В Киеве в Голосеевском районном суде 18 октября состоится подготовительное заседание по делу так называемой группы "Лесника". Двоим украинцам – супругам Елене и Валерию Кукель и троим россиянам – Ольге Шевелевой, Павлу Пятакову и Анастасии Леоновой инкриминируют участие в террористической группе, попытку совершить теракт, а также незаконное хранение оружия. В случае доказательства вины им может грозить от 8 до 15 лет лишения свободы.
Лидера группы 50-летнего Олега Мужчиля (позывной "Лесник") убили в Киеве во время спецоперации Службы безопасности Украины вечером 9 декабря 2015 года. Тогда же были задержаны шестеро членов диверсионно-разведывательной группы (изначально ее называли российской ДРГ. – РС): пятеро – в Киеве и один – в Харькове.
Дело шестого члена ДРГ "Лесника" – гражданина Украины, харьковчанина Валерия Вишневецкого, обвиняемого в причастности к закладке взрывчатки в Харькове у помещений Киевского райсуда и магазина Roshen (Roshen – кондитерская компания президента Украины Петра Порошенко. – РС), выделено в отдельное производство. По словам адвоката обвиняемых из группы "Лесника" Петра Мищенко, дело Вишневецкого уже рассматривается в одном из судов Харькова.
Через несколько месяцев после ареста Анастасия Леонова оказалась в центре внимания как украинских, так и российских СМИ из-за голодовки и обнародованных в социальных сетях ее писем из киевского СИЗО. В отличие от других россиян из группы "Лесника", о Насте известно достаточно много. Она – коренная москвичка, окончила заочно финансово-экономический факультет одного из столичных вузов, но ни дня не работала по специальности. Много путешествовала по миру: в 2009 году уехала на Мальдивы, потом в Таиланд – там была инструктором по дайвингу. Затем перебралась на Кипр, где получила лицензию частного пилота.
Вернувшись в Москву через четыре года, Настя окончила школу сомелье и работала в столичных ресторанах. В Украину она уехала в апреле 2015 года. "Там, в России, уже было невыносимо находиться человеку, который не верит в распятых мальчиков, в то, что запрещен День победы в Украине, в то, что здесь фашисты и что в Киеве, разговаривая по-русски, можно получить пулю в лоб. Я не могла в это поверить, потому что у меня здесь родственники здесь, я неоднократно приезжала в Украину", – говорит Анастасия.
В Москве она посещала оппозиционные акции. На траурном митинге в память убитого российского оппозиционера Бориса Немцова сфотографировала государственный флаг Украины с траурной ленточкой. Этот снимок, а также ее фотографии, опубликованные в Instagram с видами побережья Азовского моря, значатся в уголовном деле. По мнению следствия, запечатленная на этом и других фото "береговая линия Мариуполя в сторону Широкино" свидетельствует о шпионской деятельности подозреваемой.
Леонова с другом приехала в прифронтовой Мариуполь 9 апреля 2015 года, когда еще были слышны артиллерийская канонада и взрывы снарядов. Она познакомилась там с начальником штаба 15-го батальона "Правого сектора" (организация, запрещенная в России. – РС) "Серго" и по его рекомендации уехала в Харьков, чтобы там заняться волонтерством. А спустя пять месяцев переехала в Киев, где в конце 2015 года ее арестовали по обвинению в терроризме. В начале марта этого года Леонову выпустили на свободу, но спустя девять дней вновь арестовали до середины мая. В общем россиянка находилась под стражей 150 дней. Все это время длилось следствие, которое, по словам Насти, ничего не собрало, кроме того, что у нее плохой характер. Накануне первого судебного заседания по делу "Лесника" Анастасия Леонова ответила на вопросы Радио Свобода:
– Из Мариуполя весной 2015 года вы отправились в Харьков и там сотрудничали не только с "Правым сектором", а и с "Азовом", но из-за конфликтов разорвали с ними отношения?
– Я жила в Харькове, а не на базе "Правого сектора" под городом. Меня попросили возглавить информационный отдел. Я приходила в офис и занималась, в принципе, тем же, чем и в Москве, будучи сомелье: связи с общественностью, вела интернет-странички. Я была в 15-м харьковском запасном батальоне "Правого сектора". Не у меня возникли сложности, скорее, наоборот. Я поняла, что мне немного не по дороге с этими людьми.
– Когда вы это осознали?
– После того, как на базе "Правого сектора" начали готовить группу для выдвижения на восток Украины, там происходило в течение двух недель боевое слаживание. Я поняла тогда, что эти люди не совсем воевать за Родину идут. Это были в основном мародеры, сидевшие в тюрьмах, и некоторые неоднократно даже. И пьянство, криминал и все остальное там процветало. Мне не хотелось с этими людьми ни на восток, ни вообще общаться.
– Я связался с харьковским волонтером Светланой Шишкиной, которая в этот период помогала 15 ЗБАТ ДК "ПС". Как отмечает Светлана, "Анастасия Леонова не была волонтером "ПС", она – тусовщица, и для нее приезд в Украину не более чем адреналиновое от скуки развлечение. Долгое время пыталась попасть в ряды 15-го батальона "Правого сектора", утверждая, что хочет идти на фронт. Но за несколько дней до отправки на передовую группы ею был спровоцирован конфликт в батальоне, в результате которого она была изгнана за недостойное поведение". Что можете сказать по этому поводу?
– Все это не соответствует действительности. Я знаю неуважаемую мной Светлану, читала ее подобные комментарии в социальных сетях. Она мать-одиночка, которая, наверное, с некой завистью относится ко всем остальным женщинам.
– После "Правого сектора" вы оказались в тренировочном лагере батальона "Азов"? Как это произошло?
– Меня позвали к ним санинструктором. Я занималась тем же, то есть информационной поддержкой батальона, работой с населением, а также сбором волонтерской помощи, но уже мобилизованным военнослужащим, именно из Харьковской области. Это был заброшенный детский пионерский лагерь. C "Азовом" я не ссорилась. После шести недель на этой базе я немножко устала, поняла, что с меня хватит. Наверное, им нужен был не просто парамедик, ведь приходилось и шить, накладывать какие-то серьезные повязки. Каждый заезд приезжали более 30 молодых парней, которые травмировались, иногда серьезно. Им, скорее, нужен был хирург, чем просто парамедик.
– 6 января 2016 года пресс-служба "Азова" опубликовала заявление, в котором опровергает, что вы были медиком "Азова" на учебно-тренировочной базе в Валках под Харьковом. Утверждается, что там вы находились 26 дней как волонтер и вас исключили за нарушение дисциплины.
– Я не знаю, как можно исключить человека, который является волонтером и не является членом организации. Меня рекомендовал в "Азов" как парамедика и постоянно курировал там мою работу один из руководителей военного госпиталя, мой близкий друг. Я не утверждаю, что я врач с большим опытом. У меня есть международный сертификат инструктора по оказанию первой медицинской помощи, который я получила на Кипре.
– В итоге вы разочаровались "в романтике" и в конце августа 2015-го уехали из Харькова в Киев, сняли там квартиру и нашли работу сомелье. В украинской столице вы созванивались и встречались с "Лесником", с которым познакомились еще на харьковской базе "Правого сектора". По данным следствия, вы были тесно с ним связаны, обсуждали "радикальные действия в отношении украинских властей", что подтверждает, в частности, одна из фигурирующих в деле записей вашего телефонного разговора с Олегом Мужчилем.
– Это неправда. Следователи давали мне прослушать эту запись. "Лесник" позвонил мне и сказал, что может помочь сделать штамп о том, что я не превысила срок нахождения в Украине – 90 дней, в течение которых разрешено находиться в стране иностранцу. А я превысила этот срок. Ни о каких радикальных действиях – ни в отношении украинских, ни в отношении российских властей – у нас речь не шла. "Лесника" мне рекомендовали, познакомили именно как с тем человеком, который, возможно, может помочь мне с легализацией моего статуса в Украине. Я знала, что Олег Мужчиль – один из основателей "Правого сектора", командир первого отделения разведки Добровольческого украинского корпуса ПС.
