Образцом спора честных издавна считается спор декабристов с Карамзиным. Карамзин говорил, что душой он республиканец, а разумом – за самодержавие и крепостничество, ибо такой уж русский народ, надо набраться терпения и ждать, правда, деятельно, когда он дорастет до свободы. Декабристы гнули свое: долой самодержавие, долой рабство, и немедленно! До этого был спор первых славянофилов с западниками. Герцен: "У нас была одна любовь, но не одинаковая". Бердяев: "И те, и другие любили свободу. И те, и другие любили Россию, славянофилы, как мать, западники, как дитя. Дети и внуки". Всегда будет помниться мимолетный, но важнейший спор таких честных людей, как Чаадаев и Пушкин. Чаадаев: Россия – ничто, ни великого у нее прошлого, ни заметного будущего, ее удел – показывать миру, как не надо жить. Пушкин: у России не совсем бесцветное прошлое и может явиться хорошее будущее. Жестокий спор, впору стреляться, а они оставались задушевными друзьями. Правда, Пушкин не вычеркнул и свое признание: "Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног", Чаадаев, в свою очередь, смягчил приговор России, вынесенный в "Философических письмах".

Какие из последующих споров можем назвать честными без натяжки? Чернышевского – по крестьянскому вопросу – и кого? Кого из народовольцев и с кем? Перескочив к 20-му веку, обнаружим, что как следует не выделен, а очень бы надо, спор Толстого и Столыпина. Толстой: "Уничтожение земельной собственности есть первая настоятельнейшая мера, без исполнения которой невозможно никакое изменение к лучшему общественной жизни". Столыпин понимал, что великий писатель никогда не откажется от глупейшей из своих мыслей, ответил не сразу, но – "ощущая часто возможность близкой смерти" – без всяких рессор. Он написал, что не намерен прекратить усилий к тому, чтобы "облегчить крестьянину законную возможность приобрести нужный ему участок земли в полную собственность".

Самое поразительное в этом письме главы правительства место – о детях: как они радуются, когда получают что-то в свою собственность. Что еще из начала века? Социал-демократы и народники? Ленин и Плеханов? Это споры внутри широкого, но одного течения. Что далее? Споры Сталина с "уклонистами"? Там была борьба за власть и, между прочим, за дисциплину в "ордене меченосцев", без чего стопорилась управленческая работа. Нерыночная, военизированная экономика требует соответствующей дисциплины. Но люди без борьбы мнений не люди, а споры, дискуссии при такой экономике смертельно опасны. Ничего не оставалось, как превратить их в не совсем людей.

Был и спор о путях развития, но как назвать честным спор принципиально бесчестных и бесчеловечных, какими и полагалось быть революционерам? И так вплоть до Горбачева и Ельцина. Вот чей спор тянет на спор честных! Начинался он и закончился, когда оба не могли похвалиться ни яхтами, ни виллами на всех широтах. Ельцин торопил Горбачева, хотя и грешил популизмом. Это был один из важнейших споров века. Горбачев стоял за социализм с человеческим лицом и облагороженную империю. Ельцин – за обыкновенный капитализм и распад империи, коль невозможно сохранить ее без насилия.

Вот и добежали до наших дней. Поразмыслить о споре таких друзей, как Путин и Кудрин? Прислушаться к дискуссиям вокруг Крыма? Это значило бы сначала обнаружить крупного крымнашиста, который не крадет и не лжет. Ну, попробуйте. Да, есть Навальный с Ходорковским и примкнувший к ним Явлинский, но они – один уклончивее другого, и все солидарно не понимают (или делают вид, что не понимают): никакие демократические преобразования невозможны без мгновенного и безоговорочного возвращения Крыма Украине. Кого интересует литературная жизнь, тот, пожалуй, может назвать честным спор Битова и Улицкой. Он привел к фактическому распаду союза послесоветских советских писателей. Битов: с путинизмом надо уживаться, Западу мы, русские, чужды, потому что опять сильны. Улицкая: уживаться с путинизмом подло, отчуждение от Запада для русских губительно (и тем губительнее, добавим от себя, чем они сильнее в собственных глазах).

К прискорбию, спор даже самых честных никогда не исключал пены на губах. Умерший во глубине сибирских руд Никита Муравьев, тот, что "один стоил целой академии", пишет на странице своего экземпляра "Истории государства российского" об авторе: "Дурак". В другом месте: "Как все это глупо". Это чем-то отличается от того, что писали, пишут, да и будут писать друг о друге прочие участники всех споров на планете? Отличается, и сильно. "Беспокойный Никита", при всем своем темпераменте, не выносил свои резкости в неизменном виде на всеобщее обозрение.

Анатолий Стреляный – писатель и публицист, ведущий
программы Радио Свобода "Ваши письма"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции​