Постоянные зрители популярной телеигры "Что? Где? Когда?" обратили внимание, что в весенних играх не принимал участие двукратный обладатель "Хрустальной совы" Илья Новиков. После интервью генерального продюсера и ведущего телепрограммы Бориса Крюка изданию "МК", в котором руководитель телевизионной игры сказал, что Новиков должен был выбрать, что для него важнее – игра или защита Надежды Савченко.

Адвокат Илья Новиков в интервью Радио Свобода сказал, что, когда брался за дело украинки Надежды Савченко, понимал все риски и неизбежность выбора между участием в телевизионной игре, которая выходит в эфир на Первом канале, и работой. Тем более когда после начала российско-украинского конфликта адвокат взялся защищать одну из самых известных на тот момент заключенных, Надежду Савченко.

​– Когда началась эта история? Вас ведь не вчера попросили уйти из "Что? Где? Когда?"?

– История началась в июле 2014 года. И первое, что я сделал, когда подписался защищать Надежду Савченко, позвонил продюсерам передачи и сказал, что беру дело, которое будет проблемным, скандальным, и, вполне возможно, будут неприятности. Я сам предложил уйти в любой момент, чтобы не подставлять хорошую передачу под удар. Мне сказали, что это совершенно не нужно. Программа существует столько лет – пережила Советское Гостелерадио, 70-е годы, 90-е ... И в последнюю очередь я бы хотел, чтобы из-за моей работы у нее были какие-то неприятности. В итоге первые 1,5 года, до весны 2016-го, фактически был такой "висящий" статус-кво, то есть все делали вид, что адвокат Новиков – это одно, а тот человек в бабочке Новиков – это немного иное. Но к февралю 2016 года, когда дело Савченко вышло на финишную прямую, когда оно было в новостях уже каждый день, а мне приходилось делать довольно резкие заявления по поводу российских властей, лично по поводу Путина, всю эту ситуацию оставлять стало уже невозможно. И редакции, продюсерам пришлось переиграть свои планы на год, на сезон. Им пришлось заменить всю мою команду целиком, потому что моя команда не захотела садиться за стол без меня, за что им отдельное спасибо. В целом, с точки зрения нашей внутренней кухни ситуация не конфликтная, но она конфликтная, безусловно, если брать ее в контексте всего, что происходит в России. Потому что я прекрасно понимаю, в каких условиях существует программа на Первом канале. И у меня по этому поводу претензий нет к руководителям телеигры. У меня есть претензии к людям, которые создали в стране такую атмосферу, что приходится, что называется, оглядываться, как бы не было какой крамолы. Но в рамках этой системы, конечно, выживание этой замечательной игры, которая уже 41-й год выходит в эфир, гораздо более принципиальный и важный вопрос, чем мое участие или неучастие.

– На своей странице в сети "Фейсбук" вы попросили, чтобы ваша команда вернулась без вас в игру. Кто-то из членов клуба "Что? Где? Когда?" открыто выступил в вашу поддержку?

– Здесь вообще нет понятия открытости. Я, честно говоря, не уверен, что хорошо, что эта история вылезла на поверхность. Понимаете, у меня же нет задачи – качать права, спорить и что-то доказывать. Я прекрасно понимаю, что у людей, которые хорошо ко мне относятся, которые до последнего старались, чтобы ситуация не вышла из-под контроля, не было другого выхода. Что касается моей команды, то, конечно, было бы здорово, если бы они вернулись. Потому что отчасти это такое семейное шоу, где люди (я имею в виду зрители) привыкли из года в год видеть знакомые лица. И когда пропадает внезапно целая команда, которая до этого играла очень успешно, это определенная потеря. Я не уверен, что какие-то моральные аспекты этой истории должны мешать кому-то из этих замечательных ребят играть и получать от этого удовольствие.

