"Безумие, безумие, безумие" – так начинается один из постов супруги российского политзаключенного Ильдара Дадина Анастасии Зотовой. "Разговаривала с родственниками заключенных ИК-7 Сегежа. Оказывается, что на эту колонию жалуются в прокуратуру уже очень давно и серьезно. Всем приходят отписки: "Проверка нарушений не выявила"… А уж сколько ада я наслушалась! Про переломанные ребра. Про активистов, которых подсаживают в камеру и они издеваются над узником. Про то, как люди там вешаются. Про пресловутый навоз, который убирают голыми руками. Про больничку, где обкалывают какой-то дрянью… Я просто не представляю, как заключенные это пережили, потому что это невозможно пережить, вообще невозможно", – пишет Анастасия.

Однако на самом деле ситуация в России даже хуже, чем может показаться. Пытки, которые испытал на себе Ильдар Дадин, проводятся повсеместно на всей территории страны на протяжении многих лет. Периодически отдельные "гнойники" прорываются и в случае активной работы правозащитников удается даже улучшить ситуацию. Однако затем возникают все новые и новые подобные "очаги".

Впервые я столкнулась в своей практике с темой насилия в тюрьмах после знакомства с уральским правозащитником Алексеем Соколовым. Бывший заключенный, Алексей снял фильм о пытках в российских СИЗО и колониях, которым лично был свидетелем. После этого в 2010 году он вторично угодил за решетку по сомнительному обвинению, ничем, кроме слов других осужденных, не подтвержденному. В том же году авторитетная международная организация Amnesty International признала Алексея Соколова узником совести. 23 ноября 2012 года в моем родном Екатеринбурге состоялась конференция с участием Алексея, посвященная в том числе пыткам в местах лишения свободы.

"Пытки голодом, холодом, избиения, изнасилования, унижения, поливания холодной водой на морозе – в некоторых колониях это считается нормой, – сообщила тогда юрист Свердловского областного благотворительного общественного фонда "Фонд защиты прав и реабилитации заключенных" Лариса Захарова. – Не будет преувеличением сказать, что во всей системе колоний царит атмосфера террора и произвол зачастую инициируется администрацией мест лишения свободы".

По словам Ларисы, "пыточные" колонии существовали в Ивделе, а также в Челябинской и Саратовской областях. Вопиющий случай произошел в одной из колоний Ханты-Мансийского автономного округа. Заключенного, задержанного за преступление небольшой тяжести, избили при задержании так, что он попал в больницу, где ему и избрали меру пресечения в виде заключения под стражу. Попав из больницы в СИЗО, несчастный был вновь избит и после этого скончался.

С похожей ситуацией столкнулись адвокаты Информационно-правозащитного центра "Русский вердикт" в деле Даниила Абакумова – заключенного, который оказался свидетелем того, как у другого осужденного сотрудники колонии вымогали деньги и в результате избили его до смерти. В результате на данный момент Абакумову предъявлено обвинение в заведомо ложном доносе. Об этом в 2012 году рассказывала координатор центра "Русский вердикт" по Челябинской области Оксана Труфанова.

Рассказы правозащитников полностью подтвердились. 24 ноября 2012 года в колонии №6 города Копейска Челябинской области вспыхнул бунт, ставший известным на всю страну. Заключенные добились своей цели – несмотря на предъявленные им обвинения в "организации массовых беспорядков" (которые не сняты до сих пор), им удалось привлечь внимание правозащитников и журналистов к вопиющим фактам пыток и вымогательств. Свою вину работники ГУФСИН не признавали до последнего. Так, участников екатеринбургской конференции обвиняли в "организации" бунта на том лишь основании, что они заранее сообщали о тяжелом положении заключенных в Копейске. Оксане Труфановой, которая занималась освещением событий, связанных с мятежом заключенных, стали поступать угрозы.

Тем не менее, сейчас, четыре года спустя, правозащитница сообщает: усилия правозащитников, членов ОНК и журналистов принесли свои плоды – пытки в копейской колонии прекратились. "Сейчас, конечно, стало лучше и людей уже не пытают. Однако теперь, когда ОНК фактически уничтожили, уже никто не может дать гарантии, что издевательства не возобновятся", – отмечает Оксана Труфанова.

Копейское дело еще не успело затихнуть, как в декабре того же 2012 года прорвался новый гнойник – на этот раз в ивдельских колониях Свердловской области. Пытки там были преданы огласке после того, как член ОНК Вячеслав Башков вместе с другими членами комиссии посетил СИЗО №1 в Екатеринбурге, где случайно обнаружили заключенных Юрия Германа и Никиту Мифтахова. "Они дали нам информацию о коррупции, пытках и избиениях в колониях №55 и №62. Дело в том, что ранее эти заключенные сами сотрудничали с администрацией колоний, то есть, говоря на уголовном жаргоне, являлись "красными", но затем система начала оборачиваться против них. Тогда заключенные стали писать жалобы", – рассказывал Башков.

По сути, заключенные признались в вымогательстве денег у своих сокамерников по поручению администрации колонии, более того, добровольно вызвались записать показания на видеокамеру. Я лично смотрела видео с их признаниями. На такой шаг "красных" уголовников подвигли избиения со стороны жертв их вымогательств. "16 апреля 2012 года на рабочем собрании ОНК и руководства ГУФСИН я сказал о необходимости расследования данных фактов и посоветовал временно отстранить от должности начальника ИК-55. Ничего из этого предпринято не было. В результате через три дня в колонии вспыхнул бунт, – рассказывал тогда Вячеслав Башков. – Одни заключенные начали гоняться за другими и избивать их". Правозащитники отмечают: никаких мер после инцидента предпринято не было. Зимой 2012 года из ИК-62 продолжали поступать жалобы – снова на избиения и пытки, но уже без вымогательства. Сам Башков был убежден: вся разница между Ивделем и Копейском заключалась лишь в удаленности от областного центра. "На бунт в Копейске моментально среагировали правозащитники и журналисты, поскольку он находится рядом с Челябинском. В Ивделе же заключенным остается лишь колотить друг друга, чтобы привлечь к себе внимание, но и это не помогает", – считает он.

Чтобы изменить ситуацию, потребовалось несколько лет напряженной работы правозащитников – написания жалоб, проведения судов и максимальной огласки. Не прошло и года, как в сентябре 2013 года появилось знаменитое письмо Надежды Толоконниковой – уже о мордовских лагерях, а Мария Алехина тем временем пыталась донести информацию о происходящем в пермских колониях.

И вот теперь "прорвало" новый гнойник – колонии в Карелии. Очень хочется надеяться, что усилиями общественности удастся спасти хотя бы Ильдара Дадина – уже удалось добиться его перевода в другую колонию, хотя руководство ФСИН не признает никаких фактов произвола. К сожалению, нет никаких признаков того, что будет изменена система в целом. Более того, теперь, когда из составов ОНК выведены наиболее активные и честные правозащитники, велики опасения относительно того, что даже результаты многолетней работы по Копейску, Ивделю и другим проблемным регионам будут сведены на нет. Как неизменным остается и то, что в России никому не следует зарекаться от тюрьмы.

Ксения Кириллова – журналист, бывший корреспондент "Новой газеты" (Екатеринбург), живет в США