Последний раз я его видел в дверях парижского клуба – он нес из химчистки на простых алюминиевых плечиках и в пластике – вечерний костюм и две белоснежных рубахи. Он меня помнил. Я – не то слово. Мы обнялись, и он спросил, где в этой стране можно отовариться травой. Бургундское или ирландское – мешали ему играть. Я ему сказал, что наши связи с Марокко настолько крепки, что трава растет под любым забором. С тех пор я его не видел. То есть слышал, но видеть не видел. И при этом я знал, что он десятилетиями в завязе. Дома, в Малибу, он мне сказал как-то, что возможность отрубить мозги и расслабиться – не адекватна потере времени. И я его понимаю.
- Мне еще столько нужно перенести на бумагу. А главное – записать.
Наш Гораций, Хорас Силвер, родился в Норвоулке, штат Коннектикут. Без него не было бы ни «Вестников Джаза», на настоящего хард-бопа…
Для неофитов сообщу, что джаза на «Свободе» начался именно с него, с Хораса Силвера, о чем я говорил не раз, но о чем всегда рад напомнить.
Не важно, на чем вы нас слушаете, главное, чтобы окрестности свинговали и любители попсы – лежали бы в обмороке. Попса продукт редкий и, скорее всего, постсовковый. В нашей Пятой республике к попсе ближе всего жанр задвинутого шансона, в котором мармеладная сентиментальность сочетается с железобетонным рэпом.
Вы слушает ваше еженедельное, «Время Джаза» на частотах «Свободы» через спутники HotBird и AsiaSat-7, а так же с нашего сайта www.svoboda.org. . У микрофона в квартале Валь-де-Грас – Долине Милости, ваш ДС.
Horace Silver - Silver's Blue – 7:45 (Horace Silver - Silver's Blue – EPIC)
«Silver's Blue», пьеска (заодно и название диска), Хораса Силвера, рояль. Джо Гордон играл на трубе; Хэнк Моубли – на тенор-саксофоне; Даг Уоткинс – на контрабасе и Кенни Клук Кларк на ударных. 2 июля 1956 года.
«Тысячи гениальных исполнителей, музыкантов и композиторов составляют богатейшее наследие мировой музыки. Но в то же самое время каждое новое поколение дарит миру относительно ограниченное количество индивидуумов, в которых есть нечто настолько уникальное, настолько личное и моментально узнаваемое, что когда ты слышишь их музыку, ты не только знаешь, чья она, но у тебя возникает ощущение, что ты знаешь самого этого человека. Большинство из них будут жить в нашей памяти всегда. К этой группе привилегированных принадлежит и автор этой книги, герой этой книги – Хорас Силвер».
Джо Завинул, предисловие к автобиографии Хораса Силвера «Let’s Get to the Nitty Gritty», «Займемся-ка подробностями…»
Horace Silver - Señor Blues – 6:59 (Horace Silver - 6 Pieces of Silver - Blue Note)
«Señor Blues», «Господин Блюз» - Хораса Силвера. Его же квинтет, записанный Руди ван Гельдером 10 ноября 1956 года, моно на LP, в Хакенсаке. В двухтысячном году Руди ван провел ремастеринг этой записи, и она появилась на CD: «Шесть монет Серебром» или же «Шесть Пьес Силвера». В квинтет входили: Дональд Бёрд – труба; Хэнк Моубли – тенор-саксофон; Силвер – рояль; Даг Уоткинс – контрабас и Луи Хэйз – ударные. «Señor Blues» - одна из самых знаменитых композиций Силвера.
Отец Хораса, португальских кровей, покинул Острова Зеленого Мыса, остров Майо, и морем, как именно Силвер не знал, добрался до Америки. Скорее всего на торговом судне. Он был молод, обосновался сначала в Массачусетсе, перебрался в Нью-Йорк и, наконец, осел в Норуолке, Коннектикут, где и встретил мать Силвера – Гертруду. Она была ирландских и афроамериканских кровей. В Коннектикуте жили многие голливудские звезды: Бэтт Дейвис, Борис Карлофф, Пэтси Келли и Эллери Квин. Мать Силвера была домохозяйкой, укативших на север от солнца и Калифорнии, звезд.
Отец, Джон Таверес, был четвертым уроженцем Островов Зеленого Мыса в Норуолке и, когда он встречался с друзьями, они говорили по-португальски и вспоминали музыку островов. Отец Силвера играл, видимо на гитаре, народные песни вместе с парикмахером Ником Сантосом и Хорас запомнил мотивы и ритмы кайсо и морны, которые в позднюю эпоху стали аукаться в его композициях.
В своих воспоминаниях Хорас не то чтобы скуп на детали, когда разговор идет о родителях, но его внимание больше обращено на сводного брата, который был весьма взрослым парнем, так что вскоре у Хораса появились племянники.
