На трех последних саммитах “Большой двадцатки” их участники больше всего говорили о том, как лучше стимулировать экономический рост. И всевозможные меры, которые должны этому способствовать, неизменно занимали центральное место в итоговых коммюнике. То же самое ожидается и от очередного саммита - в Китае, председательствующем в этом году в G20, который пройдет 4-5 сентября в Ханчжоу.

Однако о действенности обсуждаемых политиками мер можно судить по макроэкономической статистике. Скажем, в 2015 году рост мировой экономики замедлился почти на 10% к темпам 2014 года. В нынешнем году, по текущему прогнозу Международного валютного фонда, он не изменится. И лишь в 2017-ом МВФ ожидает возвращения темпов роста ВВП мира на уровни трехлетней давности. Более того, буквально в канун нынешнего саммита G20 МВФ в специальной аналитической записке признал: решение саммита 2014 года – увеличить совокупный объем экономик стран “Большой двадцатки” к 2018 году на 2% - пока вряд ли выполнимо…

О текущей экономической повестке обсуждений в рамках G20 можно отчасти судить по тематике очередных встреч министров финансов и руководителей центральных банков этих стран. Так вот, на предпоследней своей встрече (в феврале 2016 года) они много говорили о рисках, связанных с возможным замедлением темпов экономического роста Китая – второй по величине экономике мира и главного локомотива экономики мировой. Однако на последней встрече, в июле – вскоре после референдума в Великобритании о выходе из Европейского союза, эти опасения отошли на второй план, а на первый вышли как последствия Brexit, так и опасность масштабного банковского кризиса в Европе - с эпицентром в Италии.

Прошел еще месяц, и риски в связи с Brexit как-то “притупились”. Тогда как опасения банковского кризиса в Италии, третьей по величине экономике еврозоны, наоборот, сохраняются в полной мере, отмечает научный сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета в США профессор экономики Михаил Бернштам:

- По мнению Европейского центрального банка и по мнению крупнейших американских банков, самый острый кризис в мире сейчас - это итальянский банковский кризис. Дело в том, что “проблемные” долги банкам в Италии, по официальным оценкам, достигли 200 млрд евро - это 12% ВВП Италии. А по оценкам, например, американского банка Wells Fargo, крупнейшего в США, который “завязан” на итальянские банки, там дополнительно оказывается “неработающих” долгов компаний и предприятий еще на 160 млрд евро. И в целом получается колоссальная сумма – в 21% ВВП Италии – “проблемных” долгов итальянским банкам.

При этом возможности правительства Италии по финансовой поддержке национальных банков весьма ограничены. Государственный долг страны и без того уже 133% ВВП, выше среди стран Европы - только у Греции. Кроме того, вспомним, с 1 января 2016 года в еврозоне вступила в силу новая, и единая для всех стран, схема урегулирования банкротств тех или иных банков – три года назад ее впервые применили для Кипра.

​А именно: сначала убытки несут акционеры самих “проблемных” банков, потом – держатели их облигаций, далее – владельцы крупных вкладов, в части, превышающей застрахованные государством 100 тысяч евро. И лишь в последнюю очередь могут привлекаться средства неких сторонних фондов, как национальных, так и общеевропейских. Вспомним также, что эта схема – одна из главных составляющих учрежденного еще три года назад “банковского союза” Европы. И создавали его, после всех недавних долговых кризисов в регионе, именно для того, чтобы в будущем “проблемные” банки одной из стран еврозоны не пришлось бы “спасать” за счет средств налогоплательщиков других стран…

- В Италии так сложилось исторически, что крупными держателями облигаций банков являются именно мелкие инвесторы - домохозяйства, пенсионеры, пенсионные фонды... На них приходится примерно треть этих долговых обязательств. И если, как рекомендует Европейский cоюз, заставить держателей банковских облигаций принять на себя потенциальные убытки, то итальянский средний класс и итальянские пенсионеры окажутся под колоссальным ударом – а они уже немало потеряли во время финансового кризиса. Поэтому итальянское правительство, конфликтуя по этому поводу с Брюсселем, и пытается как-то “обойти” новые европейские регуляции. А именно - создать некий частный фонд, в который вступят частные банки, но они смогут заручиться гарантиями государства, чтобы выкупить “проблемные” долги. То есть фактически правительство выручит эти банки, но неким косвенным путем, в обход регуляции Европейского cоюза. Хотя всем понятно, что такая схема лишь еще больше увеличит государственный долг страны. То есть возник очень-очень большой кризис…

