Европейский союз призвал Москву немедленно освободить заместителя председателя Меджлиса крымско-татарского народа Ильми Умерова, которого власти аннексированного Россией Крыма удерживают в психиатрической больнице. В заявлении пресс-секретаря представительства ЕС на Украине говорится, что его принудительное удержание является грубым нарушением международных стандартов прав человека. Ильми Умеров лишь один из представителей крымских татар Крыма, подвергшихся преследованию российских властей. Еще недавно их диаспору весьма активно поддерживала и Турция, но после восстановления отношений Москвы и Анкары все может измениться.

С момента аннексии Крыма российские власти завели десятки уголовных дел на крымско-татарских активистов, более двух десятков числятся пропавшими без вести, некоторые из них были найдены убитыми. Кроме того сотни крымских татар подверглись незаконным обыскам и допросам, а сложившаяся система их национального самоуправления была полностью разрушена. Наибольшую известность получило дело заместителя председателя Меджлиса крымско-татарского народа Ильми Умерова, арестованного за "призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности России" и принудительно отправленного в психиатрическую больницу.

Меджлис крымских татар и правозащитники говорят о политическом характере преследований.

Ранее политическую поддержку крымско-татарскому национальному движению и мусульманам Крыма оказывала Турция, в риторике которой крымские татары назывались "братским народом", а многие видные государственные посты занимали выходцы из него. В конце ноября 2015 года двусторонние связи Анкары и Москвы резко ухудшились после того, как Турция сбила российский бомбардировщик вблизи сирийско-турецкой границы. Россия ввела торговые санкции в отношении Турции, а количество российских туристов, посещающих страну, упало почти на 90 процентов в первой половине 2016 года. Однако летом 2016 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, как того и хотела Москва, извинился за случившийся инцидент.

После этого началась быстрая реанимация отношений между странами, что поставило под сомнение будущую поддержку Турцией крымских татар в Крыму. При этом сам Эрдоган в телефонном разговоре с президентом Украины Петром Порошенко заявил, что Турция, несмотря на улучшение отношений с Россией, всё так же не признаёт аннексию полуострова и не забудет крымских мусульман.

После примирения президентов Турции и России Реджепа Тайипа Эрдогана и Владимира Путина летом 2016 года некоторые аналитики и активисты усомнились в искренности турецкой поддержки.

Первый заместитель председателя Меджлиса крымских татар Нариман Джелялов в интервью Радио Свобода также заявил, что многие крымские татары опасаются охлаждения Турции к нынешним делам крымских татар. Впрочем, по мнению Джелялова, турецкие власти всё же не откажутся от полной поддержки "братского народа":

– Как Меджлисом было воспринято примирение Реджепа Эрдогана и Владимира Путина?

– Большинство членов Меджлиса, на мой взгляд, без радости воспринимают эти известия. Очень многие переживают, как бы Турция не "слила" крымских татар. Хотя навряд ли это произойдет. Турция будет сохранять эту имиджевую составляющую, другое дело – как. Она на себя и ранее не брала очень серьезных обязательств. Так что она в какой-то мере свободна от этого. Много обывателей тоже переживают по этому поводу, конечно, боятся. Но, с другой стороны, их приходится успокаивать и говорить – отнеситесь к этому по-простому. Все-таки Турция – это государство, имеющее свои вопросы, проблемы. Она должна их решать… Вот этот очередной медовый период в отношениях России и Турции тоже может оказаться достаточно кратковременным. Все будет зависеть оттого, как будет развиваться ситуация в самой Турции и ее отношения с США и Европой.

– Напомните, какую позицию заняла Анкара в отношении крымских татар после аннексии Крыма Россией?

– Эта позиция выражалась, наверное, в двух таких основных постулатах. Во-первых, Анкара с самого начала высказывала глубокую обеспокоенность ситуацией в Крыму, именно с крымскими татарами. И по этому поводу, в принципе, неоднократно было общение официальной Анкары с официальной Москвой. Например, на встрече 1 декабря 2014 года в Анкаре Владимира Путина и Реджепа Эрдогана, Эрдоган минут сорок уделил в разговоре со своим российским коллегой именно теме крымских татар. Уделил не просто так. Накануне этой встречи в Анкару приезжала делегация Меджлиса во главе с Мустафой Джемилевым, включая Рефата Чубарова, Ахтема Чийгоза, тогда он еще на свободе был. Они объяснили президенту Турции ситуацию в Крыму.

