Если вы думаете, что европейских обывателей больше всего волнует выход Британии из ЕС, вы заблуждаетесь. Есть история поважнее. Откройте любой таблоид и увидите толпы людей, бредущих к острову посреди озера по странной оранжевой дороге. Это озеро Изео на севере Италии, в ста километрах от Милана, а остров называется Сан-Паоло. Если вам знакома картина Бёклина "Остров мертвых" (хотя бы одна из них, потому что Бëклин часто повторял этот печальный пейзаж), вы знаете, как выглядит Сан-Паоло. Островок окольцован оранжевой дорогой, она уходит к острову побольше, Монте-Изола, и возвращается в город Сульцано. Дорогу в воде построил художник Христо Явашев, но подписан его шедевр двумя именами. Жанна-Клод умерла 7 лет назад, замысел "Плавучего пирса" у них с Христо возник в 1970 году, дорогу планировали разместить в разных странах, но не хватало денег, и вот только сейчас 81-летний художник сумел протянуть ее на 5 километров в Ломбардии, потратив 15 миллионов евро. Христо говорит, что полностью оплатил строительство, потратив деньги, вырученные от продажи рисунков и коллажей. Самые известные работы Христо продать невозможно, они возникают на короткий срок и исчезают. Пирсу на Изео тоже суждена совсем недолгая жизнь.

Оказавшись на вокзале в Брешии, откуда уходит поезд в Сульцано, я увидел толпу на одной из платформ и не сразу догадался, что все эти люди стремятся посмотреть на творение Христо. "Плавучий пирс" открыт всего 16 дней, вход бесплатный, и успех превзошел все ожидания: десятки тысяч паломников приезжают на Изео, чтобы пройтись по оранжевой дороге. Возможно, впервые в истории произведение современного искусства стало объектом столь массового поклонения.

Сюда стремятся, как в Лурд или к поясу Богородицы, и это не обычные посетители Арт-Базеля, Манифесты, Документы и Венецианской биеннале, а самые обычные курортники и туристы. Специально для них устроили автобусный маршрут: комбинация "Пирса" с посещением фэшн-аутлета. 20 лет назад Христо запаковал Рейхстаг в Берлине, и поглазеть на него тоже собирались толпы (я, увы, это развлечение пропустил), но вряд ли что-то может сравниться с успехом его последней (вероятно, во всех отношениях) работы. Я знал, что людей окажется много, но не представлял, как сложно будет добраться до озера. Меланхоличный клерк в офисе железнодорожной компании Trenord сказал мне, что ради "Пирса" им пришлось поменять расписание поездов, но перевезти без задержек всех пассажиров невозможно. "Прут и прут каждый день", –заметил он по-французски. Для желающих пройтись по оранжевой дороге выделили отдельную платформу, украшенную плакатами с рисунком Христо. Передо мной стояли голландцы, позади нервничали китайцы, родной речи я в этой очереди не слышал.

Это именно паломничество: религиозная подоплека замысла очевидна. Христос ходил по водам Генисаретского озера аки посуху, а оранжевый цвет (Христо предпочитает, чтобы его называли шафрановым) напоминает одеяния буддистских монахов. Предыдущий большой проект Христо и Жан-Клод был тоже посвящен этому цвету: в 2005 году они установили в Центральном парке Нью-Йорка шафрановые ворота.

Чтобы попасть в поезд, пришлось простоять в очереди больше часа, и такой опыт наводит на печальные размышления о машине тоталитарного государства, судьбе Уинстона Смита и прочих неприятных вещах. В самом Сульцано пассажиров встречает новая толпа: приезжают сюда и на машинах, и на автобусах, и, судя по оживлению в небесах, прилетают на вертолетах. Тихий курортный город раскурочен (не подберу более нежного слова): рестораны забиты, в будки-клозеты очереди, постоянно визжат сирены, и местные жители носят на груди карточки, удостоверяющие, что они могут ходить как им вздумается, а не по туристическим дорожкам. Похоже на военное положение, последствия теракта или подготовку к панк-фестивалю. Разумеется, за эти 16 дней в Сульцано родились новые миллионеры: торговля ветчиной и колбасами, которыми славится этот район, сувенирными майками, пивом и даже простой водой может принести состояние. Продают тут и альбомы Христо, как новые, выпущенные издательством Taschen и посвященные "Пирсу", так и старые, весьма задрипанные, – видимо, обнаруженные на каком-то складе. Мне показалось, что успехом они не пользуются, но могу и ошибиться.

Оранжевая ткань, изрядно испятнанная, начинается в двух шагах от железнодорожного вокзала, и тут же возникает очередь. Стоять под палящим солнцем небезопасно, и самаритяне из местной пожарной команды подогнали свою красную машину и время от времени орошают паломников из брандспойта, направленного, к счастью, в небеса, а не прямо в толпу.

И вот мы вступаем на кажущийся нескончаемым оранжевый путь. Как это всё устроено? Очень просто. 100 000 квадратных метров сверхпрочной ткани натянуты на 220 000 пластиковых кубов, погруженных в озеро водолазами при помощи 37 000 метров веревок и 200 якорей. Любителей статистики порадует еще одна бессмысленная цифра: для создания стойкой конструкции понадобилось 220 000 скреп. Как бы отреагировали бенедиктинцы из монастыря на острове Сан-Паоло, если бы 200 лет назад им показали картинку из сегодняшнего дня: их обитель окружена гигантской оранжевой муфтой, по которой движутся тысячи китайцев, немцев и славян?

Чтобы добраться до бывшего монастыря (двери его ныне наглухо закрыты), нужно прошагать два километра, частично по пристани, частично по воде. Стоило мне задуматься о тех, кто не выдерживает этот путь, как судьба подбросила печальное зрелище: лужа крови, а в ней лежит немолодая дама – вероятно, ставшая жертвой солнечного удара и рухнувшая прямо на шафрановое полотно. Вокруг павшей суетились медики. Спасателей, врачей, полицейских и регулировщиков, отгоняющих путников от края дороги, на всем пути очень много. Немало и птиц: утки и лебеди подплывают к пирсу и насмешливо разглядывают шествие. Самые разумные паломники сразу сняли обувь, я последовал их примеру и правильно сделал, тут следует ходить босиком. Подводные кубы слегка пошатываются, колеблются и проседают, напоминая о зыбкости самого бытия.

Плавучий пирс с некоторым скрипом влезает в категорию ленд-арта. В прошлом году я видел самое известное произведение этого рода – Спиральную дамбу в штате Юта, каменный завиток, уходящий в Большое Соленое озеро. Там было пустынно, лишь один-единственный человек фотографировал для "арт-проекта" творение Роберта Смитсона через большую золоченую раму, которую он вытащил из багажника своего автомобиля. Мы познакомились, и он рассказал мне миллион сумасбродных историй: о том, как он путешествовал по Европе, повздорил с "агентами КГБ" на российско-украинской границе, устроил перформанс возле базы НАТО, заболел раком щитовидной железы и чудесным образом выздоровел. На "Плавучем пирсе" поговорить по душам с другими путниками мне не удалось. Зачем они приехали сюда, зачем стояли в очередях и прошагали под палящим солнцем 5 километров по шафрановой дороге? Стали ли за два часа ближе к Богу? Любят ли современное искусство? Невозможно разузнать.