В Омске четыре отправленных властями в отставку экс-редактора районных газет подали в суд на работодателя – Главное управление информационной политики Омской области. Они говорят о цензуре и требуют признать незаконными не только сами увольнения, но и контракты, по которым работали.

В конце прошлого года в отставку омские власти отправили сразу четырех главных редакторов районных изданий из 32. Глава Главного управления информационной политики Омской области Станислав Сумароков эту череду отставок объяснил в прессе так: "У них закончились контракты. К ряду сотрудников я присматривался, но они не смогли развеять сомнения. На вакантные места будет объявлен конкурс".

– Контракты закончились у всех, но уволили только нас, – Виктор Сидоренко, редактор Ihre Zeitung ("Ваша газета") Азовского немецкого национального района, теребит седые усы. – Я спросил Сумарокова: что я вам не сделал? Он отвернулся и пожал плечами. У меня не было ни финансовых, ни трудовых нарушений, тираж поднял в пять раз. Никаких объяснений по поводу увольнения не дали, просто прислали уведомление. Я 48 лет в журналистике, из породы казаков, крепкий. Но нельзя людей увольнять, как собачонок!

Жена Сидоренко оказалась менее крепкой: услышав известие, схватилась за сердце – инфаркт. Никому из уволенных ничего не объяснили. Ирина Мезенина, редактор "Тарского Прииртышья", узнала, что контракт расторгнут, перед сдачей номера в печать, и доделывала его на другой день, уже неработающая в редакции. Потому что "газета не виновата, а люди бы не поняли, впервые за 100 лет не получив ее в срок".

Позже, по просьбе СМИ Сумароков озвучил еще одну причину отставок: "Все кадровые решения были приняты, исходя из соответствия сотрудников новым компетенциям, их способности решать задачи, которые я сейчас ставлю".

Каких именно компетенций им не хватало, журналисты не поняли. Самый молодой редактор, 33-летняя Евгения Острая руководила Большереченской "Нашей Иртышской правдой", в 2014 году получившей диплом Союза журналистов в номинации "Десять лучших газет России" с формулировкой "за развитие содержательной модели". Азовская Ihre Zeitung была популярна даже в Германии, среди переселенцев из области. "Тарское Прииртышье" шесть раз становилось лауреатом межрегионального конкурса профмастерства "Сибирь – территория надежд". Оконешниковская районка "За урожай" побеждала в областных конкурсах. Все четыре издания – одни из самых стабильных по доходам, хотя областное финансирование составляло от 20 процентов в бюджете Большереченской газеты до 40 в Оконешниковской. Муниципальная власть средств вообще не выделяла. Зарабатывали издания сами – районы не самые бедные. Бюджетных денег хватало только на печать и зарплату сотрудникам в размере минималки. Получали сотрудники больше – благодаря стимулирующим добавкам из денег, которые изданиям удавалось самостоятельно заработать на местном рекламном рынке.

– Стимулирующие добавки распределяло управление из того, что мы сами заработали, – объясняет Сидоренко. – Азов недалеко от города, район как-то развивается. За прошлый год наработали на 3 миллиона. А Усть-Ишим, к примеру, нищий, дальний, там и сидят на окладе. Мне часто урезали стимулирующие на 5-10 процентов. Неугодный – не простили мне первого суда.

Тогда, в конце 2012 года ГУИП тоже внезапно расторгло контракт с Сидоренко. Тоже без объяснения причин, хотя Виктор Иванович догадывается, "за что" – отказывался публиковать предвыборную "липу" от нового кандидата на пост руководителя района Виктора Сабельфельда. Суд восстановил тогда Сидоренко на работе – по закону "Об основных гарантиях избирательных прав", журналиста, освещавшего выборы, нельзя увольнять в течение года по инициативе работодателя. Сейчас он подал иск в надежде, что выборы депутатов, состоявшиеся 18 сентября 2016 года, тоже будут учтены. Но главное в другом.

– До 2010 года наши трудовые договоры были бессрочными, – говорит Леонид Евсеев, руководитель общественной организации "Совет редакторов районных газет Омской области". – Но потом редакторов всех 32 районок стали переводить на срочные контракты, не расторгнув прежние. Сначала их заключали на пять лет, потом на три, теперь на год. Мы люди зависимые, не хотелось в суд. Хотя вопросы работодателю задавали. Сначала нам объясняли, что это типовой договор, действующий во всех бюджетных учреждениях области. Почему тогда срочные контракты не заключаются со всеми их руководителями, не говоря про министров? Ведь мы в одном правовом поле? Конечно, легче уволить человека, когда у него договор на год. Ясно, что это просто орудие управления. А дальше что, крепостное право? В документе, присланном из управления в сентябре 2016-го, появился термин "лояльность". На совещании нам объявили, что существует список нелояльных, которые попадают в зону риска. Что такое лояльность? Шкала какая-то должна быть? Или просто нужно знать, сколько приседаний сделать перед начальством? Это цензура в чистом виде.

