Елена Рыковцева: Сегодня мы обсуждаем слух, который просочился из Администрации президента Российской Федерации. Было сказано, что отныне дети российских чиновников должны учиться на территории Российской Федерации. Слишком многие депутаты и слишком многие чиновники отправляют своих детей за границу вместо того, чтобы обучать дома. Попытались журналисты разобраться – это слух, это серьезно, это законопроект или это на уровне совета. Конечно, отрицают. Дмитрий Песков говорит, что нет, мы пока такими рекомендациями не увлекались. Но у некоторых экспертов, знакомых с ситуацией, возникает ощущение, что все это может происходить на таком договорном уровне, как это происходило, например, с советами Кремля не участвовать в Лондонском форуме экономическом в период обострения отношений с Англией из-за дела Литвиненко. Владимир Путин рекомендовал своему ближайшему окружению не посещать экономический форум в Лондоне, и они выполнили это указание, хотя никакого законопроекта, конечно, по этому поводу не издавалось. Точно такая же ситуация сейчас может сложиться с детьми российских чиновников. Я представляю гостей нашей программы: с нами Лев Шлосберг, с нами на связи из Вены Евгений Добренко, в студии Леонид Волков. Перед тем, как начать передачу, мы посмотрим опрос, который мы проводили на улицах Москвы, что говорят москвичи, нужно обучать детей или нет за границей чиновников, разрешать им или нет.

Лев Шлосберг: У меня ничего не оборвалось, потому что у меня никто не учится за пределами России. Но я это воспринял как провокацию, информационную и политическую провокацию. Совершенно очевидно, что это прямое и грубое нарушение конституционных прав граждан. Представьте себе, человеку исполнилось 18 лет, он выбрал для учебы Оксфордский университет, ему звонит папа и говорит: сын, надо вернуться, иначе у меня будут неприятности. И папа не может сослаться на статью закона, на статью конституции. Свободный гражданин выбрал, где он будет учиться и чему он будет учиться. Заставить невозможно. У меня есть предположение, что такого рода утечки – это вбросы на фоне очень печальных событий. Эта утечка совпала с обнародованием первой информации о проекте бюджета России на 2017 год. Это катастрофический бюджет, в этом бюджете сокращаются расходы почти на 400 миллиардов рублей, а военные расходы увеличиваются на 670 миллиардов рублей. Минфин вообще предложил правительству внести изменения, даже не знаю, в какой закон, о том, что министр финансов имеет право без согласия Государственной думы перераспределять до 10% бюджета России – это полтора триллиона рублей. Вот это предложение о внезаконном, внепарламентском распределении денег – это государственное преступление, за это нужно судить, это нарушение основ государства – разделение исполнительной и законодательной власти. Тем не менее, никаких воплей, никаких криков, никаких беспокойств в публичной сфере по поводу этого чудовищного предложения Минфина я не слышу, все обсуждают, что будет с детьми и родителями.

Как вы представляете стариков, живущих, допустим, в бывших странах Советского Союза, той же Эстонии, Латвии, Литве, чьи дети сейчас живут в России, а там родители всю жизнь прожили, их как вытаскивать оттуда сюда – это же вообще садизм. Я думаю, что никаких реальных способов для реализации этого предложения нет, это искусственно созданная информационная повестка дня, она абсолютно провокационная.

Собственно, после "пакета Яровой" удивляться уже совершенно нечему. Но как мне представляется, авторы этой идеи – ведь никто же не подпишется, что это он предложил, потом не то что руку не пожмут, могут и по лицу ударить, – авторы этой идеи следовали из такой изощренной, немного садистской логики: значительная часть обучения в лучших вузах мира – платное обучение. Там учатся дети российских предпринимателей, чиновников в том числе потому, что это очень обеспеченные семьи, они могут позволить себе содержать обучение ребенка в университете за границей. Если вдруг представить себе, что эти контракты разрываются, то, безусловно, образуется некоторая финансовая дыра в бюджетах этих университетов. Я не исключаю, что авторы этой безумной и глупой идеи исходили из того, что теперь мы их накажем еще и долларом, рублем наказать уже не можем, но долларами и евро мы их накажем. Это смешно. Эти места, как вы понимаете, не останутся пустующими, они будут заняты другими студентами. Посмотрев на конструкцию этой идеи, пытаясь понять, что в ней может быть вредного для Запада, я вижу только одно – это глупая попытка неких консультантов рядом с Путиным вот так ущипнуть европейское, американское высшее образование. Только от этого не изменится рейтинг вузов. Если сравнить рейтинг 2016 года лучших вузов мира и лучших вузов России, то они, к сожалению, не совпадают – это разные университеты. Качество европейского, американского высшего образования сегодня существенно выше, чем качество российского высшего образования, к большому сожалению.