– Он помог с решением вашего вопроса?
– В середине ноября 2015 года, примерно, у нас была пара телефонных разговоров. Он сказал, что люди ему подтвердили, что есть возможность решить мою проблему, предложил встретиться. Мы встретились, я передала ему свой загранпаспорт. Все. Я действительно знала "Лесника", а раз знала, то, как считают следователи, и была проинформирована о том, что он что-то там затевает. Не было у нас с ним никаких разговоров на эту тему.
– Прокурор Виктор Кравчина говорит: вы знали, что Мужчиль сотрудничает с украинской разведкой, он называл вас "интеллектуалкой" и хотел использовать для знакомства с высокопоставленными сотрудниками Главного управления разведки (ГУР Минобороны Украины).
– Я не знаю, какие планы были у Мужчиля в отношении меня. Он мне о них не сообщал. Познакомилась и общалась я с ним только с одной целью – получить разрешение на пребывание в Украине.
– 150 дней вы находились в следственных изоляторах, в СИЗО СБУ и большую часть времени – в Лукьяновском СИЗО. Применялись ли к вам там пытки? И действительно ли за этот период вас только дважды допрашивали?
– Да, меня допрашивали дважды и один раз с использованием полиграфа – детектора лжи. Пыток не было, меня не избивали, но постоянно я испытывала огромное психологическое давление. Сотрудники СБУ постоянно делали мелкие пакости, лишая меня возможности получать передачи и встречаться с адвокатом. Но в конце концов вмешалась администрация Лукьяновского СИЗО, и блокада прекратилась. А в СИЗО СБУ, где я находилась с 10 до 31 декабря 2015 года, отношение было ужасное. Меня держали в одиночной камере, постоянно проводили обыски, отбирали личные вещи, записи. Позже именно в этот изолятор не допустили делегацию ООН по предотвращению пыток. СИЗО СБУ – это место беззакония, нормальному человеку там находиться в принципе невозможно.
– А что показал полиграф, о котором вы упомянули?
– По украинскому законодательству, результаты прохождения детектора лжи не могут использоваться в суде. Я дала согласие ответить на предложенные вопросы с его использованием. Там была какая-то глупость, как-то не так отреагировала на вопрос о том, обращалась ли я с ядовитыми веществами и еще что-то. Полный бред. В то время я выходила из первой голодовки, чувствовала себя очень плохо, и восемь часов пришлось ждать моего адвоката Виктора Губского, его долго не хотели приглашать. Какие точно девушка-полиграфолог сделала тогда выводы – не знаю. Все это филькина грамота.
– Материалы уголовного дела, с которыми вы ознакомились с адвокатом, насчитывают почти 20 томов. А есть ли в них конкретные доказательства обвинения? В первое время в СБУ заявляли, что задержаны члены российской диверсионно-разведывательной группы "Лесника". Вас лично пытались обвинить в том, что вы работали на российские спецслужбы?
– Данная теория (о работе на российские спецслужбы. – РС) прослеживается в материалах дела и его выводах, но прямых обвинений в шпионаже мне не предъявлено. Это совершенно другая статья УК Украины. Если бы и ее мне инкриминировали, то это уж совсем было бы притянуто за уши. За пять месяцев они не собрали на меня ничего, кроме того, что у меня плохой характер, и пришли к выводу, что, обладая таким плохим характером и неуживчивостью, я могу найти подход к любому человеку. В моих действиях вообще не было никакого состава преступления, и они надеются хотя бы мое участие в группе "Лесника" доказать. Представители прокуратуры не скрывают, что за Мужчилем давно велось наблюдение. И увидев, что у него есть телефонный контакт с гражданкой России, очевидно, подумали: почему бы не сделать группу "Лесника" большей, не показать, какие мы молодцы. Вот, мы раскрыли крупную сеть агентов. А то, что я к этому не причастна, для них не важно. Теперь им придется доказывать каждое свое слово в суде. Посмотрим, как они будут это делать. Оружия при мне не было найдено. Обращаться со взрывчаткой я не умею. Посмотрим, что им удастся доказать.
