Губернатор Петербурга Георгий Полтавченко подтвердил появившиеся еще 30 декабря слухи о передаче Исаакиевского собора в безвозмездное пользование Русской православной церкви. Он объяснил, что договорился об этом с патриархом Кириллом, но что храм тем не менее продолжит функционировать как музей. Сообщается также, что передача собора церкви потребует длительного времени и согласования с Министерством культуры, потому что в соборе находятся музейные ценности.

Разговоры о возможной передаче Исаакиевского собора РПЦ впервые возникли около двух лет назад, но 2 сентября 2015 года после бурных дебатов, развернувшихся в обществе, правительство Петербурга отказалось передать Исаакиевский собор Петербургской епархии. Правда, юридическая служба епархии тогда заявила, что отказ незаконен. И вот теперь, видимо, прошел невидимый для глаз общественности второй раунд борьбы за собор, и на этот раз победа осталась за РПЦ.

Директор музея "Исаакиевский собор" Николай Буров был противником передачи собора Церкви в 2015 году, и сегодня он не изменил своего мнения на этот счет:

– Вы видели когда-нибудь человека, приговоренного к смертной казни – например, через повешение, который добровольно берет веревку, мыло и говорит: вот, я подготовился, я теперь сторонник того, чтобы меня повесили? Я таковых не встречал. Я директор этого музея, я относился к нему как к своему ребенку. Говорят, что можно перенести куда-то часть коллекции – но переносить можно только ту часть, которая не имеет прямого отношения к собору: исторические документы, эскизные проекты, полотна. Но главное, что сам Исаакиевский собор во всей своей красоте является музеем, и перенести его никуда нельзя. Его даже во время войны не эвакуировали, его пытались укрыть, что-то упрятать в подвалах, включая сокровища Эрмитажа, Царского села, Павловска. Перенос музея – это его убийство. Что бы ни случилось, он должен оставаться достоянием города, страны, а не церковного прихода. Это достояние человечества, находящееся в охранном списке ЮНЕСКО.

​– Что сейчас происходит в музее, после того как стало известно о предстоящей его передаче РПЦ?

– Мы работаем в обычном режиме, это ведь длительный процесс. Мы пока подсчитываем, какие нагрузки лягут на городской бюджет в случае передачи собора РПЦ. Ведь тогда придется менять многие планы, в том числе по ремонтным и реставрационным работам – они у нас были запланированы на десять лет вперед, теперь их придется на кого-то переносить, на городской бюджет, очевидно. Закрытие государственного музея-памятника "Исаакиевский собор" – это для нас примерно как пожар, как еще к этому относиться? Но главное, чтобы на пожаре не было жертв. Чтобы не пострадал сам музей – достояние города и России. Он существует 90 лет, и он постоянно развивался: сначала это был один музей-собор, затем он стал музеем четырех соборов. Несмотря на сложности последних двух лет, несмотря на передачу церкви двух соборов из четырех – Смольного и Сампсониевского, мы не потеряли ни финансовые, ни количественные показатели – как-то выживали. Ведь смотрите, если у человека ампутировать руку – плохо, но жить можно. А если ногу? Плохо, но жить опять же можно. А если голову? Тогда бессмысленно говорить о человеке, точно так же, как и о музее. Исаакиевский собор никогда не принадлежал церкви, он был всегда государственным, так же как и Спас на Крови, как и Смольный. И что, это помешало передать епархии Смольный собор? Нет, не помешало. А Исаакиевский собор всегда содержался государством, и всегда в бюджете была строка расходов – на клир Исаакиевского собора. Клиру отдавались только кружечные сборы, они и тогда были немалыми. Обращений к царскому правительству о передаче собора церкви было много, но и Александр II, и Александр III, и Николай II всегда отказывали. Это было другое государство и другая церковь, она находилась как бы в теле государства, опекалась и поддерживалась им на законных основаниях. А сегодня ситуация двусмысленная, ведущая, к великому сожалению, не к сплочению общества, а к расколу.

