Мир не делится на черное и белое, на женщин и мужчин – такая философия начала было приживаться в российском обществе, как вдруг поступил государственный наказ вернуться к традиционным семейным ценностям. Как обычно, не очень понятно, что за этими традициями стоит: неполная семья? Не выплачивающий алименты отец? Взявшая на себя двойную ношу – домашнюю и профессиональную – жена?
Не говоря уже о том, что в последние десятилетия сам брак стал подразумевать союз двух людей на удобных для них условиях, есть даже такое понятие как "гостевой брак", а некоторые семьи воссоединяются исключительно по выходным. Молодые люди, доказавшие свою экономическую состоятельность, не хотят впрягаться в семейную телегу отцов и тащить ее по ухабам домашних ссор и неурядиц. Другое дело, что миф о "сильном плече", "крепкой стене", "добытчике" и "защитнике" продолжает передаваться из поколения в поколение, мешая строить новые отношения.
Что главное в мужчине? Отвечают жители Томска
На самом деле, речь о феминизации мужчин ведется уже давно, и перераспределение гендерных ролей учитывается в демографической и социальной политике многих европейских стран, но не в России. Здесь мальчику по-прежнему говорят, что он должен быть сильным, ничего не бояться и уметь настоять на своем, даже если придется делать это кулаками. Воспитанные даже в полных семьях матерями, молодые люди запоминают эти истины и вступают с ними в мир, построенный на иных принципах.
Интересно, что женское воспитание, которое в России стало преобладать с времен Второй мировой войны, когда многие отцы погибли на фронте, и потом, когда в школе из-за низких зарплат стали работать преимущественно женщины, и позже, с увеличением числа неполных семей, где единственный родитель – мама, это воспитание продолжало пропагандировать образ сильного мужчины. Скорее всего, потому что самим женщинам его катастрофически не хватало. С другой стороны, исследователи отмечают, что выросшие в женской среде мальчики естественным образом приобретают феминные черты, хотя от них ждут проявления ярко выраженных мужских качеств.
Образы отвратительные, но привлекательные
Игорь Морозов, этнограф:
– Говоря о мужской функции защиты, мы поднимает тему биологической потребности защиты потомства, присущую всем животным. Но если перейти к чисто воинским функциям, то, наверное, правильно, что армия постепенно переходит на контрактную основу. На самом деле, быть воином не каждому дано, и в традиционных обществах часто воины – это особый класс.
Что касается мужской агрессии, которая раньше находила выход с помощью особых практик, в том числе в кулачных боях, то ей просто нужно найти замену, переадресовать. Да, агрессия – вещь опасная, и существует точка зрения, что с ней надо бороться. Но, с другой стороны, та же сексуальность без агрессии невозможна. Если мы боремся с агрессией, мы боремся с сексуальностью, и таким образом рискуем превратить мужчин в бесполых существ. Поэтому агрессию следует переводить в спорт, в разные экстремальные виды занятий.
Если мы боремся с агрессией, мы боремся с сексуальностью
Действительно, сегодня есть проблема, связанная с отцовством. Я в свое время изобрел термин "отцемать". Потому что современный отец часто не справляется с этой ролью: не может обеспечить семью, не всегда готов терпеть связанные с детьми неудобства. Иногда он слишком конфликтен для семейной сцены и не может выполнять самые простые функции. И в такой ситуации женщина, конечно, начинает выполнять и мужские функции.
Другая современная проблема – модель поведения вечного Питера Пена. Я знаю немало взрослых мужчин, которые по вечерам с упоением занимаются разными играми. Для них общение с семьей или даже с друзьями менее важно, чем компьютерная игра. Конечно, можно сказать, что такие феномены уже существовали в истории. Например, картежные игроки, которые спускали все свое имущество и даже проигрывали жен. Однако современный игрок еще и моделирует определенный тип поведения. Фактически он остается вечным юношей, вечным мальчиком, играющим в бирюльки.
Характерно, что сегодня массмедиа постоянно обращаются к прошлому. Возникает такой образ ретро мужичка, мужчины времен Средневековья. И когда появляются бороды, то это неслучайно. Это такая проекция в прошлое. Мы возвращаемся фактически в допетровскую Русь – позднее Средневековье с элементами религиозного характера. Иногда мы видим на экране таких брутальных героев, как в "Викинге", где все в грязи. Эти образы, с одной стороны, достаточно отвратительные, но для молодежи весьма привлекательные.