– Дело Надежды Савченко закончилось, но сейчас вы защищаете еще четырех граждан Украины – Николая Карпюка, Станислава Клыха, Алексея Черния и Валентина Выговского. В нынешней ситуации важно то, что это граждане Украины? И если бы вы защищали, например, российских оппозиционеров, дошла ли бы ситуация до такой же точки?

– Я не знаю, что было бы, если бы. Я прекрасно понимал, что участие в таких острых делах несовместимо с регулярным появлением на Первом государственном канале. Это было понятно. Дошло бы до такой точки или не дошло – я не знаю. Просто сейчас такая обстановка, такие условия. У нас других условий нет.

​– В 2014 году, когда вы только взялись за дело Савченко, я попыталась вам задать вопрос по поводу вашего участия в программе, которая идет на Первом канале. Тогда вы пресекли мою попытку, сказав, что работа – отдельно, "Что? Где? Когда?" – отдельно. Входя в громкое дело в качестве адвоката, вы понимали, что перед вами встанет рано или поздно выбор?

– Я так и сказал с самого начала, что готов оттуда уйти в любой момент, когда само существование передачи, ее формат в прямом эфире подвергнутся какому-то риску или давлению. Это не вопрос сложных теорий. И так было понятно, к чему все идет. Для меня это не проблема. У меня есть приоритет – это работа, а игрушки – это игрушки. Потому что гораздо больше людей меня знают или знали на тот момент как раз из этой телевизионной истории, но это все-таки не работа. Те люди, которых вы на экране видите, они не сотрудники, они не работники. Они туда приходят развлекаться. И ставить это на одну доску с серьезным делом, которым ты занимаешься, мне кажется, абсолютно невозможно.

– На ваш взгляд, если бы был жив Владимир Яковлевич Ворошилов (основатель и многолетний ведущий программы), он бы вступился за вас?

– Это не какая-то история о том, что на Первом канале сидят какие-то Карабасы- Барабасы, которым лишь бы как-то уесть кого-то из своих актеров. Просто есть предел, за который вступаться уже невозможно. Когда из каждого утюга в новостях звучит, что Савченко убийца, а человек, который защищает ее, здесь же, это просто превышает те действия, на которые разумный продюсер, желающий сохранить не просто какое-то шоу, которое сегодня открылось, а завтра закрылось, а передачу с 40-летней историей, – просто не имеет права.

– За 14 лет участия в "Что? Где? Когда?" у вас появились в этом клубе близкие друзья? Какова была их реакция на ваше решение защищать Савченко?

– Я не потерял ни одного друга из-за этой истории. Люди, конечно, там собираются неглупые, в основном, понимающие. К чему все это идет – было понятно. Было непонятно, когда лопнет. Но вот лопнуло в итоге во время суда. Могло лопнуть раньше, потому что дело Савченко было конфликтным изначально. С самого начала было понятно, что российские власти готовят показательный суд, что к тому все идет. И представить себе, что это останется в таком виде и после показательного суда, во время показательного суда, было невозможно.

– Рассматриваете ли вы для себя возможность при каких-то других условиях вернуться в "Что? Где? Когда?"

– Почему нет?! Времена меняются. Что будет через год, через два, через три, через десять лет с Россией, с телевидением, со мной, с этой игрой – никто не знает. Посмотрим. Поживем – увидим, – сказал в беседе с Радио Свобода адвокат Илья Новиков.

Большинство зрителей знают игру "Что? Где? Когда?" по телевизионному формату. Однако, как говорят специалисты, знакомые со структурой игры, телевизионная программа – это ее видимая часть. Об этом Радио Свобода рассказал член правления Международной ассоциации клубов Константин Кноп:

– Телевизионный проект "Что? Где? Когда? – это как бы верхушка айсберга. Туда попадают те, кого отобрала телепрограмма. Сейчас такие телепрограммы есть не только в Москве, но и в других бывших союзных республиках, скажем, в Баку, в Минске, в Киеве, в Ереване, в Тбилиси... А спортивные игры – это около нескольких тысяч команд, которые играют в спортивные турниры. Отличаются они от телевизионных почти всем – и количеством вопросов, и тем, что одновременно все команды отвечают на эти вопросы в письменном виде, на бумажках. Это совсем разные игры.