– В деле есть выдержки из блога в ЖЖ, где говорится, что вы умеете "нырять, летать и стрелять", а также знаете "два иностранных языка как родные" и просите оставить ваши координаты тем, кто вербует агентов. Это, по мнению обвинения, подтверждает, что Анастасия Леонова не случайно попала в диверсионно-разведывательную группу "Лесника".
– Это был шуточный блог в ЖЖ, запись 2012 года о том, куда смотрят рекруты шпионов, мол, вот вам готовый спецагент-универсал, умею плавать, нырять, летать. В материалах дела этот блог действительно есть. Следствие его трактует как свидетельство того, что я искала работу по специальности "разведчик локальных конфликтов". Они даже специальность мне придумали. Но пусть попробуют доказать, что пост написала именно я. И это им вряд ли удастся. В то время я жила на Кипре, и "пришить" мне эту запись в суде они не смогут.
– А какова судьба еще одного обвиняемого из группы "Лесника", харьковчанина Валерия Вишневецкого (позывной "Кат")? Как утверждает, в частности, волонтер Светлана Шишкина, вы были хорошо знакомы с Валерием, а обвинение намекает, что он дал показания против вас.
– Вишневецкий не значится в нашей группе, против которой начинается судебный процесс в Голосеевском райсуде Киева. Он выведен из дела. И в тех материалах, с которыми мы знакомились, соответствующих его показаний нет. Там он проходит, точно не помню, как лицо №1 или лицо №2. Что он говорил на допросах на самом деле – неизвестно. Как показывает практика, и следователи, и прокуроры очень часто врут, и это, оказывается, для них совершенно нормально. В батальоне "Правого сектора" под Харьковом было много людей, и там я видела Вишневецкого пару раз, но близко с ним не общалась.
– Вы хотите отказаться от российского гражданства, получить украинское. Полагаете, что дорога в Россию теперь закрыта?
– Исходя из того, что "Правый сектор" запрещен в России, я считаю, что такая вероятность очень высока. Я не участвовала в боевых действиях. Я была просто волонтером этой организации, но даже за это в России меня могут преследовать, могут посчитать экстремисткой только на этом основании. У меня уже есть официальная бумага. Удалось наконец-то решить этот вопрос с Миграционной службой Украины, и сейчас я пребываю в статусе лица, которое требует защиты в Украине, – в статусе беженца. С получением украинского гражданства сложнее. Нужно будет доказывать, что моя бабушка действительно проживала здесь, в Украине, в 70-е годы… Это все будет позже. К сожалению, у меня нет ни сил, ни денег на еще одного адвоката. Мы пошли пока по пути получения статуса беженца. Это позволит не допустить моей депортации из Украины в случае оправдательного приговора, в чем я не сомневаюсь, – говорит Леонова.
В январе этого года Анастасия Леонова и ее адвокат Виктор Губский направили в Европейский суд по правам человека заявление, его недавно приняли к рассмотрению. В нем говорится о допущенных следствием серьезных процессуальных нарушениях в деле Леоновой (речь идет, по словам адвоката, о незаконных аресте, продлении сроков содержания под стражей, избрании меры пресечения, решениях апелляционных судов). Украина, согласно заявлению, должна восстановить репутацию Анастасии Леоновой и выплатить ей компенсацию ущерба.
Дело россиян из так называемой группы "Лесника" и перспективы судебного процесса Радио Свобода прокомментировал председатель правления Украинского Хельсинкского союза по правам человека, директор Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров:
– Насте Леоновой абсолютно нечего предъявить в суде. На этом процессе будут судить и двух других граждан России, как их называли в Донбассе, "полтора" солдата: Ольгу Шевелеву и Павла Пятакова. Причем Павел контужен и еще с детства у него дефект речи, он с трудом говорит. И только Ольга, у которой слабое зрение, его понимает. Разница у них с Леоновой только в том, что они хорошо знали "Лесника", постоянно за ним следовали, выполняли его указания, и их группа входила в подразделение Главного управления разведки Минобороны Украины. Причин, чтобы их в чем-то обвинять, не существует. Если посмотреть на предъявленные обвинения, то там ничего нет.