В озвученном "списке нелояльных" изначально были шестеро. За двоих заступились главы районов, к тому же они, как говорят коллеги, "съездили на поклон". Четверо кланяться не захотели. Виктор Сидоренко давно известен управлению своей несгибаемостью: бывший глава Азовского района, осужденный в конце прошлого года за превышение должностных полномочий, не раз на него жаловался.

– Да не катил я на него бочку! – сердится Сидоренко. – Есть решение райсовета – опубликую, по нему и так все понятно становится про происходящее в районе. Четыре раза в арбитражном суде администрация района судилась с газетой, мы все процессы выиграли. Управлению надо, чтоб все тихо-мирно было, еще прошлый начальник советовал подружиться. А как я могу подружится с человеком, которого не считаю честным? Что мне люди скажут? Для меня честь и достоинство – не пустые слова.

В конце прошлого года глава Азово Виктор Сабельфельд осужден за превышение должностных полномочий. Теперь районом правит другой – уже назначенный глава. Но осадочек у властей, видимо, остался. Так же, как остался он от прежнего – легендарного – редактора "Тарского Прииртышья" Сергея Мальгавко, за 10 лет работы сделавшего районку самоокупаемой, что в России огромная редкость. В 2010 году Мальгавка уволился "в знак протеста против цензуры областного правительства" и "дубовой" пропаганды деятельности облправительства и губернатора Омской области, которая стала навязываться в приказном порядке: "Дело дошло до цензуры, когда главное управление требует от редактора предоставления по электронной почте сверстанных полос на вычитку и правку", – заявил тогда в открытом письме Сергей Мальгавко.

Назначенная властями после него редактор продержалась недолго – коллектив, привыкший к "демократии", устроил ей бойкот, заставив правительство поставить редактором человека, которую журналисты считали "своей": Ирину Мезенину, 20 лет работавшую в редакции. Ирина, по собственному признанию, старалась ни с кем не ссориться. Но не получалось – газета продолжала традиции: писала об исчезнувших деревнях, об отсутствии дорог, о проблемах с транспортом. Больше того, редактор позволяла себе на первую полосу ставить не властные лица, а… собачьи. За заголовок передовицы "Собакам нашли место" в номере, содержавшем сугубо положительную информацию, в том числе и о действиях администрации района, она была вызвана туда на ковер и "допрошена с пристрастием": кого имела в виду?

Евгению Острую, редактора большереченской "Нашей Иртышской правды" примерно по тому же поводу терзало местное сельхозуправление, только в ее случае это были цыплята… Свою фамилию молодой редактор оправдывала. Газета была острой, глава Большеречья тоже на нее жаловался, хотя открытой конфронтации, по словам Евгении, не было:

– Мы не главу района критиковали, мы пытались достучаться до областной власти. Нам тут видны проблемы, которых, наверное, нет в отчетах. Часто срабатывало. Знаете, за что газета получала награды, в том числе и от ГУИП? За спасение деревенской школы от закрытия, за тепло, которое наконец дали детсаду, за внимание к одиночеству инвалидов, за живые репортажи с полей! Награждали, но при этом каждый новый начальник управления предупреждал, что эта реалистичная картина мира может плохо для меня кончиться! Но это районка, здесь не спрячешься. Каждый может встретить на улице: "Почему ты врешь?" Я сразу для себя решила, что буду писать честно, не игнорируя жалобы и просьбы людей.

Евгения приехала работать в Большеречье из города, когда "власть переменилась": в 2012-м после 20-летнего правления Леонида Полежаева пришел новый губернатор Виктор Назаров. Казалось, дышать будет легче: "Никто уже не требовал запоминать, на какую сторону пробор у губернатора". Читатели стали писать-звонить в газету, тираж поднялся, 4500 номеров разлетались влет. Точнее, доставлялись: журналисты работали и распространителями. В редакции было всего шесть человек, и никто не занимал одну должность, как во всех районках. Редактор – обычно мастер на все руки: корреспондент, верстальщик, ответственный секретарь. Сайт газеты появился в интернете, и о проблемах Большеречья – родины нынешнего губернатора Назарова – стало известно слишком многим.

