18 сентября в Санкт-Петербурге будут избирать не только депутатов Государственной думы, но и депутатов Законодательного собрания.

О том, как выглядит сегодня предвыборный Петербург, мы беседуем с членом Городской избирательной комиссии от партии "Яблоко" Ольгой Покровской.

– Ольга, мы помним, какими "грязными" были выборы 2011 года в Петербурге. А как сейчас? Можно ли сделать по начавшейся предвыборной кампании какие-то предварительные выводы о том, какими будут эти выборы?

​– Еще трудно судить обо всей кампании, потому что мы прошли только очень важный этап выдвижения и регистрации кандидатов. Он еще не закончен, сейчас идет рассмотрение жалоб, которые незарегистрированные кандидаты подали в Городскую избирательную комиссию, в Центральную избирательную комиссию и в суд. Но, в принципе, этот этап подходит к концу, и сейчас набирает силу этап агитации, который на самом деле начинается еще с момента выдвижения кандидата. Люди подтягиваются из отпусков, и кандидаты свыклись со своей ролью и участью.

Если говорить о первом этапе, то я считаю, что нарушений стало намного меньше. Речь идет даже не столько о нарушениях, сколько о соблюдении прав кандидатов. Это разные вещи. Как мы все знаем, есть некая установка на более честные выборы, идущая от Центральной избирательной комиссии. Ведь, действительно, в 2011 году нарушения на выборах превзошли все мыслимые и немыслимые пределы, они были нечестными. Понятно, что так жить нельзя. Никакой веры в государство, никакой веры во власть…

Поэтому принято правильное решение. Не знаю, насколько оно будет в целом реализовано. А то, что зависит от избирательных комиссий, в большинстве своем исполняется. Избирательные комиссии стали гораздо более доброжелательными. Избирательная комиссия Санкт-Петербурга, например, работает очень четко. Прием документов для кандидатов и избирательных объединений осуществлялся в очень льготном режиме. В этом смысле все было хорошо.

Есть отдельные нюансы на местах. Некоторые территориальные избирательные комиссии, то ли неправильно понимая законодательство, то ли не совсем правильно понимая свой долг перед обществом, нарушают законодательство и где-то даже превышают те пределы действий, которые им вменены законом (это моя точка зрения), поэтому возникают конфликты.

А что касается агитации, к сожалению, уже есть очень много сигналов о том, что нарушаются правила агитации. В агитацию вовлекаются дети, работники бюджетных учреждений и так далее. Но каких-то серьезных проверок и судебных решений по этим вопросам на сегодня нет.

– Если говорить об округах, где баллотируются кандидаты в Госдуму, то уже сейчас можно сказать, что в двух из восьми, представленных в Петербурге, можно увидеть интригу. В 217-м Юго-восточном округе за мандат будут бороться известный политик, депутат Госдумы Оксана Дмитриева и некий единоросс Михаил Романов, президент Фонда "Северная столица", имя которого никому в городе ничего не говорит. А в 218-м округе схватка будет между известным гееборцем Виталием Милоновым и известным со времен начала перестройки градозащитником Алексеем Ковалевым. Существуют ли какие-то другие интриги?

– Я думаю, все интриги впереди, по той простой причине, что перенос единого дня голосования на начало сентября ведь был сделан не случайно. Это было сделано для того, чтобы избирательная кампания не имела смысла. Люди в отпусках. Представьте себе, что такое первые выходные сентября: это грибы, ягоды, поездки с друзьями на шашлыки… Для людей этой важно. Государство пока не сумело (а может, и не захотело) убедить людей в том, что выборы каким-то образом влияют на их жизнь. Поэтому я думаю, что явка будет не очень высокой.

– Только что стало известно, что, например, для участия в выборах в петербургский парламент будут допущены две непарламентские партии – "ПАРНАС" и Партия роста. Сейчас стоит вопрос о допуске еще двух партий – партии "Коммунисты России" и партии "Рот Фронт". Какие вообще партии будут участвовать в выборах в Петербурге, и сколько их будет?