Они же (Ольга Шевелева и Павел Пятаков) были завербованы украинской разведкой, и это было подтверждено в ходе следствия. Их поселили в Киеве в квартиру, которая сразу же прослушивалась Службой безопасности Украины. В эту квартиру сотрудники спецслужбы подбросили гранаты, патроны. Если бы судебный процесс был честным, то совершенно уверен, что их бы оправдали. Но у нас в таких случаях честных процессов не бывает и быть не может, поскольку за этим стоят СБУ, государственные интересы и это дело имеет политический характер. Сразу объявили, что "Лесник" – агент ФСБ России, возглавлял российскую разведывательно-диверсионную группу, якобы у него нашли российские паспорта, но все это, как мне кажется, полнейший бред. Люди, которые его хорошо знают, говорят, что это невозможно. У нашей Службы безопасности есть мания: если они ловят террориста, то обязательно должна быть и террористическая группа. И это происходит не первый раз. Мне известно как минимум три таких случая.
"Хильда" и "Рагнар" из группы "Лесника"
О россиянах Ольге Шевелевой (позывной "Хильда") и Павле Пятакове (позывной "Рагнар") Радио Свобода рассказала блогер, боец УДА (подразделение "Украинская добровольческая армия", возглавляемая Дмитрием Ярошем) Елена Белозерская:
– Познакомилась я с ними на фронтовой базе "Правого сектора". Их инструктором был "Лесник". О Павле я очень мало знаю, поскольку с ним было затруднено общение. Он практически не может говорить – у него серьезное нарушение речи из-за какой-то полученной еще в России травмы. Вместо четких слов он выдавал абсолютно неразборчивые звуки. Я общалась с Павлом только через Ольгу, которая фактически была при нем переводчиком. Они всегда ходили вместе, абсолютно неразлучно.
Паша – из Приморья, в России был оппозиционером, в социальных сетях входил в одну из радиальных групп противников путинского режима и олигархов. Об Ольге информации значительно больше. Она произвела на меня впечатление очень умной девушки. Шевелева – москвичка, некоторое время жила в Питере. Она – журналистка, работала в одном из российских научно-технических журналов, у нее два высших образования. Ее родители профессиональные музыканты, фанаты классической музыки, а Оля – романтик, очень начитанная. Говорила мне, что страшно ненавидит путинский режим и, сражаясь здесь, в Донбассе, она может внести свой вклад в скорейшее падение режима Владимира Путина. Может быть, слишком называть ее патриоткой Украины, но для меня она – ярый враг Кремля и для нас, для Украины, она искренний союзник.
– А как Ольга и Павел попали к "Леснику"?
– "Лесник" был очень неоднозначной фигурой, мог сотрудничать с любой разведкой мира и при этом вести какие-то самостоятельные игры. Он был талантливым, харизматичным и очень опасным человеком, такой себе "темной лошадкой". То, что Ольга Шевелева и Павел Пятаков могли быть завербованы российскими спецслужбами и сознательно работали на Россию, в это я не поверю никогда. Я общалась с ними и никаких подозрений по этому поводу у меня не возникло. На суде, определявшем меру пресечения, Ольга открыто заявила, что они сотрудничали с Главным управлением разведки Минобороны Украины (ГУР МОУ). После выхода "Лесника" по собственному желанию из ПС их группа называлась "Базальт" и, по словам Ольги, она была уверена, что они – подразделение украинской военной разведки.
Я знаю абсолютно точно, что "Лесник" сотрудничал с ГУР Минобороны Украины, передавал информацию и получал задания. Но сам он не был кадровым сотрудником ГУР, а тем более члены его группы, поэтому военная разведка не стала за них заступаться. У "Лесника" была потрясающая подготовка. Он был отличный и разведчик, и диверсант, многое умел, но ребята из его группы такими навыками не владели. Этот человек мог с необыкновенной легкостью производить впечатление на людей, был самым настоящим харизматичным лидером. Им можно было увлечься в хорошем смысле слова, как инструктором, как лидером, как носителем каких-то идей. Думаю, что они просто попали под его влияние. "Лесник" и на меня произвел сильное впечатление, но мое мнение о нем изменилось после одной из произнесенных им фраз, этим он сразу оттолкнул от себя.