Horace Silver - Song for My Father – 7:18 (Horace Silver - Song For My Father – Blue Note)
«Song for My Father», «Песня для моего отца» - Хораса Силвера. Ритм теплых морей пронизывает это музыкальное посвящение. Кармел Джоунс играл на трубе; Джо Хендерсон – на тенор-саксе; Силвер – рояль; Тедди Смис – контрабас и Роджер Хамфрис – ударные.
Винил Хораса Силвера на «Blue Note» так и назывался «Cantiga Para Meu Pai», «Песня для моего отца». На обложке диска сам папаша Силвер в шляпе и с сигарой в зубах.
Диск был записан в октября 1963 года после гастролей Силвера по Бразилии. Почти за десять лет до этой записи, в 1954 году, Хорас Силвер, тенор-саксофонист Хэнк Моубли и контрабасист Даг Уоткинс в клубе «Minton’s Playhouse» записали LP вместе с трубачом Кенни Дорэмом и ударником Артом Блейки. Диск вышел под названием «Хорас Силвер и Вестники Джаза». Через год Силвер передал руководство комбо Блейки и ушел. Почему? Ответ после напоминания:
Вы слушаете еженедельное и свингующее «Время Джаза» на коротких волнах «Свободы», через спутники HotBird и AsiaSat-7, а так же с нашего сайта www.svoboda.org. У микрофона в Лютеции – ваш ДС.
Horace Silver - Creepin' In – 7:28 (Horace Silver And The Jazz Messengers – Blue Note)
«Creepin' In», «Вкрадываясь» - обычно так говорят об ошибках, оговорках, опечатках… Это так же может быть намеком на музыкальное вступление. Эдак, на цыпочках..
Кенни Дорэм – труба; Хэнк Моубли – тенор-саксофон; Хорас Силвер – рояль; Даг Уоткинс – контрабас и Арт Блейки – ударные. 13 декабря 1954 года, студия звукозаписи Руди ван Гелдера.
С 1947 года Арт Блейки использовал для своих оркестров, а в первом было семнадцать музыкантов, выражение «Семнадцать Вестников Джаза». Цифра 17 исчезла, а «Вестники» остались. Остались они и после ухода Хораса. Квинтет назывался просто «Арт Блейки и Вестники Джаза».
«Я должен сказать, - пишет Хорас Силвер в своей автобиографии, - что «Jazz Messengers» были самым великолепным и грандиозным комбо, в котором я когда-либо играл, а небеса знают, я играл с величайшими джазменами. Иногда по вечерам мы играли так круто, (он пишет «густо» - ДС), так невероятно, что казалось, что мы плаваем в космосе. И я никогда не записывался ни с кем из музыкантов, так как с «Вестниками Джаза»: в таком абсолютном согласии».
Это окончание главы о работе с «Вестниками». Начинается же она так:
«Через полтора года после того, как я начал выступать и гастролировать вместе с «Jazz Messengers», я оставил оркестр. Я ушел не потому что мне не нравилось то, как мы играли или из-за каких-нибудь трений в квинтете. Я ушел потому что все ширялись как бешенные. Контрабасист Даг Уоткинс и я были единственными музыкантами, которые ничего общего не имели с наркотиками. Я был в ужасе от того, что однажды копы поймают одного из наших и весь оркестр загремит в тюрьму. Слух уже катился от одного околотка к другому о том, что «Jazz Messengers» были наркомами.»
Несколько подробностей чуть позже, но вот теперь концовка первой цитаты:
«Я не думаю, что эти коты играли так гениально, потому что они были хроническими наркоманами. Наркотики, как раз помеха, препятствие. Они играли как боги, не смотря на все эти препятствия…» - Хорас Силвер, конец главы.
Jazz Messengers – Mayreh - 6:19 (Art Blakey Quintet - A Night At Birdland - Blue Note)
«Mayreh» - пьеска Хораса Силвера. «Вестники Джаза» в клубе «Birdland». Клиффорд Браун – труба; Лу Доналдсон – вполне паркеровский пластмассовый звук альт-саксофона; Хорас Силвер – рояль; Кёрли Рассел – контрабас и Арт Блейки – лидер и ударные. 21 февраля 1954 года, Нью-Йорк.
Большинство пианистов из афроамериканских семей начинали играть дома. У одного мать была пианисткой, у другого – вся семья играла и пела, у третьего отец был знаменитым гитаристом, но играл и на фортепьяно.
Хорас Силвер не был исключением. Его первой учительницей была подружка его дяди. Превратности судьбы! Дядин роман был чрезвычайно коротким. Затем Хорас начал посещать общие классы фортепьяно, что было не так уж плохо – урок стоил пятьдесят центов, а семья Силверов была не из богатых. Третьим учителем Хораса Уорда Мартина Тэйверса Силва был профессор Уильям Скофилд. Хорас считал его своим единственным учителем, хотя и признавался, что «уже лез на стенку от уроков классической музыки».
