нужно обязательно посмотреть, что же москвичи говорили по поводу того, кому бы вы дали ТЭФИ.
Опрос москвичей: а кому бы вы дали ТЭФИ?
Опрос на улицах Москвы
Елена Рыковцева: Что меня удивило, я, видимо, в самом начале сделала большую ошибку, сказав, что совсем люди этим не интересуются, не знают, а они даже знают номинантов на премии, прохожие, которых мы встретили, делают свой выбор, знают, кто с кем конкурировал.
Сергей Варшавчик: Ничего удивительного, потому что телевидение — это главный источник, главный организатор и агитатор, как говорил Ленин. Когда человек говорил, что Путин поднял Россию, откуда он знает? Опять же телевизор ему рассказал об этом. Телевидение сейчас — это стратегический ресурс и для общества, и для власти, условно говоря. Кстати, я хотел сказать, там говорилось номинация спортивная, очень интересно получилось, что Стогниенко выиграл у Губерниева, который соревновался с собой же, Губерниева выдвинул канал «Матч» и канал «Россия-1». Это тоже какая-то странность получается.
Александр Мельман: Не странность, просто Губерниев у нас многолик, мы же знаем, и талантлив.
Елена Рыковцева: И он не выиграл, даже участвуя дважды в одной номинации.
Сергей Варшавчик: А это то, о чем я говорил в начале, академики все-таки стараются по гамбургскому счету.
Александр Мельман: Они не академики.
Сергей Варшавчик: Членкоры.
Елена Рыковцева: Они, наверное, стараются, но тем не менее, я посмотрела, что у Первого канала, наверное, Олег Борисович опять обидится и уйдет, потому то все равно Первый канал взял больше статуэток на порядок, чем все остальные. Из тех, кого называли наши уважаемые прохожие, кого вы считаете несправедливо обойденным? Дмитрий Нагиев, например, участвовал, в номинациях был.
Александр Мельман: Нет вообще «Дождя». Академики прокатили Владимира Владимировича с Соловьевым, самого Владимира Соловьева, а «Дождя» нет. Они выбрали маленький канал «Пятница», а маленький канал «Дождь» совершенно игнорировали. Это реальность такая.
Сергей Варшавчик: В принципе, на мой взгляд, никто не был обойден по большому счету, потому что не было таких ярких событий, которые ждали, а им не дали.
Елена Рыковцева: Вы хотите тоже эту систему для галочки продолжить, нужен «Дождь», давайте дадим «Дождю».
Александр Мельман: Не дать ни одной номинации, даже в тройке нет — этого я не понимаю. Я не говорю, что это специально для галочки. Люди там работают очень творчески, я не говорю о политической направленности, просто очень творчески. Кстати, я среди интервьюеров не назвал Ксению Собчак, она замечательный интервьюер. Естественно, здесь ничего не дали. Я этому удивляюсь. А порадоваться, можно порадоваться за кого-то. Я хочу порадоваться за Юлию Высоцкую, которая мне очень нравится как ведущая утреннего эфира. Я хочу порадоваться за мою любимую программу «Игра в бисер» на канале «Культура», которая, правда, получила в непонятной номинации «Дневное ток-шоу», хотя она выходит вечером, после 9, но тем не менее, за них тоже. За «Большой балет», опять же «Культура». За «Умники и умницы» я хочу порадоваться. Я хочу порадоваться за Александра Цекало, замечательного телевизионного продюсера.
Елена Рыковцева: Вы радуетесь за Александра Цекало лично, а вам фильм нравится, который он спродюсировал, сериал? Вы порадуйтесь ближе к жизни. Вам нравится сериал "Метод", вы за него радуйтесь, а просто так радоваться за Цекало, что он его создал, не смотря сериал?
Александр Мельман: Я его смотрел. Он сделан очень современно, не банально.
Елена Рыковцева: Тогда вы оправданы.
Александр Мельман: Кроме того здесь написано, что еще продюсировал господин Цекало - «Саранча», «Клим», там много. Просто человек занимается своим делом с большим удовольствием и с большим профессионализмом, мне кажется. За Юлию Аксюту я хочу порадоваться, «Голос. Дети». За Феклу Толстую и так далее, много за кого. За Ивана Урганта, правда, я болел за Жванецкого в номинации, где они столкнулись с Ургантом, но, безусловно, я согласен с Сергеем, большой профессионал.
Елена Рыковцева: Вообще это была такая церемония странная, в которой солировал Михаил Швыдкой, у которого плохо с остроумием, натужено, тяжело. Он человек легкий, мы все его прекрасно знаем, но церемонии ему, наверное, не нужно вести, у него не хватает чувства юмора именно на эту церемонию. Там был один момент в связи с тем, что вы говорили, по поводу какой-то шутки.
Александр Мельман: Шуток было достаточно. Я про шутку могу сказать господина Швыдкого «удачную», когда с ним кто-то из получантов решил сделать селфи, они повернулись к публике, извините, задом, потом господин Швыдкой обратно обернулся и сказал: да, в человеке должно быть все красиво, в том числе и задница. Прекрасная шутка, замечательная шутка интеллигентного человека.
Елена Рыковцева: Ужасно. Я вспомнила шутку, которую я хотела рассказать. Вышел автор текстов Ивана Урганта на сцену. Вы помните, однажды мы очень удивились, когда вручалиТЭФИ «Прожекторперисхилтон», вдруг выходит бригада авторов и все ахнули, оказывается, не такие уж они импровизаторы. В этот раз вышел человек, Иван, видимо, в отпуске, человек, который пишет за него шутки, тексты, он очень смешно сказал: ну я-то знаю, что сказал бы Иван сейчас. Это было чудесно.
Александр Мельман: Хорошая импровизация — это хорошо подготовленная импровизация, еще Валерий Васильевич Лобановский это говорил.
Сергей Варшавчик: Одно могу сказать, суммируя, что это ТЭФИ застрянет в памяти, оно нетривиальное, может быть в чем-то корявое, но в этом что-то есть.
Елена Рыковцева: На этой мысли мы закончим передачу про премию ТЭФИ.