– О чем была эта фраза, кардинально изменившая ваше отношение к "Леснику"?
– История такая. "Лесник" возглавил одно из подразделений разведки ДУК "Правый сектор" и с частью своих людей переехал на ту базу, где уже находились мы. Начали с ним общаться. Оказалось, что он безумно много знает. И не только о военном мастерстве, но и о военной и обычной истории, о литературе, искусстве. Я нашла в нем потрясающего собеседника. На войне не так просто найти таких людей. Я цитировала ему строчки из своих любимых стихотворений, а он тут же подхватывал и продолжал. Он был очень образован и эрудирован. Я проговорила с ним для души не одну ночь на разные темы.
Но как-то мы с ним ехали в одной машине, возвращались на базу, и "Лесник" очень негативно отозвался о Дмитрии Яроше (бывший лидер запрещенного в России "Правого сектора", ныне возглавляет национальное движение "Державна инициатива Яроша", ДИЯ. – РС). Он сказал, что презирает этого человека и его максимальный уровень – сельский учитель. Я спросила: что же он в этом случае делает в "Правом секторе", если таким образом относится к его лидеру. На это "Лесник" ответил, что он к "Правому сектору", как к политической и общественной организации, сейчас отношения не имеет, да и в Добровольческом украинском корпусе "Правого сектора" находится лишь потому, что это дает ему возможность знакомиться с интересными людьми.
Меня тогда поразил его цинизм. Любая партия или организация хотела бы в итоге привести своего лидера к власти, и я спросила у "Лесника": если ты так плохо относишься к Ярошу – кого ты видишь во главе нашего государства? Он сказал, что… себя лично, поскольку не видит другой достойной кандидатуры. И тогда мне показалось, что этот человек либо ведет какую-то непонятную мне игру, либо далек от реальности. Я отдалилась от него после этого разговора, – рассказывает Елена Белозерская.
Раскрытие личности убитого в декабре 2015 года в ходе спецоперации СБУ в Киеве вызвало неоднозначную реакцию в украинском обществе: одни считали, что ликвидирован не российский спецагент, как говорили о "Леснике" в СБУ, а ярый националист и борец за Украину. Другие же называют его провокатором, отмечая, что он был способен на радикальные методы борьбы, в том числе и теракты.
Олег Мужчиль ("Лесник") – выходец из Донецка, увлекался восточными боевыми искусствами, интересовался восточной философией и психологией. До войны в Донбассе создал нескольких буддистских организаций. Под именем Дорже Жамбо-лама возглавлял "Духовное управление украинских буддистов" и был настоятелем буддистского монастыря Шейчен-Линг в поселке Ольгино Волновахского района Донецкой области. Своим соратникам по националистическим организациям рассказывал, что воевал во второй чеченской войне на стороне чеченцев и сидел в Москве в "Матросской тишине". Он один из основателей "Тризуба" им. Степана Бандеры и запрещенного в России "Правого сектора". Из ПС вышел из-за конфликта в августе 2015 года, призывал руководство организации к радикальным действиям против украинских властей.
В СБУ утверждали, что он работал в интересах России. Мужчиль был известен в соцсетях как Сергей Амиров. В мае 2015 года под этим именем написал на своей странице в "Фейсбуке": "Украинские патриоты должны принести войну в дома всех депутатов, министров, генералов, олигархов, президента, так что все государственные деятели должны почувствовать настоящий вкус того, что "война" идет. Только для этого придется выбить желание делать деньги и карьеру на крови лучших сынов Украины и научиться назвать врага врагом, а войну войной. И только тогда, когда против рек крови погибших патриотов на фронте, те же реки крови потекут с государственных предателей и расхитителей, мы сможем освободить Украину от внешней и внутренней оккупации".
Интервью с соратниками убитого в декабре 2015 года в ходе спецоперации СБУ в Киеве Олега Мужчиля и еще одной россиянкой, фигуранткой дела "Лесника" Ольгой Шевелевой – во второй части этого материала.