И тут выяснилось, что Евгения ошиблась ­­­– власть не переменилась. Просто у губернатора теперь кепка вместо пробора. Самое удивительное, что в разряд "нелояльных" попали и "беззубые" районки, дружившие со всеми властями: Калачинская, Кормиловская, Оконешниковская. Объединяет их, впрочем, еще одно: это округ, по которому в третий раз баллотировался в депутаты Заксобрания бизнесмен Хабулда Шушубаев. Сразу после победы он пошел под суд, который обвиняет его в растрате, мошенничестве, незаконном получении кредита, все в крупных размерах. Районки настолько привыкли славить, что не смогли написать ничего разоблачительного. А надо было. За эту провинность троих редакторов попугали, но двоих не уволили – за них заступились главы районов. А редактора "За урожай" из Оконешниково Светлану Шалашову с должности все же сняли, позволив остаться ответственным секретарем. Она подала в суд последней, требуя признать еще и незаконность срочного контракта. Восстанавливаться в прежней должности, впрочем уже и не очень, по ее словам хочет – устраивает нынешняя работа.

А у троих самых "нелояльных" редакторов другой работы нет. Пенсионер Сидоренко надеется победить в судах: с больной женой на руках, без адвоката, по старинке веря, что "справедливость все равно в конце концов восторжествует". Острая, мать двоих детей и плательщица ипотеки – жилье редакторам в районах не предоставляют, – ищет работу в другом регионе. Мезенина ждет пособие по безработице – 5600 рублей, волнуясь, дадут ли сумму в полном объеме или будут какие-то вычеты:

– Вакансий в районе нет. Ищу, но образование, культура тоже сокращаются, даже техничкой не могу устроиться.

Сейчас редактирует "Тарское Прииртышье" руководитель местного исполкома "Единой России", до сих пор никак на журналистской ниве не отличившаяся. Конкурса, обещанного начальником ГУИП на вакантные места, не было.

– Плохо с журналистскими кадрами в районе, – вздыхает Ирина Мезенина. – Кто поедет за 300 километров без жилья? Наоборот, уезжают. Я сама искала замену уехавшему корреспонденту полтора года.

В поддержку редакторов выступил секретарь СЖР Владимир Касютин, заявив, что увольнять их не нужно, даже если они не нравятся властям. Начальник ГУИП Сумароков, фамилия которого в принципе неважна – руководители меняются уже пятый год подряд, – по-прежнему настаивает на том, что вопрос только в контракте и "компетенциях":

– Профессионализм – важная составляющая работы редактора, но только одна из них. У районных газет как бы три учредителя – коллектив редакции, администрация района, управление информационной политики областного правительства. И здесь важно учитывать все пожелания…

Председатель Омского СЖ Татьяна Бессонова заявлений не делает, на процессы коллег не ходит. От имени журналистского сообщества в поддержку коллег выступает Леонид Евсеев, сам редактор районки:

– Все делают вид, что вопрос только в контракте, – возмущается он. – А ведь это далеко не так. Что такое заключить договор с редактором на один год? Он стопроцентно будет думать не о качестве газеты, а о том, как удержаться на месте. Это продуманная политика. Не надо подстраивать законы под цели чиновников. Есть живая журналистика, люди, которых невозможно втиснуть в их прокрустово ложе.

Коллектив "Нашей Иртышской правды", публично объявивший, что последует за своим редактором, "поскольку не считает возможным…разделять иные идеалы", после встречи в областном правительстве дружно вышел на работу. Для сельского журналиста, потерявшего работу, выход один – переезд. И даже не в Омск, где работы не найти.

Евгения Острая зарегистрировала свое издание, но две газеты бедный район, скорее всего, не потянет. Виктору Сидоренко за день до предварительного заседания суда по телефону угрожали убийством, сейчас с этим разбирается полиция. А новый редактор Ihre Zeitung Ольга Данилочкина, прежде бывшая здесь же корреспондентом, теперь во всем поддерживает ГУИП.

– Не боитесь, что вас тоже попросят из газеты, если чем-то не угодите? – спрашиваю нового редактора.

– Хочу работать. Все остальное – мышиная возня, – отвечает Ольга, начинавшая свой профессиональный путь еще в начале этого века в одной из первых тогдашних независимых омских газет. Теперь таких – независимых изданий в Омской области уже почти, кажется, и не осталось.