Кинорежиссер Георгий Хаиндрава в Грузии считается деятелем искусства, вечно оппонирующим любой власти. Недавно он снял новый художественно-документальный сериал "Херократия" о Михаиле Саакашвили. В этом фильме бывший грузинский президент и политический деятель современной Украины, под вымышленным именем "Херо", выставлен преступником и наркоманом. Лента была немедленно подвергнута самой жесткой критике и внутри Грузии, и вне ее, однако Георгий Хаиндрава продолжает отставать свое видение личности Саакашвили, в том числе – в интервью Радио Свобода.

​Георгий Хаиндрава активно участвовал в общественно-политическом движении, выступавшем против первого президента Грузии националиста Звиада Гамсахурдия. Это противостояние завершилось в январе 1992 года свержением главы государства. 11 лет спустя, в ноябре 2003 года, кинорежиссер выступил в поддержку "революции роз" и досрочной отставки президента Эдуарда Шеварднадзе. Победившие лидеры революции, Михаил Саакашвили и Зураб Жвания, предложили ему пост государственного министра по урегулированию конфликтов с Абхазией и Южной Осетией. Но после странной смерти премьер-министра Жвания (по официальной версии, глава правительства задохнулся от угарного газа в феврале 2005 года) и постепенной "разморозки" конфликта вокруг Южной Осетии Георгий Хаиндрава ушел в отставку. Большую роль в его решении покинуть правительство сыграла трагедия тбилисского банкира Сандро Гиргвлиани. Тело молодого человека обнаружили в лесу со следами пыток. Позднее выяснилось, что Сандро похитили, пытали и убили высокопоставленные офицеры МВД Грузии.

В 2006 году Хаиндрава стал членом совета правозащитной организации "Институт равноправия", резко осуждавшей действия Саакашвили. В ноябре 2007 года кинорежиссер участвовал в акциях оппозиции перед зданием грузинского парламента в Тбилиси, которые закончились тем, что митингующие по приказу Саакашвили были разогнаны полицейскими, применившими резиновые пули, слезоточивый газ и водометы. Хаиндрава был задержан и обвинен в хулиганстве, сопротивлении полиции и употреблении наркотиков, но впоследствии отпущен.

По мотивам девятилетнего правления Михаила Саакашвили Георгий Хаиндрава снял художественно-документальный сериал "Херократия". Критики фильма утверждают, что автор крайне субъективно интерпретирует события, основываясь на "мифах массового сознания", травмированного радикальными реформами возглавлявшейся Саакашвили команды молодых реформаторов и войной августа 2008 года. Давний оппонент экс-президента Михаила Саакашвили, основатель Республиканской партии Грузии, диссидент советской эпохи Леван Бердзенишвили в беседе с корреспондентом Радио Свобода назвал сериал "пропагандистским", добавив, что любая пропаганда не имеет ничего общего с искусством. Сам Михаил Саакашвили охарактеризовал "Херократию" кратко: "обычная порнография".

О своем фильме и собственном взгляде на события новейшей истории Грузии, а также отношении к Михаилу Саакашвили Георгий Хаиндрава рассказал в эксклюзивном интервью Радио Свобода:

– ​Ваш сериал стал событием в политической и культурной жизни страны. Его смотрят и те люди, кому он не очень нравится. Кому принадлежит идея снять такое кино?

– Спонсором нашего проекта была телекомпания GDS, которая принадлежит предпринимателю и бывшему премьер-министру Бидзине Иванишвили. Идея создания фильма также принадлежит ему, и предложение снять сериал мне поступило лично от него. Естественно, Иванишвили является главной фигурой в данном проекте – без него он бы не состоялся. Другое дело, что я сам очень давно, примерно с 2006 года, думал об этом фильме и планировал его сделать. Что касается самого сериала, я не думаю, что он – только о правлении Саакашвили. Во всяком случае, я его не так снимал. Естественно, прототипом главного персонажа является Саакашвили, но это фильм о более глобальных проблемах. В основе ленты – события, произошедшие не только в Грузии. В последний исторический период мировая конъюнктура создавала "лжегероев", а потом сама же этих "героев" ниспровергала. Вспомним режим Каддафи в Ливии, режим Хусейна в Ираке.

– ​Вы ставите Саакашвили в один ряд с ними?

– А почему бы и нет? Большой разницы я между ними не вижу. Саакашвили в свое время тоже был героем мировой политической конъюнктуры. Хотя для меня это абсолютно непонятно: как человек с такими склонностями, которые наблюдались в его поведении, мог стать на западе политической звездой? Во всяком случае, из него хотели сделать, и до сих пор пытаются, политическую звезду. Происходящее на Украине, на мой взгляд, это подтверждает.