Удивительно, но миф о сильном мужчине, отрицаемый как непосредственно российской реальностью, так и культурной продукцией, продолжает существовать. Несмотря на нынешнюю гендерную политику, самым популярным актером минувшего года, по версии компании "Яндекс" стал Константин Хабенский. Михаил Ефремов оказался самым востребованным актером у режиссеров игрового кино, а Даниилу Козловскому – главному герою самого популярного у аудитории "Кинопоиска" фильма "Легенда №17", не хуже удался образ трансвестита Люси. Телезрители и телезрительницы, понятное дело, отдали предпочтения картинам с участием Евгения Миронова и Владимира Машкова. Иными словами, современный российский Джеймс Бонд не такой уж везучий красавчик.
Внегендерный герой
Антон Хитров, журналист, театральный критик:
– Никакого современного типа мужественности нет и быть не может. И маскулинный, и феминный образы сегодня совершенно невозможны без налета ретро. Если мы возьмем массовый кинематограф, то по-настоящему культовых героев, которых можно было бы назвать мужественными, с ярко выраженной маскулинностью, достойных преемников Бонда, Индианы Джонса, Джона Маклейна из "Крепкого орешка", давно не появлялось.
Это не новая маскулинность, это отсутствие гендерной доминанты
Я объясняю это тем, что в постиндустриальном обществе биологический пол уже не играет решающей роли в судьбе человека, нравится нам это или нет. И никакой новой концепции маскулинности не рождается, на ее место приходит концепция внегендерного героя. Можно взять любого героя, вроде Шерлока Камбербэтча, совершенно асексуального, или "Молодого папы" Джуда Лоу, тоже асексуального. И все чаще в качестве мужского персонажа нам предлагают героя, очень далекого от бондов, маклейнов и прочих образцов. И это не есть новая маскулинность, это отсутствие гендерной доминанты в герое. Мы легко на месте Шерлока можем представить его сестру, которая была в последнем сезоне. Мы даже можем их поменять местами, и от этого по сути ничего не изменится.
Так происходит потому, что в обществе пол играет весьма незначительную роль. Со временем мы просто перестанем обращать внимание на гендерную принадлежность героя. Какие у молодых людей сейчас образцы для подражания? Я думаю, что это легко могут быть и женские персонажи.
Появление внегендерных героев в сериалах и фильмах, оправданное художественным вымыслом, тем не менее несет не только важную весть о происходящей трансформации, но и превращает ее в некую норму, закрепляет на уровне допустимого поведения. Мало кто сегодня помнит, но образцом стиля жизни метросексуала стал известный английский футболист Дэвид Бекхэм, в мужественности которого никто не посмел бы усомниться. В эпоху регентства в той же Англии случилась похожая история, когда знаменитый спортсмен Джон Джексон решил носить вызывающе пышные наряды и туфли-лодочки со стразами на пряжках. Мужчины завидовали, женщины восхищались, – комментирует наряд Джексона историк Ольга Вайнштейн.
Другое дело, что сегодня тщательно одетый мужчина стал нормой независимо от среды – в силу доступности средств для достижения нужного образа, косметики и одежды. Впрочем, возможно, что это новый способ привлечь внимание противоположного пола или желание компенсировать отсутствие такового.
Конструкция мужественности и телесность
Ольга Вайнштейн, историк:
– Сегодня конструкция мужественности меняется в нескольких направлениях. Отходит в прошлое брутальный тип настоящего мужчины, мачо. Другая черта уходящей натуры – пренебрежение к собственному телу. Новые мужчины ухаживают за собой, ходят в косметические салоны. Для них выпускаются специальные линии косметики. Мужчины больше не стесняются заказывать в салонах окрашивание волос, коррекцию бровей или маникюр, депиляцию. Они перенимают много традиционных женских амплуа, как, например, готовка. Сейчас готовить считается престижным среди мужчин, и никого это уже больше не удивляет.
Мужчины больше не стесняются делать маникюр или депиляцию
Кроме того, я бы отметила новую эмоциональность. Мужчины не стесняются выражать свои чувства, давать им волю, говорить о них вслух. То есть они снимают прежнюю броню закрытости, непроницаемости и открываются для критических взглядов. То есть мужчины по-новому ухаживают за собой, и поэтому становятся более открытыми для оценок собственной внешности.
Кроме того, мужчины начинают больше прислушиваться к себе, испытывать ощущения, которые раньше не входили в лексикон традиционной мужской чувствительности. Допустим, ощущение сухости кожи вокруг глаз, мониторинг собственного веса или беспокойство по поводу появления возрастных морщин. Традиционные нормы мужественности как некоторой брутальности явно уходят в прошлое, и на смену им приходит совершенно новая конструкция мужской телесности.
