В издательстве "Новый Хронограф" вышла книга историка философии Светланы Ковальчук "Настоящий изгнанник с собой все уносит", посвященная первой волне русской эмиграции в Латвии. В заглавие вынесена строка из стихотворения представителя третьей ее волны Иосифа Бродского. После Октябрьского переворота Рига наряду с Прагой, Берлином и Белградом стала зарубежным центром, в котором сохранялась и продолжалась российская культурная традиция. Здесь в 1921 году усилиями профессора Константина Арабажина были основаны Русские университетские курсы, закрытые Карлисом Улманисом в 1937 году. Философию на них, к примеру, преподавали петербуржцы: неокантианец Александр Вейдеман и последователь философии жизни Марк Вайнтроб – оба приехали в Латвию в начале 20-х и не пережили войны. Историю средних веков вел профессор Московского университета Роберт Виппер. Книга повествует о межвоенной рижской истории русской философии, отдельные главы посвящены юристам и историкам.
Первая глава называется "Пассажиры Философского парохода в Риге". В 1922 году из Советской России двумя пароходами и двумя поездами в Европу были высланы более 160 представителей российской интеллигенции. Через несколько лет они начали появляться в Риге. Из Праги часто приезжала с лекциями профессура. В 1927 году из Парижа впервые приехал Николай Бердяев, с 1928 года в Риге бывали Семен Франк, Василий Зеньковский, Борис Вышеславцев и другие представители бердяевского круга. Их целью была поддержка местного отделения Русского студенческого христианского движения, которое называлось "Православное единение". Светлана Ковальчук рассказала Радио Свобода две истории из книги.
– Расскажите об истории Ивана Ильина и его соратников в Риге.
– У него здесь был круг почитателей, его принимала семья Климовых, которая придерживалась близких ему политических взглядов. Лекции, которые он читал в Риге, были достаточно корректны и сдержанны. Обычно они прочитывались в Доме Черноголовых, это самое популярное место. Он состоял в переписке с архиепископом Рижским Иоанном Поммером. В 1934 году он получил предложение от архиепископа Иоанна рукоположиться в священники, но отказался. Вот названия его лекций в 1935 году: "Кризис безбожия", "Совесть и проблема компромисса", "Священный смысл искусства" и так далее, и заключительная лекция "Цель оправдывает средства". Они воспроизведены в газете "Сегодня", публиковались из номера в номер. Лекции, прочитанные в 1937 году к памятному дню Александра Сергеевича Пушкина, переходят в собрание сочинений Ильина.
– Он тоже был связан с Русским студенческим христианским движением?
– Нет. Движение фактически прекратило активное существование в 1932 году. Его генеральный секретарь Никитин был выдворен из Латвии, объявлен персоной нон грата. За членами РСХД следили. Проводились обыски. Очень внимательно относились к "Единению". К персоне Бердяева – боже упаси. История "Единения" закончилась в декабре 1934 года, поскольку слишком большое неудовольствие его деятельность вызывала у политической полиции. После убийства архиепископа арестовали очень многих, в итоге выпустили за недостатком улик, но нашли повод закрыть движение.
– Очень интересна история дружбы Ильина с Романом Зиле, латышом российского происхождения.
– Впервые про Зиле я прочла в начале 90-х годов в собрании сочинений Ильина. Латышская фамилия, имени нет: "ученик Зиле". Вот "Сведения о русских эмигрантах в Латвии после 1917 года", напечатанные в балтийско-русском сборнике "Материалы по истории русской жизни в Риге и Каунасе. Из архива Гуверовского института", издатели Флейшмана и Равдин, Стэнфорд 2007 год, книга 2-я. В авторах обозначены Роман Зиле и Иван Заволока. Заволока – известный старовер. Зиле я начала искать по сноскам. Было указано, что он учился в Латвийском университете. В фонде университета сохранилось его студенческое дело. Он родился в Одессе в немецко-латышской семье. Его отец Мартин Зиле был медик по образованию, по причине плохого здоровья работал в Крыму, в Севастополе, потом перебрался в Одессу, и когда стало возможно, вернулся в Латвию и даже на непродолжительное время был избран ректором университета. Роман Зиле успел поучиться в Одессе, примкнул к Белому движению, потом благополучно возвратился в Одессу и опять пытался учиться, но систематическое высшее образование получил, когда вернулся с родителями в Ригу.
– У вас написано, что Зиле был секретарем Ивана Ильина. В какое время?
– Юрий Лисица так о нем пишет. Получается, что визиты Ивана Ильина дали основание именовать Романа Зиле именно так, поскольку он его опекал, был ему очень близок. И воспринял все идеи прославления России, несмотря на полное отсутствие русской крови. С 1922 по 1928 годы он учится в Латвийском университете, на факультете народного хозяйства и права. Попадает и в Гаагу, в правовую академию, владеет многими языками. Он мог сделать хорошую карьеру на дипломатическом поприще. Но в 1926 году он с компанией единомышленников организует Русское академическое общество Латвии. Многие считают, что оно служило своего рода прикрытием для политической деятельности. Оно давало повод приглашать Ильина в Ригу, поскольку Русское просветительное общество в лице Елпидифора Тихоницкого приглашало и Степуна, и Гессена, и других известных пассажиров Философского парохода. В 1936–37 годах Русское академическое общество официально организовало приезд Ивана Шмелева и было связано с памятными мероприятиями, посвященными Пушкину.
– Политическая полиция Латвии как-то реагировала на эту деятельность?
– Ограничения наступили тогда, когда было замечено, что эта организация участвует в деятельности, направленной против Советской России. Причем Зиле был еще связан с "Братством русской правды", которое было нацелено на активные действия против СССР и большевиков. И кличка Зиле в этой организации была Подгорный. Я здесь привожу большую цитату из книги Александра Седунова "Обеспечение общественной и государственной безопасности в приграничных районах Северо-Запада России в XIX – первой половине XX века". В ней описывается подробно, как группа Столыгво, Панькова и Зиле начали активную деятельность, направленную против Советской России. Это рубеж 20–30-х годов. По данным картотеки Политической полиции Роман Зиле представлял в Латвии еще одну организацию: "Национальный союз нового поколения", и по тайному заданию в 1932 году участвовал в установке радиостанции в Режице (совр. Резекне. – РС).
– Радиостанция вещала на Советскую Россию?
– Скорее всего. И наша Политическая полиция действовала по наводке ГПУ. Было какое-то сотрудничество, получается, они отслеживали возможных диверсантов, которые действовали против Советской России.
– И препятствовали их деятельности?
– Да. Причем с Зиле, который имел такого отца, обошлись достаточно нежно. В октябре его схватила полиция и выслала из Латвии. Чуть менее года он проживал в Германии, после чего ему было разрешено вернуться. Он опять поступил в Латвийский университет, попытался было заниматься наукой, писать статьи.
– А Ильин что в это время делал?
– Я, к сожалению, не могу вам сказать, как складывались их отношения, когда Зиле выслали в Германию. Возможно, они там и встречались. Еще не наступил тот год, когда Ильин уехал в Швейцарию, убоявшись коричневой чумы. А его папенька отъехал вместе с ним и, судя по всему, скончался в 1945 году в лагере для перемещенных лиц где-то в Германии.
– Мы упомянем еще, что именно Роман Зиле передал архив...
– Просматривая материалы касательно Ивана Ильина, я наткнулась на следующую работу: Зиле Роман Мартынович, "Сообщение, посвященное памяти профессора Ивана Ильина, сделанное 1 мая 1955 года на собрании общества Русского Обще-Воинского союза в г. Касабланке", "Наши задачи", Париж, 1956 год, II том. И там он очень подробно описывает идеи Ильина, клянется в верности им. Вот он пишет: "Познакомился с Иваном Александровичем Ильиным в начале 1928 года, часто встречался, интенсивно общался с ним все последующие годы. А в промежутках между очередными встречами нас связывала обширная оживленная переписка". Письма Ильина, естественно, не сохранились. Сохранились ли письма Зиле в архиве Ильина, переданном в Москву, я, к сожалению, не знаю. Ильин скончался первым, оставалась его вдова. Он общался и с Натальей Николаевной, которая умерла в 1963 году. А Зиле жил в Германии, работал на Deutsche Welle и скончался в начале 70-х. После того как умерла вдова Ильина, он передал все архивы в Мичиганский университет.
– Иван Ильин был настроен категорически антисоветски, вдохновлял диверсионную деятельность, а Роберт Виппер вернулся в Москву.
– Роберт Виппер выделяется из всей большой академической компании тем, что он, пожалуй, самый старший. Он родился в 1859 году, а скончался в 1954 году. Приехал уже маститым исследователем, профессором Московского университета он был долгие годы, причем просился он приехать в Латвию, во всяком случае, одно письмо 1922 года сохранилось в архиве Латвийского университета и в его деле. Интересно, что дела отца и сына, Роберта и Бориса, скреплены, одно перетекает в другое. Он приехал и сразу понял, что требуется от него как профессионала. Он этнический немец из России с огромным количеством работ, огромным знанием во всех периодах мировой истории. Здесь – локальная история Латвии, большая когорта немецких историков, которая старается в независимой Латвии подчеркнуть значение немецкого владычества, немецкой культуры, их работы начала 20-х подчеркивают значимость фактора присутствия немцев на территории Латвии. Виппер фактически инициирует исследования архивов, истории крестьянского вопроса, направляет туда молодых ученых, сам сидит в архиве и разыскивает материалы о том, как последовательно закабалялась латышское крестьянство. Один из его лозунгов звучал так: история не только наука, но также искусство интерпретации документов и фактов. Он инициировал создание национальной истории. Выдвигал идеи о важности локальной культуры, опираясь не на немца Гердера, который эту концепцию развивал, а на итальянца Джанбатисто Вико.
– Роберт Виппер в результате вернулся в Россию.
– Когда пришла советская власть в 1940 году, честь и уважение было оказано и сыну Борису, и тем более отцу Роберту Випперу. Он читал лекции, и в мае 1941 года оба были отпущены со службы в Латвийском университете в связи с переводом в Москву на новое место службы. Я не знаю другой семьи, которая так спокойно уехала бы в Москву. И там благополучно продолжилась карьера и отца, и сына.
– С чем это связано? Есть ли какие-то домыслы, слухи?
– Домыслы имелись всегда, об этом говорила Наталья Синайская, дочь профессора Василия Синайского. Подозрения были.
– О сотрудничестве с ГПУ?
– Тень подозрения ложилась на супругу Бориса Виппера, урожденную Щенкову, которая все-таки принадлежала к семье купцов I гильдии. Супруга приехала в Латвию позже. И мы не знаем, по каким правилам ее вынудили играть.