– В Петербурге будут участвовать по спискам все те партии, которые зарегистрированы в Центральной избирательной комиссии. Дело в том, что список этот единый, и округ единый. Да, списки разбиты на региональные группы, но это все равно те же политические партии. Их пятнадцать.

Что же касается выборов по одномандатным избирательным округам, то в Санкт-Петербурге их восемь. Здесь зарегистрировались в основном представители партий, которым не надо собирать подписи, и представители партий, у которых есть сильные лидеры, способные вести кампанию.

– А какова ситуация с партией "Яблоко"?

– Партия "Яблоко" зарегистрирована на выборах в Государственную думу и в Законодательное собрание Санкт-Петербурга, она выдвинула своих кандидатов по всем 8 одномандатным округам в Государственную думу и по всем 25 одномандатным округам в Законодательное собрание Санкт-Петербурга.

– Уже сейчас в Петербурге можно было наблюдать множество скандалов со сбором подписей самовыдвиженцами. Забраковали подписи у депутата Максима Резника, у Александра Шуршева, которого поддерживает проект "Открытые выборы" Михаила Ходорковского, забраковали подписи даже у советника губернатора Петербурга Елены Церетели (список можно продолжить). Ольга, какова ситуация с самовыдвиженцами?

– Самовыдвиженцам регистрироваться намного тяжелее, чем представителям партий. Чтобы зарегистрироваться в одномандатном округе в Петербурге на выборах в Законодательное собрание, нужно собрать в среднем 4000-4500 подписей. Это очень много. В округе, где проживают 150 000 избирателей, это составляет почти 3%.

Я скажу как человек, который неоднократно сам собирал подписи и за свою партию, и как кандидат: это очень тяжелая работа, практически неподъемный труд. Поэтому и качество подписей не очень хорошее.

Но дело не в этом. Я являюсь последовательным борцом со сбором подписей. Я считаю, что это совершенно отвратительный механизм, который на самом деле ничего не проясняет. Он никаким образом не показывает, имеет данный кандидат поддержку населения или не имеет. Дело в том, что он очень сложный, многоэтапный. Мало того, что нужно собрать эти подписи. Такое количество подписей один человек собрать не может, значит, он должен опираться на каких-то сборщиков. Этих сборщиков надо найти, научить, сводить их к нотариусу и заверить сведения о них. Нужно, чтобы эти сборщики заполняли подписные листы, к которым тоже очень высокие требования. Пропустил одну букву, и весь лист бракуется. Это приводит к достаточному проценту брака.

Я удивлена, что в эту кампания не так много забракованных подписей! Я считаю, что этот механизм, который очень часто используется, это политический механизм устранения неугодных, либо оставления тех, кого нужно оставить. И я говорю на основании своего опыта с 2007 года: его сложность приводит к выводу, что он должен быть отменен.

Есть ли другие способы не подпустить к выборам, скажем так, сумасшедших? Такие способы есть, и они используются во многих странах. Нужно или очень резко снизить количество этих подписей, или снизить требования к ним. Например, на сегодня допускается только 10% брака от общего количества подписей, а когда-то у нас в РФ было 20%. Тогда все было нормально. 10% – это систематическая ошибка сбора. Что бы вы ни делали, все равно будет 10% брака, потому что при таком количестве подписей невозможно где-то не пропустить букву.

Либо нужно резко снизить требования к оформлению этих подписных листов, уменьшив количество самих подписей. В некоторых странах есть сбор подписей, но там это десятые-сотые процента от количества граждан, которые проживают в округе, и, конечно, далеко не такие требования.

– А что вы предлагаете?

– Избирательный залог. Это прекрасный способ, который работает. Он работал и у нас в стране, просто его отменили как способ, который дает возможность нормальным, разумным кандидатам получить простой и свободный допуск к выборам. Этот залог не должен быть очень маленьким, но не должен быть и очень большим. Он должен быть таким, чтобы кандидат подумал: нужно ли ему участвовать во всем этом, способен ли он набрать хотя бы три процента голосов избирателей для того, чтобы ему вернули этот залог.