Елена Рыковцева: Три темы намечаются в связи с этим. Первая – это тема вброса, чисто политическая. Вторая тема финансовая, так ли пострадает английское образование, если вынуть из него русские деньги. И наконец то, о чем вы сказали, – качество образования, почему предпочитают российские бонзы, элита, своих детей отправлять на Запад. Все-таки я вернусь к политической части, о которой вы сказали. Вы говорите, что это был вброс, рассчитанный на то, чтобы отвлечь. Но на кого он рассчитан – на общество, которое на самом деле массово интернет не читает? Или скорее этот вброс был рассчитан на самих объектов этого вброса, чтобы они задумались и чтобы они все-таки забирали без лишних напоминаний, как это сделал Сергей Лавров, который забрал свою дочь из Америки, когда начался украинский конфликт? Это очень широко подавалось, Николай Валуев восхищался им, что вот настоящий поступок настоящего человека, который не хочет быть привязан к Западу такими кровными узами.

Лев Шлосберг: На самом деле нет этой зависимости. Дети Путина живут за границей, и об этом говорится везде, где об этом можно прочитать. Россия проиграла глобальную мировую конкуренцию за образование, за рабочие места, за уровень доходов граждан, за систему планки высшей школы. Это все проиграно в течение буквально четверти века на наших глазах. Люди, имеющие возможность получать образование и искать работу за пределами России, стали это делать. Соответственно, сейчас, когда этот процесс усилился, а после минувших выборов он усилился, эмиграция усиливается, желание России быть дальше от России настолько, насколько это возможно, усиливается, люди из Администрации президента, так или иначе это люди из окружения Путина, потому что это серьезное предложение, серьезная провокация, они посылают сигнал: а теперь вы все наши холопы не просто лично, вы холопы вместе с семьями, вместе с вашими мамами и папами, и плевать нам на ваших родителей, вместе с вашими детьми, и плевать нам на ваших детей. Вы наши холопы во всем, вы наши вещи. И по этой логике, соответственно, и дети – это вещи, которым должны приказать родители, чтобы они вернулись, чтобы спасти бюджетное государственное рабочее место. И родители, прожившие жизнь, становятся холопами, заложниками своих детей. Я думаю, правильный выход в этой ситуации для человека, который понимает соотношение государственных и общественных ценностей, – это уйти с государственной службы, уйти из государственной корпорации, уйти из депутатов, если это штатная депутатская должность и она связана с такими ограничениями, и вести другой образ жизни. Другое дело, что будут ли у них деньги для того, чтобы оплачивать обучение своих детей при переходе на другую работу, безусловно, этих денег может не быть. Но представить себе адекватного человека, которому говорят прямым текстом: твой сын, твоя дочь выбрали дорогу в жизни, чтобы получить такое-то образование, изучить языки, пожить в свободных странах. А вот фиг вам. Вы живете в России, вы что, забыли, где вы живете, у нас тут осажденная крепость, у нас тут скрепы, у нас тут приступ оголтелого патриотизма. Как это вы даете нам повод усомниться в лояльности всей вашей семьи с чадами и домочадцами. Там еще семьи создадут мультикультурные, вообще ужас будет. Поэтому, на мой взгляд, это на самом деле сигнал элите, сигнал приготовиться к тому, что теперь нет прав даже у членов семьи, не то что у самих этих людей нет прав, даже у членов их семьи нет прав. И сегодня государственные чиновники, чтобы выехать за границу в туристическую поездку в ту же Эстонию, до которой из Пскова 50 километров, должны спрашивать разрешения в федеральных структурах в Москве просто съездить в Таллин, в Тарту, в другие города, просто отдохнуть на выходных, побродить по историческим местам. Не имеют права поехать сами, должны спрашивать разрешение. Их еще спрашивают: что это вы собрались во вражескую Эстонию, что вы там забыли? То есть паранойя достигает своего апогея, предела этой паранойи нет. На наших глазах буквально за последние пять-шесть лет мы видим превращение России в полностью закрытую страну, реально закрытую страну, у которой при таком подходе нет будущего, потому что молодые люди не будут связывать с ней жизнь. То есть то, что сейчас предпринято с точки зрения запугивания, это может