Украинский институт будущего подготовил и представил исследование "25 лет независимости: экономические итоги", основанное на анализе обильных статистических данных развития Украины и других (не только постсоветских) стран. С некоторыми выводами этой добросовестной работы, лежащими как бы на поверхности, мне согласиться трудно.

Во-первых, тот факт, что производство в Украине по сравнению с последним советским 1991 годом упало, – насколько он негативен? Советская промышленность была милитаризованной, "распухшей", в массе своей выпускала ненужные ее гражданам, низкокачественные изделия, причем по устаревшим технологиям. О последнем я знаю по личному опыту: как ученый-прикладник, в 1980-е годы я занимался автоматизацией и "экологизацией" гальванического производства, этой язвы вроде бы передового машиностроения. Состояние "гальваники" на заводах в общем и целом было ужасным, причем как на гражданских предприятиях, так и на военных, вроде бы "высокотехнологичных", в закрытых "почтовых ящиках". Так что демонтаж значительной части той промышленности и того производства был делом совершенно необходимым, неизбежным и во многом здоровым.

Тут кстати надо сказать об особенностях статистики советской и постсоветской. И к той, и к другой надо относиться с большой осторожностью, причем по причинам, диаметрально противоположным по своему эффекту. Первая была печально известна завышением всех позитивных экономических показателей – знаменитыми "приписками", "липой", "туфтой". Постсоветская статистика вообще не учитывает теневой экономики. Точно учесть показатели этой сферы производства и сервиса практически невозможно, но в обсуждении после доклада прозвучала оценка, что для Украины ее объем может составлять +100%. Что, согласитесь, позволяет несколько по-иному взглянуть на графики и тенденции.

Единицей измерения на многих графиках служит доллар США – и отчасти именно этому можно приписать резкое падение украинских экономических показателей в три последних года, когда из-за революции и войны гривна по отношению к доллару подешевела в 3 раза. Причина девальвации гривны, кстати, не только в революции, оккупации и войне, но и в том, что во времена Януковича курс национальной валюты был явно завышенным, золотовалютный резерв истощался на бесперспективное поддержание мнимой финансовой стабильности.

По некоторым показателям последних лет Украина проигрывает Беларуси и даже постсоветским среднеазиатским республикам. Но, с моей точки зрения, это происходит потому, что Украина уже вошла во вторую фазу социально-исторического процесса распада империи СССР. Более того, как и в случае первой его фазы (конца 1980-х – начала 1990-х годов), Украина является лидером этого процесса. Большинство постсоветских стран в этом отношении находятся далеко позади. Рискну даже сделать прогноз: вероятно, максимум через два года и почти наверняка через три года у Беларуси, например, возникнут огромные экономические проблемы, ее показатели станут ничем не лучше (вероятно, значительно хуже) украинских – просто потому, что законсервированный в ней СССР не сможет больше существовать.

Поэтому "лобовое" сравнение данных, например, за 2015 год – (формально, безусловно, правильное) без учета историко-социальных факторов неизбежно приведет к ошибочным выводам. Любопытно: вернувшись с презентации доклада в Украинском институте будущего, я наткнулся на сайте Радио Свобода на видео интересного интервью с двумя молодыми украинскими реформаторами о процессах в стране. В самом его конце молодой собеседник упомянул тот же парадоксальный факт: среди постсоветских стран (исключая республики Балтии), автократии экономически, исходя из формальных признаков, живут лучше демократий. Что, автократии эффективнее демократий? Это же противоречит общемировой статистике и исторической тенденции. На самом деле смысл другой: автократии в той или иной степени законсервировали в себе тупик СССР, а демократии, пусть и болезненно, как рак при линьке, но вылезают из старого советского панциря, грозящего им удушением.

И в этом ключе можно истолковать график доклада об "индексе счастья", показателе счастья населения разных стран. Жители Украины не очень счастливы: они на 123-м месте среди граждан 157 исследованных стран. Индекс этот, наряду с объективными показателями, содержит и субъективные оценки самих граждан. И вот, в отличие от вполне себе счастливых алжирцев, гватемальцев, суринамцев (38–40-е места), венесуэльцев (44-е), сальвадорцев (46-е), никарагуанцев (48-е), узбеков (49-е), эквадорцев (51-е), казахстанцев (54-е), россиян (56-е) и белорусов (61-е), туркмен (65-е), ливийцев (67-е), которые, к слову, счастливее латышей (68-е место), украинцы своей жизнью недовольны. И эта неудовлетворенность украинцев – огромный резервуар энергии для изменения общества. А вот каким путем пойдут эти изменения – деструктивным, разрушительным или конструктивным, созидательным – зависит уже от зрелости самого общества, его граждан и его элиты.

У Украины, безусловно, сейчас множество проблем. Но это болезни роста молодого, по сути подросткового государства, а не предколлаптический, возможно, предсмертный, покой государств-стариков. Хотя формально эти государства – ровесники Украины по дате своего постсоветского рождения. Календарное время у постсоветских одно и то же: 2016 год. А эры разные: рискованной борьбы за стабильное благополучие и относительного благополучия перед неизбежным кризисом.

Сергей Мирный – киевский писатель, эколог, киносценарист