В чем смысл залога? Кандидат или партия вносит залог на счет избирательной комиссии, и, если кандидат вышел просто прогуляться и ничего не несет, если у него нет основания для того, чтобы что-то дать избирателям… Ведь что такое "кандидат выдвигается"? На него работает избирательная комиссия, его фамилию печатают в бюллетенях, печатают плакаты с его изображением, проверяют сведения о нем и так далее.

Чтобы кандидат не рассматривал выборы как рекламу, необходимо, чтобы он отвечал за свои действия хотя бы деньгами. Пусть этот порог будет небольшой, три процента, например. Тогда кандидат хорошо подумает: идти на выборы или нет? Если он уверен в том, что нужен значительной части избирателей, то, конечно, он найдет эти деньги, положит их, а потом вернет. Если это просто сумасшедшие люди или люди, которые в целях саморекламы хотели бы поучаствовать в выборах, то пусть подумают, а если не подумают, то хотя бы оплатят свое участие в них. Правила избирательного залога применяются в очень многих странах, и я считаю, что это очень хорошая вещь.

– Вы можете назвать примерный размер залога, который имело бы смысл ввести?

– Сумма залога обычно устанавливается в долях от предельного размера избирательного фонда. Какую сумму я считаю разумной для того, чтобы кандидат хорошо подумал? Миллион рублей. Я вижу выражение вашего лица… Но я в этом случае двадцать раз подумала бы: участвовать или не участвовать в выборах, действительно ли я могу сказать избирателям что-то такое, чтобы они за меня голосовали, и поэтому имеет смысл напрягать избирательные комиссии, чтобы они со мной работали, могу ли я потом вернуть эти деньги? Если сделать избирательный залог, например, в размере ста тысяч рублей, то эта сумма огромна для многих, но не для некоторых людей, для которых это десятая часть зарплаты. В этом случае мы увидим не выборы, а рекламные кампании руководителей бизнес-структур. Вот этого не надо.

Это моя точка зрения. Но я думаю, что эта проблема не должна так решаться – на уровне устных предложений. Это должно устанавливаться законодательно на основании каких-то критериев.

– Уже много лет подряд мы видим, что подавляющее большинство в парламентах (и в петербургском, в частности) составляют депутаты "Единой России". Как вы думаете, после 18 сентября мы опять будем наблюдать ту же картину?

– Я не социолог и не берусь это предсказывать. Но успех партии на выборах зависит от многих причин, например, от того, насколько популярна партия (здесь я не буду судить и оценивать). Зависит также и от других вещей – например, от того, насколько партия организованна. Мы не будем отрицать, что "Единая Россия" создала мощную организационную структуру. Все зависит от того, каких персонажей она к себе привлекла, от того, сколько у нее денег. "Единая Россия" не испытывает никаких сложностей в финансировании, в отличие от других партий, поэтому, конечно, стартовый капитал у нее намного выше, чем у них. Но есть и другие партии, у которых тоже неплохое положение.

Кроме того, что я сказала о "Единой России", есть и другие моменты. Лидер предвыборной гонки, "партия власти", она иногда оказывается как раз заложницей своего лидерства. Если, например, в обществе возникает какое-то общее недовольство, то оно как раз и обращается на кандидатов этой партии. Это норма политики. Виноват, не виноват – не важно.

Что будет в этот раз, не знаю. Не берусь гадать и предсказывать. Но эту ситуацию, о которой я только что сказала, мы видели в 1991 году. Тогда многим кандидатам в депутаты Ленсовета или Верховного Совета РСФСР достаточно было сказать, что они находятся в оппозиции к КПРФ, что они не разделяют ее убеждений, и большая часть избирателей голосовала за них, потому что народ созрел. Люди уже не хотели этой "партии власти", которая семьдесят лет властвовала в стране.