Официальная Москва особо этому внимания не уделяла. Более того, в Крыму побывала экспертная делегация из Турции, где были и представители депутатского корпуса, и эксперты. При согласии Москвы они прибыли. Имели очень интересный график встреч, но благодаря работе руководства Меджлиса у них были встречи и с обычными людьми, с обычными крымскими татарами, которые подверглись репрессиям, которые знают о ситуации. Встречались и мы с ними, хотя под зорким оком ФСБ и некоторых других товарищей.

В результате мы смогли до них донести альтернативную точку зрения. И тот отчет, который они предоставили своему правительству, который получили и Москва, и Киев, не очень удовлетворил нас. Потому что все-таки турецкие эксперты старались быть объективными, и Москва была очень разочарована их визитом, скажем так. Но ожидания от страны, которая постоянно называет крымских татар братским народом, среди крымских татар, конечно, были гораздо больше. Они думали, что Турция, как большинство европейских стран, присоединится к санкциям в отношении России. Однако Турция не сделала этого. Объяснений этому можно искать очень много – и экономические вопросы, и проблемы в отношениях Турции и США, Турции и Европы, и в том, что режим Эрдогана и режим Путина имеют очень много схожестей. Но как бы то ни было, Турция с самого начала высказывала поддержку территориальной целостности Украины, не признавала Крым в составе России и не признаёт. По-прежнему Турция высказывает готовность защищать интересы крымских татар, но, к сожалению, в каких-то практических действиях это мало воплощается.

– Всё же были какие-то эпизоды реальной поддержки?

– Честно говоря, если и были, наверное, я не в курсе этого. Поддержка, в основном, исходит от крымско-татарской диаспоры в Турции, представители которой есть во властных коридорах Турецкой Республики. При этом официальная Анкара никогда не отказывала на самом высочайшем уровне встретить представителей Меджлиса крымско-татарского народа. Она всегда заявляла о своем признании представительного органа крымских татар и тех, кто входит в его состав. Но за последнее время ситуация, наверное, несколько ухудшилась в самой Турции. И другие проблемы сегодня стали для нее более актуальными. Крымско-татарский вопрос несколько отошел на другой план, что позволяет ряду экспертов говорить, что Турция может охладеть к этой тематике. Хотя не считаю, что Турция уж очень горячо к ней относилась.

Достаточно умеренно, с определенным вниманием, но крымско-татарская проблема для Турции за эти два с половиной года никогда не была в приоритете. Поэтому говорить, что вот сейчас вдруг она задвинется на второй план, не совсем верно. Она и так была где-то там посередине. Другое дело, что из-за проблем, которые возникли после сбитого военного самолета между Турцией и Россией, в Крыму турецкое присутствие резко уменьшилось. Преподаватели, бизнесмены, многие граждане Турции, которые в Крыму как-то обозначались и жили, покинули территорию полуострова. Поэтому практические связи резко сократились. В то же время официальная Анкара за последний год изъявила желание поучаствовать в ряде практических проектов на территории Украины, например, в Херсонской области – там намечено строительство домов, строительство мечетей, объектов инфраструктуры или образовательных учреждений для крымских татар, которые достаточно компактно проживают в Херсонской области. Этим вопросом занимаются. Сегодня местные власти Украины совместно с Меджлисом изыскивают необходимые участки, рассматривают проектные документы, после чего Турция смогла бы уже выполнить обещанное.

– То есть это такая тонкая политика – помогать крымским татарам на территории материковой Украины, а не на полуострове?