быть эффективным, но с точки зрения влияния на нежелание людей жить и работать в России, учиться в России, если они этого не хотят, никакого влияния это решение не окажет, оно ускорит отток людей. Будут разрывы семей, дети будут говорить родителям: извините, это наша жизнь, мы уже взрослые. Они же могут сами заработать себе на обучение. Сегодня платят родители, завтра они подадут заявку на грант, получат конкурсные деньги, оплатят себе учебу, они найдут работодателей, они не вернутся в Россию. Мы потеряем одаренных перспективных людей. Я думаю, никто не будет говорить о том, что по факту принадлежности к элитным семьям, семьям предпринимателей, чиновников дети являются низкоразвитыми и они просто по блату учатся. Там по блату сильно не поучишься. У них возможностей на несколько порядков выше, чем у рядового российского гражданина, сегодня Ломоносов и до Московского университета не дойдет, потому что его не возьмут на учебу, у него не будет соответствующих знаний, полученных в той школе, где он учился, а западные университеты тем более. Их сейчас ставят перед политическим выбором, и тогда они будут делать политический выбор. Я вас уверяю, мы не получим стопроцентное подчинение этого правящего класса этой глупости, люди будут от нее уходить всеми способами, вплоть до того, что будут официально сообщать, что дети не подчиняются. Если будут понуждать к отставкам, они будут уходить в отставки. И я не уверен, что все будут об этом жалеть, потому что это крепостничество, совершенно похабное и паскудное дело. Это показывает, что это рабство и холопство вписано в саму государственную систему России, что самое служение государству – это не служение обществу и народу, это служение его властителям, в том числе испытывающим приступы паранойи. На мой взгляд, здесь нужно посмотреть за реакцией этих семей. Еще раз говорю, на мой взгляд, это была провокация, это тест на лояльность, проверочка на вшивость, что называется, но сделанная очень вшивыми людьми. Те, кто об этом заявил, они же отлично понимали, что это совершенно незаконно, просто совершенно незаконно, это требование выставлять невозможно, не существует никакого законодательства, которое бы давало право родителям требовать от своих совершеннолетних детей прекратить обучение, разорвать контракт и уйти из университета, не может быть никакой нормы права, сформулированной в Администрации президента. Вообще Администрация президента в конституции России занимает два слова – президент имеет свою администрацию, все. Из этих двух слов вылился целый монстр, который сегодня управляет Россией чуть ли не в большей степени, чем правительство, – это тоже государственное сумасшествие. Не может канцелярия президента управлять государством, но управляет в нашей стране, пытается управлять людьми и владеть людьми.

Елена Рыковцева: Я единственное уточню, конечно, ребенок может отказаться – это его право, но если родители просто не дадут денег, скажут: извини, дружок, наши деньги – это моя работа. Если ты сейчас откажешься приехать в Россию, мне нечем будет оплачивать твое образование. Я предлагаю послушать профессора Евгения Добренко. Евгений, вы слышали, прозвучала такая мысль у Льва Шлосберга, не является ли это местью, попыткой экономического шантажа, например, английских вузов, не есть ли это попытка припугнуть тем, что мы вынем хороший кусочек из вашего бюджета?

Евгений Добренко: Это, мне кажется, вообще самое абсурдное предположение. Конечно, здесь много абсурда во всем этом, но это предположение мне кажется совершенно абсурдным. Российские студенты не занимают никакой значительной ниши в британских и американских университетах. Я работал много лет в Америке, в Англии много лет работаю, знаю очень хорошо, как эта система работает, не являются они никакой значительной частью. Если бы из некоторых университетов уехали китайские студенты, вот это было бы очень серьезно. Потому что в некоторых университетах на факультетах инженерии, технологий и так далее до 40% китайских студентов, а российские студенты занимают мизерную долю. Кроме того, как правило, в этих университетах высокий конкурс, там очередь стоит, желающих полно. Может быть, это предположение в безумных головах людей в Администрации президента есть, но к реальности это вообще не имеет никакого отношения.

