“Агрессивные действия Кремля беспрецедентны для нашего времени. Вторжения в соседние страны, убийства гражданских лиц, первая в Европе со времен Второй мировой войны аннексия территории иностранного государства… мощные кибератаки – всё это относится к арсеналу нынешнего российского режима. Это сопровождается массированной, продолжительной, грубой и агрессивной кампанией дезинформации, которая направлена на дестабилизацию нашего общества, вмешательство в ход наших выборов и дезинтеграцию ЕС – за счет поддержки тех, кто стремится к его разрушению”.

Такую картину рисуют авторы опубликованного 20 марта открытого письма руководству Европейского союза. Его подписали российский оппозиционный политик, экс-чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров, бывший президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес, депутаты Европарламента Лайма Андрикене, Тунне Келам, Яцек Сарыуш-Вольски и Яромир Штетина, основатель и руководитель аналитическо-расследовательской группы Bellingcat Эллиот Хиггинс, эксперты в области международной безопасности, аналитики, общественные деятели и журналисты из двух десятков стран – всего 54 человека. Письмо вряд ли будет приятно прочесть его основному адресату – главе ведомства ЕС по внешней политике и безопасности Федерике Могерини. Авторы обращения открыто обвиняют Могерини в том, что она недооценивает исходящие из России информационные угрозы Европе и не делает практически ничего для того, чтобы им противостоять.

Открытое письмо было инициировано базирующимся в Праге аналитическим центром European Values (“Европейские ценности”), который специализируется на мониторинге информационной ситуации в Европе. Вот что рассказал Радио Свобода Якуб Янда – заместитель директора центра, руководитель программы Kremlin Watch, касающейся российской пропаганды:

– Мы обратились к ряду экспертов в сфере информационной безопасности из разных стран и к некоторым известным общественным деятелям, в частности к Гарри Каспарову, экс-президенту Эстонии Тоомасу Ильвесу и другим, с просьбой присоединиться к нашему открытому письму Федерике Могерини – с призывом наконец уделить должное внимание угрозе дезинформации и пропаганды, исходящей со стороны российских властей. Конкретно это означает необходимость расширить специальное подразделение, которое уже действует в рамках структур ЕС и занимается этой проблемой. Оно называется EEAS East Stratcom Team. Несмотря на многочисленные обращения членов Европарламента и представителей стран – членов ЕС, численность этой команды остается минимальной – 11 человек, чья работа финансируется в основном отдельными странами. Это означает, что Евросоюз в целом ситуацией с кремлевской пропагандой почти не занимается. Мы считаем это ошибкой.

– Почему вы решили выступить с этим обращением именно сейчас – и почему адресатом стала именно Федерика Могерини?

– Сейчас – поскольку появилась информация, ее обнародовали газета “Вашингтон пост” и Энн Эпплбаум, о том, что подразделение, о котором я упомянул, расширять не будут. Почему именно Федерика Могерини? Потому, что EEAS East Stratcom Team формально подчиняется ей. В марте 2015 года Европейский совет, в который входят главы государств и правительств стран ЕС, призвал госпожу Могерини уделить особое внимание кампании дезинформации, развязанной Россией. Ей это поручено. Поэтому мы призываем ее выполнить это обязательство – до сих пор этого не происходило.

​– По какой причине?

– Это политическое решение – госпожи Могерини и ее коллег из дипломатического ведомства Евросоюза. Это решение состоит в том, что госпожа Могерини избегает прямо называть Россию в качестве источника и вдохновителя кампании дезинформации, отступает перед этой проблемой. Такое ощущение, что ей кажется – если не говорить об этой угрозе, то она как-то сама собой исчезнет. Этого не происходит, чему мы свидетели, как в Европе, так и в США, дезинформационно-пропагандистские операции набирают силу. В этом контексте поведение госпожи Могерини ведет лишь к ухудшению ситуации.

– Другие руководители Евросоюза в этом плане ведут себя более активно?

– Скажем, председатель Европейского совета Дональд Туск регулярно говорит о проблемах информационной безопасности. Однако в его распоряжении нет исполнительного аппарата. Именно Федерика Могерини – человек, которому поручено заниматься этим вопросом, и в ее аппарате существует East Stratcom Team, но на данный момент эту команду, скорее всего, лишь терпят как нелюбимого ребенка. Это эксперты из отдельных европейских стран, и финансируется их работа этими странами. Хорошо, что они там есть и делают всё, что могут, но речь идет о необходимости придать этой работе надлежащий вес – на общеевропейском уровне.

– Вы можете привести пример каких-либо действий со стороны России в области дезинформации и пропаганды, которые требовали бы ответных действий именно на уровне всего Евросоюза?

– Сейчас развернуты кампании нападок и дезинформации, касающиеся, например, канцлера ФРГ Ангелы Меркель и кандидата в президенты Франции Эммануэля Макрона. Они ведутся с помощью пророссийских “альтернативных” медиапроектов в европейских странах или же непосредственно российскими СМИ, вещающими на европейскую аудиторию. Причина – поддержка этими политиками антироссийских санкций в связи с агрессивной политикой Москвы в отношении Украины. Не исключены кибератаки и разного рода вмешательство в ход предвыборных кампаний в европейских странах. Как раз на этом направлении полноценная и хорошо оснащенная команда экспертов могла бы принести большую пользу, отслеживая и сообщая о такого рода угрозах. Но сейчас их возможности настолько ограничены, что они не в состоянии делать практически ничего.