– Как вы думаете, что теперь будет с музеем?

– Не знаю, боюсь предсказывать. Теперь придется создавать новую управляющую компанию, которая будет заниматься инженерией, содержанием музея и всем прочим. Нужно, чтобы там были специалисты, которые смогут позволить себе роскошь заниматься реставрацией, ведь она в соборе никогда не закончится, это судьба всех больших сооружений такого типа. То есть нужны будут профессионалы и деньги. Откуда они возьмутся? Я знал, откуда мне брать деньги, знал, откуда они брались до меня. А что будет теперь, не знаю, скорее всего, экономика музея будет возложена на городской бюджет.

– Вы не собираетесь еще побороться за музей?

– Когда я буду свободным человеком, то смогу делать все, что угодно. А сегодня в моих контрактах прописан целый ряд ограничений: с одной стороны, я несу уголовную ответственность за сохранение музейного фонда, с другой – я весьма ограничен в тех же высказываниях в прессе. Поэтому я так сдержан, а то ведь я тоже умею четырехэтажно материться. Но мне-то ничего не страшно, я уже по возрасту 9 лет как пенсионер. Для меня главное – что делать с коллективом, а это 400 человек. И когда кто-то говорит: а может, хватит и 40, – это просто откровенное хамство и непонимание того, чем занимается музей. Музей – это ведь не только открыл дверь, стер пыль, пропустил людей через кассу, это большая социальная работа – для слепых, для колясочников, для школьников, для детей. Это фабрика. И научно-исследовательский институт. Не считая всех остальных забот, связанных с сохранением, содержанием, возвращением к жизни и реставрацией всего того, что находится в зоне ответственности. Надо еще будет поискать того, кто будет отвечать за это, ведь в случае ликвидации музея целый ряд обязанностей перекладывается на другие плечи. А переложить надо будет обязательно, чтобы не образовалось некоего безвременья – такое уже было при большевиках, которые пришли и отдали церковной двадцатке Исаакиевский собор, никогда не принадлежавший церкви. И через несколько лет получили его обратно – в достаточно запущенном состоянии, поскольку денег на дрова не хватало, да и вообще ни на что не хватало, община справиться не могла. Значит, должно помогать государство, и суммы эти очень серьезные. Даже если исключить затраты на весь штат, на научную и исследовательскую работу, то все равно придется тратить от 300 до 500 миллионов рублей в год только на то, чтобы поддерживать само здание. Многие ошибочно пишут, что оно в аварийном состоянии, – это не так. Но целый ряд мест в этом здании требует самого пристального внимания и ежедневного мониторинга, потому что часть проблем существует еще со времен Монферрана, они заложены при строительстве – тогда еще не все владели методами расчетов, которые теперь используются при возведении сверхтяжелых зданий. Так что собор, хоть он и в приличном состоянии, требует постоянного внимания и ухода профессионалов, – говорит директор музея "Исаакиевский собор" Николай Буров.

Уже появились предположения о том, что собор будет играть важную роль в церковной жизни епархии, что он может стать архиерейским собором – вторым по значению после Казанского.

Протоиерей Георгий Митрофанов, профессор Петербургской духовной академии, считает, что Исаакиевский собор – это напоминание о былом величии Русской православной церкви, и что ее сегодняшнее состояние не соответствует облику собора:

– Мне всегда казалось, что количество и качество храмов должно отражать общее состояние церковной жизни. В этом смысле Исаакиевский собор для меня с детства – символ величия Российской империи, внешнего величия Русской православной церкви. Но прошли десятилетия, прошел страшный ХХ век, и наши соборы, отражавшие идею ведущей православной церкви мира, стали напоминать нам только о прошлом. Можно ли сказать, что сегодня церковь занимает в обществе такое же место, какое она занимала в Российской империи? Конечно, нет. И есть надежда, что эти парадные соборы смогут превратиться в обыкновенные приходские храмы, утверждающие не внешнее величие империи и церкви, а совместное существование приходских общин. Ведь церковь – это, конечно, не храмы, а люди, в них молящиеся. Правда, в больших соборах такие общины складываются с трудом – в силу их масштаба, и особенно если такой храм находится в людном месте и одновременно является музеем. То есть, с одной стороны, может показаться, что то, что произошло, – это правильно, с другой – у меня возникает много вопросов. Например, сложится ли там настоящая православная община, если это будет торжественный архиерейский собор. Тут сразу появляются новые проблемы – и в церковном, и в музейном сообществе. И церковные проблемы очень большие, боюсь, они могут решаться в ущерб другим проблемам, более насущным. Есть такая русская народная пословица: "Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе".

Новость о передаче Исаакиевского собора Русской православной церкви уже вызвала реакцию некоторых политиков. Одним из первых отреагировал на это известие депутат Законодательного собрания Петербурга Максим Резник, который выступил с резким протестом. На его странице в Facebook появилась такая запись: "Я думаю, что лучше отправить в отставку Полтавченко, чем отнять у города Исаакиевский собор".

Координатор "Открытой России" Андрей Пивоваров написал на своей страничке в Facebook: "Предлагаю Смольному передать церкви не Исаакиевский собор, а недостроенный стадион. Его и не жалко, и на обслуживание тратиться не нужно будет". По мнению Пивоварова, РПЦ так настойчиво добивалась передачи ей Исаакиевского собора из корыстных побуждений, желая получить доступ к колоссальному финансовому потоку. Политика возмущает, что городу придется взять на себя обслуживание храма, при этом налогов от музея "Исаакиевский собор" город лишится:

– Мне кажется, это очередной плевок в лицо людям, когда без какого-либо согласования и общественного обсуждения власть принимает решение, идущее вразрез с мнением подавляющего числа горожан. Поэтому мы не считаем вопрос решенным и хотим создать широкую общественную коалицию против передачи собора РПЦ. Вчера у нас уже было предварительное совещание с общественниками, участвовали представители "Открытой России", ПАРНАСа, Партии прогресса и еще нескольких организаций. И я надеюсь, нам удастся создать широкое объединение граждан, выступающих против этого события. Думаю, развернется большая общественная кампания, и с ее помощью удастся оставить собор в собственности города. Для этого нужно непартийное гражданское объединение, наподобие того, что возникло в борьбе с "Охта-центром". Время у нас есть, еще ничего не подписано, документы находятся в разработке. И как раз сейчас общественное давление может помочь изменить ситуацию, а фраза "Всё решено", на мой взгляд, призвана просто остудить людей и заставить их отказаться от борьбы. На самом деле ничего не решено.

Депутат Законодательного собрания Борис Вишневский тоже считает, что вопрос не решен. Он назвал ошибкой решение о передаче Исаакиевского собора РПЦ и сообщил на своей странице в Facebook о намерении ее исправить. "Закон позволяет гражданам обратиться по этому вопросу в суд, если они полагают, что их права и интересы нарушены. Я считаю, что мои права и интересы этим решением будут нарушены. Встретимся в суде. Хотите второй Охта-центр, Георгий Сергеевич? Вы его получите".

– Будет создана коалиция против передачи Исаакиевского собора РПЦ. Сегодня мы встречаемся – представители трех фракций, "Яблока", "Справедливой России" и Партии роста, может, еще коммунисты присоединятся. Будем запускать то, что называется кампанией гражданского сопротивления. Сейчас, конечно, немножко другие времена по сравнению с теми, когда мы боролись против башни "Газпрома", более мрачные и мракобесные, но тем не менее я надеюсь, что на защиту Исаакиевского собора поднимутся очень многие. Все-таки это один из символов Петербурга.

Борис Вишневский считает, что, как только появится документ о передаче собора епархии, можно будет обжаловать его в суде.

11 января в интернете начался сбор подписей за сохранение Исаакиевского собора в собственности города.