Елена Рыковцева: Лев говорит об этом как об их мечте, что, может быть, нагадим таким образом.

Евгений Добренко: Я не думаю, что эти люди настолько не понимают.

Елена Рыковцева: Хорошо, с деньгами мы разобрались. Тем не менее, мы видим и, скорее всего, так и происходит, что некий шантаж может начаться со стороны государства в адрес чиновников, которые там своих детей продолжают держать. Почему, вы считаете, российское чиновничество так цепляется за образование, за обучение в заграничных вузах? Это престиж, это желание получить лучшее для своего ребенка?

Евгений Добренко: Это, конечно, связано с природой самого чиновничества. Это класс временщиков, понятно, почему они идут на эту службу. Никаких иллюзий, я думаю, ни у кого нет насчет природы чиновничьего класса в России, она такой была и 100, и 150 лет назад, вечный "Ревизор" Николая Васильевича Гоголя. Проходит время, а это не уходит никуда и никогда. Тот факт, что они отправляют учиться детей в иностранные университеты, тоже понятно. Они, конечно, не связывают свое будущее с Россией, идея состоит в том, чтобы хапнуть побольше, пока есть возможность, и подготовить для детей их будущее. А будущее, конечно, связано с встроенностью в западное общество. Там, где ты получил образование, там ты и встроен. Конечно, люди иногда приезжают в более зрелом возрасте, но это уже сложно, это уже кризис идентичности. Молодой человек, который там учился, а если еще он учился там в школе, эти люди абсолютно уже встраиваются в эту среду. Кроме того, что касается английских университетов и хороших университетов американских, надо иметь в виду, что английское общество очень иерархизировано, встроиться в эту социальную иерархию в университете – это и есть основная задача для многих, она решается именно так, через учебу в университете, где заводятся нужные связи, которые впоследствии помогают социализации в этом обществе. Чиновник российский не может быть встроен в западное общество, даже если он туда переедет, там будет жить, он там себя не реализует, а ребенок может, потому что чем раньше он войдет в систему образования, тем лучше.

Елена Рыковцева: Значит, это все-таки крючок для них. Человек, который работает на Кремль, на власть, на правительство, беспокоится о судьбах родины, он забрасывает своего младенца туда как крючочек, который будет держать его в том мире?

Евгений Добренко: Все усилия делаются для этого ребенка, по большому счету. Все прекрасно понимают, что все, что здесь сделано, заработано и так далее, никто же с собой в могилу не уносит, это все для детей и делается. Очень важный фактор состоит в том, что ситуация в России очень нестабильна, сегодня ты на коне, завтра ты под конем, сегодня ты большой начальник, завтра к тебе приходят "маски-шоу", вынимают из обувных коробок кучи денег, и ты уже никто. В этой ситуации рискованно держать детей, обустраивать их будущее, а в Англии, в Америке стабильность. Я с одной студенткой разговорился, она из России, не знаю, кто у нее родители, она говорит, что у нее квартира в Лондоне, в одном из самых дорогих районах Лондона.

Елена Рыковцева: Я представляю вам гостя в студии – Леонид Волков, соратник Алексея Навального, абсолютный специалист по этой прекрасной теме забросить крючок на Запад, чего-нибудь да забросить и держаться.

Леонид Волков: Я не согласен с такой теорией, что эти дети являются прекрасным объектом для вербовки или еще чего-то такого. Мне не кажется, что это на самом деле происходит, потому что, насколько мы знаем, все они ведут действительно европейский образ жизни, не стремятся ни в какую Россию возвращаться. Мы знаем, что сын Владимира Якунина Андрей – гражданин Великобритании, рассекает на яхте. Он был крайне недоволен появлением своего имени в публикациях Фонда борьбы с коррупцией о Владимире Якунине не потому, что он такой ужасный коррупционер, а потому что он пытается со всем этим своим прошлым порвать. Я европеец, я вовсе не кагэбэшник, я живу здесь, мои дети уже здесь, планирую всю жизнь прожить здесь, чего они ко мне пристали. Эти люди не собираются никуда возвращаться, они собираются вести достойную стабильную замечательную жизнь в каких-то теплых уголках, их никак как агентов влияния не используют. Я склоняюсь к тому, что вся эта история про возвращение детей на родину – это событие того же ряда, что и выход из соглашения по утилизации плутония. Это какая-то имитация холодной войны.