– Да. Я думаю, что это будет продолжаться. Турция, чтобы сохранить свой имидж защитницы крымских татар, будет оказывать поддержку крымским татарам, но не в Крыму, а на материковой Украине. В Крыму это очень сложно сделать. Единственное изменение в этой связи может наступить, если Турция с Россией, действительно, сейчас более близко сойдутся и Россия позволит Турции что-либо осуществлять в отношении крымских татар на полуострове. Но здесь возникнет вопрос – кто выступит партнером подобных турецких инициатив на полуострове? Те, кто сегодня у власти находится, то есть представители движения "Къырым" или "Къырым бирлиги"? Или все-таки пусть и полузапрещенный, но Меджлис крымско-татарского народа? И от этого тоже будет зависеть определенный имидж. Потому что очевидно, что если это будут провластные крымские татары, то это будет пропагандистски использоваться в одну сторону. Если это будет Меджлис, то, конечно, это будет утягиваться в другую сторону. Но это пока прогнозы. У Турции сейчас достаточно много проблем, чтобы говорить, что она готова финансово как-то в Крым войти.

– Анкара знает про существование провластных крымских татар?

– Мы стараемся рассказывать об этом. Я думаю, должны знать, как минимум турецкие политики, которые специализируются в этом направлении, тем более если это спецслужбы и эксперты. Опять-таки наша диаспора постоянно об этом говорит на различных уровнях.

– Возможно ли такое, что они будут взаимодействовать с такими прокремлевскими организациями, а не Меджлисом?

– Я не исключаю, потому что в Турции есть представители крымско-татарской диаспоры, которые пророссийски настроены, которые регулярно ездят в Россию, поддерживают пророссийские настроения. Они в меньшинстве, но они есть. На этот момент они воспринимаются как маргиналы. Но учитывая новые обстоятельства во взаимоотношениях Москвы и Анкары, ситуация может измениться, хотя я не верю, что кардинально.

Я не верю в искренность дружбы Путина и Эрдогана. Это исключительно такой прагматичный подход. Эрдоган оказался в очень непростой ситуации сегодня. У него никак не получалось наладить отношения с США или с Европой. Поэтому его сближение с Путиным может носить элемент торга в отношениях с другими западными партнерами. Хотя определенная ментальная близость Эрдогана и Путина, конечно, тоже играет свою роль, – говорит Нариман Джелялов.

Глава Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, напротив, полагает, что для Эрдогана крымско-татарское движение лишь "инструмент воздействия на ситуацию и не более чем":

– А почему для Турции это должно быть чем-то большим? В политике Эрдогана есть неоосманская интенция. Пантюркизм давно уже заменен неоосманизмом. Поэтому крымские татары Эрдогана волнуют именно так же, как гагаузы или якуты. Это воздействие на ситуацию в России и в Украине, если понадобится. Личный момент здесь был у одного человека – это у Ахмеда Давутоглу, и по понятной причине. Он сам крымский татарин. Поэтому его волновали именно крымские татары, которые исходили из своих собственных семейных связей, историй. В конце концов, это примерно то же самое, что задать вопрос – а что для Эрдогана грузины, исходя из того, что он этнический грузин, точнее лаз. Ответ, я думаю, ясен.

– Что же тогда ждать крымско-татарскому движению от Турции в связи с примирением?

– Крымско-татарскому движению Рефата Чубарова и Мустафы Джемилева? Ну подождут, пока не помрут от старости. После этого забудут о них. Крымским татарам от Турции ничего ждать не приходится. Достаточно задать себе вопрос – а крымские татары, которые живут в Турции (а их там живет достаточно много), если они не считают себя турками, а считают крымскими татарами, они что-то могут, кроме неприятностей получить? Боюсь, что нет. Они инструмент воздействия. Что ждать отвертке или стамески от хозяина? Того и ждать – пока не сломается, пусть работает.

– У Меджлиса есть опасение, что Турция может взаимодействовать с прокремлевскими крымско-татарскими организациями. Это возможно в логике неоосманской политики?

– Турция будет работать, исходя из своей политики. В тот момент, как Эрдоган с Путиным конфликтуют, они ему нужны. Но не в интересах же крымских татар и даже не в интересах Меджлиса крымских татар. Еще раз повторяю: инструмент не может иметь опасений, отвертка не может иметь опасений, что ее положат на полку, выбросят или сломают, это не есть ее вопрос. Вот и здесь также, – уверен Евгений Сатановский.