– ​То есть ваш фильм – некое обобщение?

– Да, но в основе лежит именно "типаж Саакашвили" и его деяния. Я взял за основу для сценария несколько самых катастрофических дел, которые характеризовали период правления Саакашвили. В первую очередь, это убийство офицера грузинской армии Ройна Шавадзе, который достойно служил своей родине и отличился в Афганистане и Ираке, был награжден американской медалью. Его застрелили, выпустив в него 22 пули, только лишь потому, что, срочно вернувшись из Ирака во время войны 2008 года, он написал в своем докладе правду о том, что тогда происходило. За это его арестовали, обвинили в шпионаже и расстреляли без суда и следствия (по официальной версии, Шавадзе был задержан за хранение наркотиков и убит при попытке сбежать от конвоя. – РС). Второе дело – полковника Серго Тетрадзе, которого тоже обвинили в шпионаже и до смерти замучили в застенках. Третье – знаменитое дело Сандро Гиргвлиани. По этому делу Европейский суд по правам человека вынес такой вердикт, после которого ни один человек вообще бы в политике не остался. В заключительном вердикте ЕСПЧ прямо записано: президент Грузии, министерство юстиции, прокуратура, судебные ведомства совместно участвовали в том, чтобы это страшное дело не было расследовано и виновные не понесли наказания. Эти и похожие дела легли в основу моего фильма.

– ​Художественная документалистика – именно к данному жанру вы относите свой фильм?

– Скорее, политический триллер! Конечно, это художественный фильм, хотя в основе лежат реальные события. Это апробированный метод. Я не первый и не последний режиссер, снимающий кино в этом жанре: за основу берутся реальные события, а вокруг них строится художественное повествование. Но факты, о которых рассказывается в фильме, на самом деле имели место.

– ​В вашем фильме третий президент независимой Грузии Михаил Саакашвили предстает в образе Калигулы. Явно неслучайно в одном из эпизодов в телевизоре в кабинете президента мелькают кадры из знаменитого фильма Тинто Брасса. Саакашвили в вашем фильме столь же ужасен и отвратителен, как заглавный персонаж этой ленты: лично отдает приказы об убийствах, устраивает оргии в своем кабинете и так далее. Это "художественная гиперболизация" или такое действительно происходило на самом деле?

– Все так и было на самом деле! Привозили десятками девочек из Украины, я сам видел некоторые моменты! Особенно часто такое происходило в Аджарии, на разных правительственных дачах. Все об этом знают! Просто я показал, как именно это могло происходить и что представляло из себя окружение Саакашвили.

– ​И то, что он был наркоманом, правда? В вашем фильме главный герой часто нюхает кокаин.

– Конечно! Это не я выдумал – Саакашвили часто употреблял наркотики. Помню, когда я еще работал в правительстве, он упал на танцплощадке от дозы кокаина.

– ​Но как вы в таком случае объясните странный феномен: на Западе – где "права человека", "демократия" и "ответственность власти" вовсе не пустые слова – Михаила Саакашвили считали вполне "рукопожатным" политиком и тесно с ним сотрудничали, как с демократически избранным президентом. Неужели тогдашние лидеры западного мира не знали о происходящем в Грузии?

– Мне трудно судить. Если я скажу правду, то нанесу оскорбление этим политикам – потому что они всё прекрасно знали! Просто такова была тогдашняя политическая конъюнктура.

– ​Но ведь в свое время вы были очень близки с Михаилом Саакашвили, вы сами являлись одним из харизматичных лидеров "революции роз", в результате которой он и пришел к власти. Президент доверил вам очень деликатную сферу урегулирования. Саакашвили к вам относился по-дружески: мы помним кадры, как вы вместе ездили на поезде в одном купе, пили чай.

– Начнем с того, что революция 2003 года произошла из-за невозможности больше терпеть полностью прогнившую, развалившуюся систему президента Эдуарда Шеварднадзе. Страна задыхалась. Протест, который назрел тогда в грузинском обществе, никак не был связан с Саакашвили – он был связан с Шеварднадзе! Я тогда выступал против Шеварднадзе, а не за Саакашвили. Я не был ни на одном митинге в поддержку лично Саакашвили. Кстати, свободы слова, свободы прессы и самовыражения при Шеварднадзе было гораздо больше, чем при Саакашвили. Но государства не существовало: начиная от дворника и заканчивая министром, все брали взятки. Бюджет Грузии составлял всего 500 миллионов лари (около 300 миллионов долларов. – РС). Будущего у этой страны в тех условиях практически не было.