Елена Рыковцева: Это то, что говорит Лев Шлосберг, имитация финансовой мести.

Леонид Волков: Путин набирает какую-то переговорную позицию перед очередными раундами неприятных разговоров про Украину, про Сирию, про "Боинг", про Донбасс, типа никто же не хочет холодной войны, избиратели в европейских странах не хотят холодной войны, для них это детский страх и кошмар. А он говорит: мы можем ее по-настоящему, мы все еще Верхняя Вольта с ракетами, мы все еще можем сильно пугать. Смотрите – мы уже приготовились, мы уже детей забрали, активы вывели, хлебом по 300 грамм на 20 дней запаслись.

Елена Рыковцева: Я с этого программу начинала, что не поэтому ли детей забрать, чтобы было поспокойнее бомбить.

Леонид Волков: Но это есть абсолютная имитация, потому что никакие дети никуда не поедут и не вернутся. Они там укоренились, у них там свои дети, свои интересы, свои бизнесы. Среди модных стартаперов в Лондоне и Сан-Франциско вы найдете кучу детей российской элиты, абсолютно тамошних людей. Сын Арама Габрелянова, главы холдинга "Лайфньюс", главнейшего путинского медиаолигарха, модный стартапер с вечерниками на крыше в Нью-Йорке, и никакими коврижками его из этого Нью-Йорка сюда не перетащить. И я знаю еще много детей губернаторов, министров и так далее, которые находятся в таком же положении. Это абсолютно имитационная история, не настоящая подготовка к войне, это просто набирание определенной позиции. Будет все так же, как со многими другими мерами подобного рода: объявили громко, а свернут тихо и незаметно. Самый яркий пример на эту тему – это запрет загранпоездок для силовиков, под тем же, кстати, соусом: нельзя сотрудникам МВД, ФСБ, ФСИН, прокуратуры, потому что их там схватят и будут пытать. Вводился этот запрет громко-громко, у всех отбирали загранпаспорта, туристическая отрасль страдала: мы теряем 30% турпотока. Оказывается, кто ездил за границу – это и были следователи, прокуроры в очень большой степени. А вернули это тихо и незаметно. Я недавно с удивлением узнал от знакомых силовиков, что это где-то год продолжалось, с лета 2014-го по лето 2015-го, а к осени 2015 года паспорта спокойно вернули, снова подписывают служебные записки, в отпуск стали отпускать, и все сейчас ездят, как ездили, только про это не говорилось. Но изобразили готовность к войне, сказали, что мы защищаем секреты, которые сотрудники ФСИН носят в себе, от шпионов, чтобы, не дай бог, никто не узнал, как осуществлять пытку "ласточка" или использовать бутылку из-под шампанского. Вот здесь будет точно такая же история.

Елена Рыковцева: Давайте послушаем несколько мнений. Виктор Шендерович, что он по этому поводу сказал.

Виктор Шендерович: Тренд-то понятен, мы движемся в сторону еще большего закупоривания. Путин два года назад благополучно отрезал нас под радостные крики поддержки от цивилизованного мира, это окукливание продолжается, мы продолжаем двигаться в сторону закрытого общества, вся симптоматика есть. А скорость этого движения и конкретная последовательность шагов – это уже можно фантазировать. То, что это в тренде, – это очевидно. Именно потому, что это в тренде, этому и верят. Если бы вдруг появился вброс, что Россия освобождает Крым от своего присутствия и просит прощения у мирового сообщества, вот тут я бы засомневался.

Елена Рыковцева: Послушаем Дмитрия Гудкова.