«Я просто не хотел играть классику! И он это понял, хотя и мечтал о том, чтобы я стал классическим музыкантом, и чтобы какой-нибудь богатый белый меценат стал бы моим спонсором в консерватории…»
Позволю себе напомнить, что вы слушает «Время Джаза», через спутники HotBird и AsiaSat-7, а также с нашего сайта www.svoboda.org. У микрофона в Париже – Ваш ДС.
Horace Silver - The Outlaw – 11:48 (Horace Silver Quintet - Live at Newport '58 – Blue Note)
« The Outlaw», «Преступник», «Человек вне закона» - композиция Хораса Силвера.
Луи Смис – труба; Джуниор Кук – тенор-саксофон; Силвер – рояль; Джин Тейлор – контрабас и Луи Хэйз – ударные. Июль 58 года, Ньюпорт.
«В ранних пятидесятых, когда я начинал со Стеном Гетцем, я был под огромным влиянием Бада Пауэла и Теллониуса Монка. Входя в двери студии звукозаписи с этими великими джазменами, я был на пределе нервного срыва. Это привело к тому, что я начал думать о том, кто я и откуда – мальчишка из Коннектикута! Мне не хватало уверенности; подчас меня просто трясло. Я проработал около года со Стеном и решил остаться в Нью-Йорке. Я играл с саксофонистом Лу Дональдсоном; мы записывались для «Blue Note». Уверенность постепенно, нельзя сказать, возвращалась ко мне, но начала пускать корни. Я слушал и слушал пленки наших записей и, наконец, я сказал себе: «Здесь есть что-то личное от… Хораса Силвера».
В 1956 году Хорас Силвер собрал собственный квинтет с Артом Фармером на трубе и Хэнком Моубли на теноре. У Силвера (в паре труба-сакс) играли Блю Митчел, Джюниор Кук, Фредди Хаббард, Уейн Шортер, Вуди Шо, Джо Хендерсон, Ренди Брекер, Том Харрел и Боб Берг. Знаменитые композиции Хораса – “Senor blues,” Sister Sadie”, “Blowing the Blues Away” и «Song for my father” – быстро стали классикой. Его напористое стакатто, подгонявшее солистов, было легендарным. Его редкие, но длящиеся соло, не смотря на всю сложность конструкций, довлели к простоте. Его даром была экономия энергии самовыражения, сдержанность и мелодическое равновесие.
Bы слушает «Время Джаза», через спутники HotBird и AsiaSat-7, а также с нашего сайта www.svoboda.org. У микрофона в Париже – Ваш ДС.
Horace Silver – Camouflage – 4:23 (Horace Silver - 6 Pieces of Silver - Blue Note)
«Camouflage», «Маскировка». Хораса Силвера. Силвер – рояль и лидер. Дональд Бёрд – труба; Хэнк Моубли – тенор-сакс; Даг Уоткинс – контрабас и Луи Хэйз – ударные. Ноябрь 1956 года; Хакенсак, студия звукозаписи Руди Ван Гелдера.
«Простота и глубина», - пишет Хорас Силвер про свою игру. Или, скромнее, про принцип своей игры. Второе слово «funky». Для него это не просто музыка, вышедшая из блюза или погруженная в блюз, это (подчас с латинским оттенком или ритмом южных морей, сопровождающим мелодию), это - soul jazz, который он играл до появления стиля soul и до рождения Ритма-и-Блюза».
На вопрос: - Что такое «funky» для вас? Он отвечает:
- Funky это земное, заземленное, на базе блюза. Это не обязательно технически блюз, но это музыка должна давать ощущение своего, домашнего, знакомого с детства…»
С Хорасом Силвером во всех смыслах трудно расставаться.
Вдогонку скажу, что Силвер был, прежде всего – композитором, что он мне и сказал на холме Малибу:
– «Успеть бы записать, все, что у меня в голове..»
Я его отлично понимаю…
Horace Silver Quintet – Bonita – 8:35 (Horace Silver - Cape Verdean Blues - Blue Note)
«Bonita», «Милашка», композиция Хораса Силвера. Вуди Шо – труба; Джо Хендерсон – тенор-саксофон; Хорас Силвер – рояль; Боб Крэншо – контрабас и Роджер Хамфрис – ударные. Октябрь 1965 года. Руди ван Гельдер у пульта звукозаписи в Хакенсаке. Силвер был его любимчиком… Винил «Blue Note» - «Блюз Островов Зеленого Мыса», родины отца Силвера.
Этот выпуск «Времени Джаза» и предыдущие подкасты вы найдете на нашем сайте www.svoboda.org. Над передачей работали: звукорежиссер Александр Аркадьев, автор и ведущий – Дмитрий Савицкий. Всех вам благ, чао, бай-бай.
P.S.
Время джаза. 2 февраля, 2014
Двадцать пять лет джаза на «Свободе»