– Но при этом существует ли что-то вроде кодекса поведения в спортивном соревновании? Скажем, люди, у которых плохая репутация, по тем или иным причинам не принимаются в какие-то игры.

– У нас есть официальный "Кодекс спортивного ЧГК". Там есть раздел об этике, и, конечно, какие-то этические моменты там записаны. Кроме того, есть и неписаная этика, которая означает то, что некоторым неприятным людям просто не подают руки.

– Политические воззрения относятся к числу причин, из-за которых могут руку не подавать?

– Чаще – нет. Это, как правило, случается тогда, когда проблема принимает крайние формы. Например, господин Вассерман просто отрицает существование такого государства, как Украина. Понятное дело, что после этого украинские знатоки к господину Анатолию Вассерману не могут относиться иначе, как к пустому месту.

– Члены команды Ильи Новикова отказались играть в прошлой серии. Это разумное поведение с их стороны?

– Пока что Илья написал, что они отказались принимать участие в весенней серии. Будут ли они отказываться от игры и в дальнейшем – никому, по крайней мере публично, неизвестно.

– Обсуждается ли эта история среди тех, кто занимается спортивной игрой "Что? Где? Когда?"? И если обсуждается, то какие мнения высказываются?

– Вчера это обсуждалось просто всеми. Потому что вчера эту новость подали практически все известные мне новостные ресурсы. Она стала лейтмотивом вчерашней повестки дня. Сказать, что ее обсуждают у нас, – это значит просто ничего не сказать. В основном критикуют Бориса Крюка за высказанную им позицию. Причем критикуют, в основном, не потому, что он сказал что-то совсем неправильное, а просто считают, что есть такие вещи, которые человек должен держать про себя, не проговаривая их в публичном интервью, – полагает член правления Международной ассоциации клубов Константин Кноп.

Еще один член правления Международной ассоциации "Что? Где? Когда?" Илья Бер говорит, что ситуация с отстранением от дальнейшего участия Ильи Новикова в телевизионном проекте стала понятна не сегодня.

– Радости интервью Бориса Крюка никому не доставило. Очень печально, что оно появилось. На самом деле, меня сам факт того, что Илью удалили из игры, конечно, огорчил, но это было предсказуемо и понятно. Ситуация объективно такова, какова есть. Илья не раз говорил, что был к этому готов. И это его никак не шокировало. А вот то, что было сказано в интервью, расстроило очень сильно. Потому что, на мой взгляд, можно было найти какие-то другие слова. А если в то, что сказано, Борис Александрович еще и верит, то это совсем печально.

– Каково было отношение игроков к Илье Новикову, когда стало понятно, что он защищает Надежду Савченко?

– У всех разное отношение. Но, естественно, общий раскол в умах людей не мог миновать и нашу тусовку, что называется, интеллектуальную. Речь идет не только о телевизионном "Что? Где? Когда?". Для меня большую часть всей жизни составляет спортивное движение, которым занимается Международная ассоциация клуба "Что? Где? Когда?". Там у людей мнения тоже разошлись. Поляризация довольно большая. Но мне так кажется, что, в отличие от российской социологии, у нас проценты немножко отличаются – не 86 и 14, а где-то 50 на 50.

– Этот раскол произошел на фоне украино-российского конфликта?

– Очевидно, да.

– В ближайшее время телезрители не увидят Илью Новикова в "Что? Где? Когда?", но спортивные игры он не покинет?

– Мы с Ильей в спортивной игре (не телевизионной) играем в одной команде. Я, собственно, его капитан. И важно донести до телезрителей, что Илья Новиков не будет играть по телевизору, но в многочисленных турнирах, которые проходят вне телевизора, он как играл, так и будет играть. Никто ему не может запретить это делать, – пообещал Илья Бер.