Дмитрий Гудков: Я думаю, что это является свидетельством, что интересы Владимира Путина начинают расходиться с интересами его окружения и элиты. Потому что если он откровенно провоцирует Запад на продолжение холодной войны, конечно же, для президента нашей страны крайне важно, чтобы дети чиновников находились в нашей стране, таким образом он национализирует элиту. Потому что если дети наших чиновников, депутатов будут учиться и жить за границей, то куда будут стрелять наши "Искандеры", туда, где учатся дочки Железняка? Не думаю, что Железняк обрадуется. Или там, где находится православный отель депутата Исаева в Германии? Тоже вряд ли. Или дети многих наших чиновников, которые живут и учатся в Соединенных Штатах Америки, тоже, я думаю, будут не в восторге от военных каких-то амбиций президента Путина. Думаю, это такой вброс, с одной стороны, посмотреть на реакцию. С другой стороны, мне кажется, они сами испугались такого вброса, потому что это на самом деле взбудоражило элиту. Поверьте, что, я не знаю, как в Думе седьмого созыва, но в Думе шестого созыва у половины депутатов дети либо где-то учатся, либо семьи где-то живут, большое количество объектов собственности за рубежом. Поэтому на самом деле это серьезная проблема.

Елена Рыковцева: Думаю, как минимум вздрогнул депутат Ремезков. Есть такой прекрасный депутат Ремезков, у которого три ребенка, один из них учится в Америке, другой в Англии, а третий, соответственно, в Австрии, семья щупальца свои по всему миру разбросала.

Леонид Волков: Это известный деятель, он правая рука Ткачева, на самом деле кошелек, держатель активов. Он разве переизбрался?

Елена Рыковцева: Переизбрался, он зампредседателя по разным арбитражным и криминальным чего-то.

Леонид Волков: Мы делали сюжет про него, у него дети учились в каком-то кадетском корпусе в Америке, будущие военнослужащие стран НАТО.

Елена Рыковцева: Передо мной куча листков лежит. Если я начну перечислять всех деток, мы просто не уйдем отсюда. Послушаем политолога Бориса Вишневского.

Борис Вишневский: Я думаю, надо относиться к этому как вбросу, как к "утке", такому пробному шару, призванному проверить реакцию. Предложения подобного рода, на мой взгляд, всерьез звучать не могут, это будет означать очень существенное нарушение прав граждан, в том числе и гарантированных конституцией. Если человек может свободно покидать свою страну и свободно возвращаться в нее, то невозможно запретить ему учиться за границей только на том основании, что его родители чиновники или депутаты. Поэтому вряд ли такие вещи могут быть реализованы всерьез, скорее, они служат для проверки реакции. Хотя я бы лично дал бы реализовать такого рода предложение, потому что это означало бы, что так называемая элита путинской эпохи начала бы еще больше понимать неприемлемость ущерба, который ей лично наносит та внешняя политика, которую ведет Владимир Путин. Уверяю вас, для них чрезвычайно важно, чтобы их дети обучались за границей в престижных университетах, потом искали бы там работу. Ограничение этой возможности, может быть, заставит их задуматься, не следует ли им попытаться повлиять на проводимую Путиным политику более существенно, чем они влияют на нее сегодня.

Леонид Волков: Я напомню, как обсуждаемая нами сегодня новость появилась. Она появилась с заметки Кати Винокуровой на "Знаке", написанной по анонимным источникам. Катя Винокурова – это и есть тот человек, через которого Администрация президента сливает и тестирует разные вещи.

Елена Рыковцева: Но вбрасывают именно они, то есть это их вброс, которым они протестировали реакцию.

Леонид Волков: Мы не говорим о решении, никто не знает, существует ли этот запрет.

Елена Рыковцева: Мы говорим о тенденции и явлении. Послушаем Валерия Соловья, профессора МГИМО, который предлагает серьезнее к этому относиться, чем другие эксперты.

Валерий Соловей: Я лично отношусь к этому серьезно по той простой причине, что еще поздней осенью прошлого года, без малого год тому назад, мне сказали о том, что после парламентских выборов будут введены очередные ограничения для элиты. Причем мне сказали, что они будут распространены не только на высших чиновников, на сотрудников аппарата президента, на администрацию президента, но будут спущены на региональный локальный уровень. Речь шла ровно о том, о чем мы с вами два-три дня назад узнали, – о необходимости вернуть детей из-за границы, о запрете родственникам чиновников жить за границей и тому подобных вещах. Но мне сразу же тогда сказали, что это не будет оформлено законодательно, это не будет оформлено в виде указа президента, это будет выражено в виде настоятельной рекомендации. И эта рекомендация будет связана с возможностью профессиональной и социально-политической карьеры. То есть если вы хотите дальше служить, главное, успешно продвигаться, то докажите свою лояльность, откликнувшись на эту рекомендацию.