​По мере того, как проблемы в банковском секторе Италии нарастают, многие эксперты все чаще говорят об опасности возникновения “’эффекта домино” в банковской системе уже всей Европы – ведь банки тесно связаны друг с другом…

- Эксперты полагают, что уже многие европейские банки, включая крупнейшие, “завязанные” на итальянские банки, оказываются в кризисе. То есть это “эффект домино”, который распространяется по всей банковской системе Европы. В октябре в Италии должен пройти референдум - совсем по другому вопросу, не имеющему отношения ни к “проблемным” долгам, ни к банковскому сектору вообще. Но если правительство этот референдум проиграет, ему придется уйти в отставку. А в Италии “поднимаются” партии, которые говорят, что стране надо выходить из Европейского cоюза. Экономисты же говорят, что при нынешнем банковском кризисе Италия просто не может оставаться в еврозоне, что Италия - не Греция, чтобы ее также “спасать”: слишком велика ее экономика. И в такой ситуации возникает опасность и кризиса еврозоны, и кризиса мировой банковской системы. Поэтому сейчас все эти вопросы стоят исключительно остро.

​Мы в самом начале вспомнили о том, что еще полгода назад в рамках G20 много говорилось о рисках замедления темпов роста экономики Китая. И главным из этих рисков считается огромный накопленный долг китайских компаний и предприятий перед национальными банками. А банковская система Китая сегодня – крупнейшая в мире. По отношению к ВВП, этот долг в Китае в разы превышает уровни других стран G20…

- Знаете, как раз эта “китайская” проблема, мягко говоря, очень сильно преувеличена. На мой взгляд, это не кризисная ситуация вообще… Да, накопленные долги китайских предприятий китайским же банкам достигли уже 165% ВВП страны. Но в основном это - государственные предприятия. Ведь китайские власти очень жестко регулируют кредитование, и негосударственным, местным, частным предприятиям очень трудно получить большие кредиты в банках. Так что речь идет в основном о государственных предприятиях, которые накопили долгов четырем крупнейшим государственным же банкам. То есть это все - внутри государственного сектора экономик, а раз так, то можно и зачет долгов произвести, и списать... Но главное даже не в этом. Частные депозиты в Китае превышают ныне сумму в 200% ВВП страны, то есть и у банков есть деньги, и у домохозяйств есть деньги. Далее, у предприятий - колоссальные активы, продав часть которых они смогут без труда расплатиться по накопленным долгам. Судите сами: активы китайских предприятий превышают ныне 550% ВВП Китая!.. Таким образом, если составить некий полный “баланс”, то в общем-то финансового кризиса и нет.

Отсюда, видимо, и те меры, которые принимают китайские власти?..

- Сейчас они пошли по более простому и правильному в общем-то пути - просто списывают эти долги. Да, уменьшается баланс банков, но у них очень большой капитал… Ну, потеряют они часть своих денег и все… Банковская система Китая это переживет, а в итоге вся статистика по сектору значительно улучшится, и мы об этом кризисе говорить перестанем.

​Международный валютный фонд, среди других мер, рекомендует сегодня странам G20 для оживления экономического роста и два таких направления действий: во-первых, продолжение масштабного финансового стимулирования экономик, а во-вторых, шире использовать возможности государственных бюджетов. Однако первое используется уже не один год и, например, в Японии или Европе - без особых пока успехов. А второе чревато раздуванием бюджетных дефицитов. Но раз МВФ продолжает такие меры рекомендовать, значит видит в этом экономическую логику. Как вы, например, ее понимаете?