Что касается моего появления в правительстве, это заслуга не Саакашвили, а покойного премьер-министра Зураба Жвания. С Саакашвили я никогда не дружил хотя бы потому, что между нами очень большая разница в возрасте. Всерьез я его не воспринимал, и никаких особых контактов у меня с ним не было. Даже в то время, когда я занимал пост министра, он старался со мной не встречаться. Все происходило через премьер-министра Жвания. И в правительство я пошел только потому, что меня Зураб попросил об этом. Зураб Жвания знал о моих отношениях и контактах в Абхазии и Южной Осетии. И о том, что я был активным участником всех событий и в результате мог ходить без охраны и в Цхинвали, и в Сухуми – уже после войны, когда там уже не было никакого влияния грузинского руководства. Жвания попросил меня занять этот пост, поскольку понимал: настает ключевой момент для урегулирования конфликтов. И так бы и произошло, если бы Саакашвили и его "Национальное движение" оказались бы разумными людьми. Мы могли превратить нашу страну в государство, в котором свое место нашли бы и абхазы, и осетины.

А летом 2004 года у меня уже произошел серьезный конфликт с министром обороны и министром внутренних дел. Я не уехал из Цхинвали, когда со стороны Грузии началась артиллерийская подготовка. Так что события развивались довольно быстро.

– ​В вашем фильме президент, которого зовут "Херо", лично отдает приказ об убийстве премьер-министра Зураба Жвания. Вы убеждены, что все так и было?

– Я описал то, как это могло быть. А в том, что Зураб Жвания был убит, сам нисколько не сомневаюсь и не сомневался с первых минут, как узнал о произошедшем. Нам сказали, что он задохнулся от угарного газа. Но в тот день в доме, где находился Жвания, газ был отключен! Там была масса всяких подозрительных деталей, которые были совершенно очевидны для меня как для человека, который тоже находился под следствием.

– ​Позднее спецслужбы обвинили вас в том, что вы "агент Кремля".

– К этому я привык. Любое правительство, не находящее ответов на вопросы, которые им задает гражданское общество, в том числе я, обвиняет меня в том, что я чей-то агент. Наверное, это у русских надо спросить, какой я их агент? Самые сложные проблемы у Москвы были как раз со мной! Я подписал 49 документов с грузинской стороны, в ходе переговоров по Абхазии и Южной Осетии. Если бы я был "агентом", у меня была возможность просто погубить свою страну. Ведь именно у меня на столе лежали документы, от которых зависело будущее Абхазии и Южной Осетии! Но ни одной буквы в этих переговорах и бумагах я не проиграл российской стороне. Разумеется, после 2008 года все это потеряло смысл. Но когда я занимал пост министра, все шло к реальному восстановлению отношений и сосуществованию в рамках одного государства. Это увидели в Сухуми и в Цхинвали. Но 2008 год все разрушил!

– ​В ходе последних выборов за партию Саакашвили проголосовали сотни тысяч человек. Соратники экс-президента создают небольшую, но все же фракцию в парламенте. Михаил Саакашвили остается действующим политиком. А не придется ли вам снимать продолжение вашего сериала?

– "Национальное движение" Михаила Саакашвили получило 8 октября в два раза меньше голосов, чем на выборах 2012 года. Они теряют, а не приобретают! Но с другой стороны, в грузинском обществе превалирует конформизм: в советской Грузии членами КПСС были 400 тысяч человек (10 процентов населения Грузинской Советской Социалистической Республики. – РС), но из них и 400 человек не верили ни в коммунизм, ни в социализм! Постсоветские общества как раз этим и похожи. Грузинскому обществу конформизм сопутствовал исторически, поскольку мы были лишены государственности и 270 лет жили в составе разных форм Российской империи. Однако что касается Саакашвили: он больше не является грузинским политиком. Он может находиться в Грузии в качестве подследственного или заключенного, но политиком в Грузии он не сможет быть никогда.

– ​А в Украине?

– В Украине это тоже очень быстро кончится. Последние события показывают, что у него и там нет никакой перспективы. Украина – огромная сложная страна со многими течениями. Саакашвили находится в режиме постоянной "реанимации", я его достаточно хорошо знаю. В его интеллектуальных способностях я тоже очень сильно сомневаюсь. У него есть лишь некие инстинкты.

– ​Вы имеете в виду политическую хватку?

– Да. Но, вместе с тем, он малообразованный человек. Видимо, в Украине он проявил некие черты, которые заинтересовали тех, кто его поддерживает. Но ничего хорошего ни украинцам, ни грузинам он не принес. Все мифы о некоем "демократическом строительстве" в Грузии полностью разрушились. Это человек с чисто большевистским менталитетом, со склонностью к разврату и удовлетворению собственных потребностей – не всегда цивилизованных.