​– В последнее время звучат критические голоса, в том числе и в адрес вашей организации, о том, что борьба с российской информационной угрозой якобы превращается в своего рода бизнес. Ведь речь идет о выделении финансирования со стороны ЕС, о тех или иных грантах… Насколько обоснованны эти подозрения?

– На данный момент на государственном уровне исследования в области борьбы с дезинформацией практически никто не финансирует. Большинство средств, расходуемых на эти цели, выделяют частные фонды. Значительная часть наших коллег в других странах Европы работают на добровольной основе – как раз потому, что считают дезинформацию и пропаганду угрозой. Это явно не лучший способ разбогатеть, если уж мы говорим о бизнес-перспективах такой работы.

– Есть и идеологический аргумент: от ваших оппонентов доводилось слышать, что такого рода деятельность слишком идеологизирована и фактически направлена против свободы слова, к чему-то напоминающему европейский вариант маккартизма.

– Я понимаю, почему возникают такие опасения, и считаю их совершенно легитимными. Но если мы говорим о мониторинге и указании на случаи распространения дезинформации, то это как раз помогает свободе слова. Проблема была бы, если бы кто-то начал запрещать кому-либо выражать свои взгляды. Ограничение свободы слова состоит именно в этом. В сегодняшней Европе с ее конкурентным информационным пространством мне очень тяжело это представить. Для этого должна возникнуть ситуация, напоминающая, например, российскую, где конкретных людей преследуют за их политические взгляды. Да, сегодня европейские страны находятся в состоянии своего рода информационной войны – в силу того, что некоторые авторитарные режимы инвестируют немалые средства в ведение этой войны. Если Европа будет по-прежнему отказываться инвестировать в собственную информационную оборону, то она проиграет. Ведь уже сейчас количество людей в Европе, верящих разного рода мифам и нарративам, распространяемым дезинформаторами, быстро растет. Пример – восприятие Украины, на которое всё сильнее влияют распространяемые “альтернативными” СМИ утверждения о том, что в этой стране у власти фашистский режим, который демократическая Европа не должна поддерживать.

– Если говорить о финансировании этой информационной войны: у вас есть представление о том, сколько на соответствующие цели тратит Россия и сколько – страны Евросоюза?

– Да. С российской стороны, если говорить только о государственном финансировании соответствующих медиапроектов, эта сумма в пересчете на евро исчисляется несколькими миллиардами. Европейские страны в этой области почти ничего не финансируют, расходы на эти цели минимальны. При этом речь идет не только о финансировании каких-то СМИ, а, например, о поддержке проектов, занимающихся фактчекингом, проверкой достоверности распространяемой информации. Эти проекты в Европе есть, но они очень бедные с точки зрения финансирования, что неизбежно отражается на качестве их работы. Понятно, что речь идет в каком-то смысле о сизифовом труде: люди лгут и будут лгать всегда. Но важно, до какой степени и с какой интенсивностью. Именно это могло бы стать объектом внимания европейских стран.

– Пару лет назад много разговоров было о создании европейских СМИ, ориентированных на русскоязычную аудиторию – как в странах бывшего СССР, так и в самой Европе. Что происходит с этими проектами? Они умерли, не родившись?

– Насколько я знаю, некоторые находятся в стадии подготовки. Телеканал Настоящее Время уже запущен, хотя он не имеет отношения непосредственно к структурам стран ЕС. Есть еще один проект, базирующийся здесь в Праге, – Russian Language News Exchange, финансируемый в основном правительством Нидерландов. Он стремится поддерживать независимые русскоязычные СМИ в постсоветском регионе. Но нужно проводить границу между медиапроектами, ориентированными на русскоязычную публику, и тем, что касается, назовем это так, информационной обороны Европы. Этим занимаемся, в частности, мы – и это должно быть предметом деятельности той самой команды экспертов, действующей в рамках дипломатического ведомства ЕС. Это два рода деятельности, которые частично пересекаются, но в принципе ориентированы на разную аудиторию.

– Если вернуться к инициированному вами обращению к госпоже Могерини: реакция с ее стороны пока не последовала?

– Мне пока об этом ничего не известно. Собственно, не так важно, последует ли реакция сегодня или завтра. Важно сделать саму эту тему предметом общественного внимания. Мы уже получили сообщения из нескольких европейских стран с поддержкой нашей инициативы и обещанием поднять этот вопрос на европейском уровне. А собственно, именно этого мы и добиваемся, – говорит руководитель программы Kremlin Watch, заместитель директора аналитического центра “Европейские ценности” Якуб Янда.

Руководитель пресс-службы внешнеполитического ведомства ЕС Майя Коцьянчич, выступая перед журналистами во вторник, заявила, что Федерика Могерини “очень серьезно” относится к ситуации, связанной с информационными угрозами со стороны Кремля. По словам Коцьянчич, подразделение East Stratcom Team активно работает и пользуется в своей деятельности поддержкой руководства ЕС. Более того, вопросами, связанными с угрозами информационной безопасности Евросоюза, в структурах ЕС занимаются разные подразделения и аналитические центры.

Впрочем, подобные заявления делались в Брюсселе с самого начала существования East Stratcom Team, созданной в 2015 году. И уже тогда эксперты высказывались в том духе, что этих усилий Евросоюза явно недостаточно.