- К нынешней финансовой и бюджетной политике западных стран можно подойти двояко. Есть как бы две “школы мысли” - большинства и меньшинства. Меньшинство, включая меня, считает, что, мол, ни финансовый кризис 2008-2009 годов, ни долговой кризис в еврозоне так и не были преодолены. Что финансовая система не работает так, как она должна работать, что необходимы ее институциональные реформы. В частности, увеличить капитал банков, а также создать ситуацию, при которой держатели облигаций банков, в случае возникновения проблем у последних, смогли бы получить их акции, став таким образом их собственниками. В этом случае ни они не потеряют своих денег, ни сами вкладчики, да и государству не придется эти банки “спасать”.

Но есть и “позиция большинства”. Она исходит из того, что, мол, финансовый кризис преодолен, что не только возникло специальное законодательство Додда-Франка в США, но и подготовлен свод новых правил “Базель-3” для всей международной финансовой системы. А раз так, то банками и финансовыми компаниями нам особенно “заниматься” и не нужно, а сейчас надо вновь “разгонять” дефициты госбюджетов, финансировать экономику, создавать инфраструктуру, а центральным банкам - продолжать “накачивать” экономики деньгами. И в целом это - две в общем-то несовместимых позиции…

И, если продолжить вашу логику, МВФ – в группе "большинства"?..

- Международный валютный фонд придерживается “позиции большинства”: что надо продолжать заниматься мерами фискальной и денежной политики. И эту позицию он занимает уже не первый год. Ну, а сторонники “позиции меньшинства” считают, что она просто не работает.

​В условиях, когда компании и предприятия самых разных стран G20 не видят особых перспектив экономического роста, они предпочитают придерживать инвестиции в собственное развитие. А граждане этих стран (где особенно велика доля старших поколений) стремятся прежде всего сберегать, а не тратить. По идее в таких условиях ни о каком заметном росте экономик мира и говорить не приходится. Получается, что мир, как полагают многие экономисты, действительно вступил в весьма длительную полосу если не стагнации, то, по крайней мере, минимального экономического роста. Или – еще необязательно?

- Знаете, всегда после длительных рецессий, и особенно после чего-то похожего на депрессию, возникают мнения, что, мол, дальнейший экономический рост невозможен. В 1938 году выдающийся американский экономист Элвин Хансон выдвинул теорию “вековой стагнации”. Но потом начался бурный экономический рост… Сегодня бывший министр финансов США, выдающийся экономист Лоуренс Саммерс “возродил” эту теорию - ее активно обсуждают и вновь говорят о том, что, мол, наступила “вековая стагнация”. Это опять-таки - одна из “школ мысли”. У всего этого есть серьезная логика, и она такова: если реальные процентные ставки в экономике оказываются отрицательными, то и банки не захотят кредитовать кого бы то ни было, да и никто захочет держать свои деньги в банках, так как те же домохозяйства или пенсионеры не смогут ничего заработать на своих сбережениях – ведь процент очень низкий. Стало быть, возникает ситуация кризиса, когда невозможно расширять занятость в экономике, и эта ситуация считается “вековой стагнацией”.

​Но, собственно, это-то сейчас и происходит. Рост кредитования – на минимальных уровнях или даже сокращается. Причем не только в западных экономиках, но и в развивающихся - например, в России. А из тех банков, которые вводят отрицательные ставки по депозитам, вкладчики просто изымают свои сбережения. Таких примеров пока немного, но они уже возникли…

- Вновь позволю себе напомнить “позицию меньшинства”, к которому я и себя отношу, хотя и не все с ней согласятся: что главная проблема - непреодоленный финансовый кризис. Что если сейчас резко повысить процентные ставки в западных экономиках, то и нормальное кредитование в них восстановится, и нормальные финансовые потоки… Более того, сам технологический прогресс продолжается буквально на наших глазах, и его не остановить. То есть со стороны предложения в экономике никакого кризиса нет. Есть лишь кризис финансовый. Но “правильные” реформы финансовой системы помогут все это преодолеть. Ведь, скажем, производительность труда по-прежнему растет, а это - основа любой экономики. Да, темпы ее роста сейчас замедлились, но длительный-то технологический прогресс никуда не делся. Значит, надо просто решить финансовые проблемы.