Елена Рыковцева: Лев, мало того, что 50 на 50 у нас в опросе было людей: 50 – разрешить им учиться, а 50 – что не должны там учиться, мы в наш твиттер бросили вопрос, запретить ли чиновникам российским обучать детей за границей, 73% говорят, что надо запретить это дело. Это просто по злобе к богатым и противным людям или это позиция общества, с которым вы общаетесь, вы знакомы, вы депутат, что надо дома, надо развивать свое, надо деньги вкладывать в российское образование?

Лев Шлосберг: Здесь много мотивов, на мой взгляд, но основной мотив исходит из того, что российская элита и политическая, и предпринимательская очень далеко оторвалась от страны, пользуется исключительными благами. У нас есть вице-премьеры, которые собак на самолетах возят, – это вызывает у людей не просто возмущение, а ярость. И когда этой элите выставляются политические ограничения, значительная часть общества это приветствует. Я не думаю, что это злорадство, это желание, иногда даже искреннее желание, чтобы все были равны. Вообще лозунг равенства и справедливости написан на знаменах любого цивилизованного государства. Мы президентская республика, но у нас республиканская форма правления, то есть у нас выборность и ответственность руководителей записана в конституции, только все уже забыли, что это может быть в жизни, а не только на бумаге. Поэтому я не вижу в этих ответах искреннего мнения о том, что не нужно учиться в зарубежных вузах кому бы то ни было, это рядовые люди, у которых более чем ограниченные материальные административные возможности, так реагируют на те блага, которые элита получила в понимании общества несправедливо. Это печальная реакция, этому не нужно радоваться никому, ни тем, кто так ответил, ни кого это касается. Это показывает жесточайшее расслоение российского общества, растущую внутри общества ненависть людей друг к другу. Если так будет развиваться дальше, это не может завершиться ничем хорошим, потому что отрицательная общественная энергетика не рождает никакое позитивное развитие, она просто увеличивает уровень злобы, и здесь бывает достаточно искры для того, чтобы очень печальные события начались.

Елена Рыковцева: Если представить их мотивацию на самом деле, тех, кто такие вбросы осуществляет, они хотят, чтобы их окружение, их клевреты действительно сидели со своими семьями дома?

Леонид Волков: Нет, они этого не хотят. Я напомню, что дочь Владимира Владимировича Путина замужем за господином Голландии. Они вполне себя чувствуют интегрированными и хотят быть интегрированными в какую-то мировую элиту, себя они мыслят новым дворянством, которое вполне себе общалось с Западом, от династических браков до какого-то взаимодействия. Петр Алексеевич Романов в Голландии учился опять же, как-то никого это не смущает. Они хотят решать свои внутриполитические задачи, задачу сохранения власти. Им очень комфортно, они очень успешно решают задачи расхищения национального богатства уже много лет и хотят сохранить статус-кво.

Елена Рыковцева: Я говорю о втором, третьем круге, четвертом.

Леонид Волков: А второй-третий тоже интересанты. Если для сохранения статус-кво надо фальсифицировать выборы, они фальсифицируют. Если для сохранения статус-кво надо изображать холодную войну, рассказывая населению про внешнего врага, они будут изображать холодную войну. Если для сохранения статус-кво надо будет бегать голыми по улице, они будут бегать голыми по улице, тут нет никакого сомнения и никаких душевных терзаний. Эти люди научились за последние 15 лет лицемерить лучше, чем кто бы то ни было, они все отличники, магистры и бакалавры лицемерия с огромным стажем. Они будут публично одобрять эти решения, а их дети все равно будут там учиться. Они будут рассказывать про то, какими надо быть патриотами, – и покупать замки на Луаре и квартиры в Майами. То есть мы уже это проходили столько раз, что, честно говоря, мне кажется удивительным, что мы на очередной сигнал такого рода реагируем, прекрасно зная, что он не стоит той бумаги, на которой он написан.

Елена Рыковцева: Но он в такой момент произошел, когда ты реагируешь просто на фоне всего того, что тебе говорят тревожного, на фоне новой напряженности.

Леонид Волков: Для того он был и подан – для нагнетания напряженности.