12 июня в Бонне Фонд Бориса Немцова во второй раз вручал премию "За смелость". На сей раз ее присудили Ильдару Дадину. Наверное, не нужно объяснять, почему в этом году именно он оказался достоин такой премии. История "чудесного" освобождения Дадина уже много раз описана, и нет смысла повторять ее снова. Но, кажется, в ней, как ни в какой другой истории, сошлись бредовость обвинения, жестокость "исправительной" системы, бесстрашие человека, попавшего в жернова власти, сила и солидарность близких и друзей, поднявших шум, и политическая целесообразность. Давайте будем честны: кому-то во власти очень нужно было, чтобы Конституционный суд фактически отменил статью, по которой посадили Дадина, а Верховный суд освободил его. Но ничего этого не было бы, если бы не сам Ильдар, с его отчаянной и абсолютно безрассудной смелостью.

Дочь Бориса Немцова Жанна, учредитель Фонда Немцова, объясняя, почему премию фонда назвали именно так, сказала: "Мой отец был смелым человеком, с этим никто не будет спорить". С названием премии Фонд Немцова угадал очень точно. Особенно после антикоррупционных митингов и событий 26 марта и 12 июня стало понятно: сейчас мы имеем дело не просто с преодолением страха, когда любой выход на площадь, даже на так называемую санкционированную акцию, становился поступком, теперь речь идет именно о смелом поступке. Помните, как на самых первых митингах на Пушкинской, еще до 2011 года, когда собиралось несколько сотен людей, обязательно кто-то из выступающих говорил, что "не надо бояться", что "страха нет"? И это было похоже на некий сеанс гипноза: мы как бы уговаривали себя, что нам не страшно, а страшно-то было.

Гипноз подействовал. Случились протестные митинги 2011–2012 годов, когда, казалось, вернулась политика, появилась надежда и страх временно пропал. Но потом – жестокое подавление "Болотного движения", уголовные дела, аресты и сроки, массовая эмиграция, ощущение, что новый застой надолго. Акция 26 марта показала, что мы стоим на пороге чего-то нового, пугающего и одновременно вселяющего надежду. 12 июня меня не было в Москве, и я не смогла пойти на Тверскую. Но благодаря видео, свидетельствам очевидцев и текстам могу представить себе, что там происходило. Больше всего меня поразили десятки молодых людей, скандировавших: "Мы здесь власть! Мы здесь власть!" В их глазах – такая же отчаянная смелость, какая была у Бориса Немцова, когда он выходил на трибуны митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова в 2011–2012 годах, та же уверенность в своей правоте и бесстрашие, что и у Алексея Навального.

Это те молодые, которые пять лет назад не могли участвовать в протестных митингах в силу возраста, которые вряд ли что-то слышали о протестном движении. Тогда почему они скандируют те же лозунги? Почему они ничего не боятся? Потому что не знают, что такое тюрьма? Или потому что считают, что имеют право гулять по своему городу и кричать антиправительственные лозунги, как это делают люди во всех демократических странах? Им ведь в школе говорят, что в России – демократия. Тогда почему их встречают дубинками, почему их бьют, тащат в автозаки, почему составляют протоколы и обвиняют в правонарушениях, которых они не совершали? Власть пугает, грозит, бьет и наказывает. А они не боятся.

Противно еще то, что власть дискредитирует себя ложью. Полицейские составляют лживые рапорта, выдергивают гуляющих из толпы, а потом пишут, что те кричали "Путин – вор!". Жестокость полицейских по отношению к мирно прогуливающимся гражданам – это преступление, которое требует наказания. Меня удивляют правозащитники из Совета по правам человека, которые вновь утверждают: полиция вела себя корректно. Разве эти вышедшие на Тверскую граждане с флагами России представляли опасность? Они громили витрины? Они нарушали общественный порядок?

Да, я слышала об уголовном деле против молодого человека, якобы брызнувшего перцовым баллончиком в сотрудника Росгвардии. А остальные 999 задержанных? Они что сделали? Читаем на сайте "ОВД-Инфо" свидетельство задержанного на Тверской: "Я написал объяснение, в котором сказал, что я в митинге не участвовал. Оно так и есть. Я просто был в толпе. Когда я спросил инспектора по делам несовершеннолетних, могу ли я отказаться от объяснения, ответа я не услышал. Объяснение у меня брали в присутствии мамы. В кабинете были девять человек: четыре несовершеннолетних, один полицейский и родители. Мои родители написали расписку, или как это называется. Эту бумагу отнесли в комиссию по делам несовершеннолетних. Через месяц они поговорят с моей мамой и решат, ставить меня на учет или нет. Полицейский говорил, что не надо так больше делать, что это отразиться на нашем будущем, но я верю, что все это бред, и нас просто запугивают".

Обратите внимание на эту фразу: "Я верю, что все это бред и нас просто запугивают". Подросток не понимает, почему то, что он в праздничный день вышел погулять на главную улицу страны, может "отразиться на его будущем". Наверное, он не поймет и меня, если я скажу ему, что выход на Тверскую улицу 12 июня 2017 года – смелый поступок. Как и для тех многих, которые скандировали, стоя напротив Елисеевского магазина: "Россия будет свободной!"

Пришло их время выходить на площадь. Вот они и вышли. Большинство из них, наверное, впервые увидели своих почти сверстников в пятнистой форме и запотевших касках, готовых по первому приказу броситься на гуляющих граждан, чтобы затащить их в автозаки. Бессмысленная жестокость, наверное, кого-то напугает, и в следующий раз такой человек уже не выйдет на площадь. Но найдутся другие. Просто потому, что протест против несправедливости невозможно загнать вовнутрь.

Наступило время смелых. Кто разбудил их – Путин или Навальный? Или оба сразу? Не в этом суть, просто мы столкнулись с новой реальностью. И власти придется с ней считаться. Вариант "Болотного дела" уже не сработает. Тогда казалось: вот арестовали несколько дюжин демонстрантов, прошли суды, назначены сроки – все, больше на площадь никто не выйдет. Оказалось, выходят. Не боятся.

В пятерку финалистов премии Фонда Бориса Немцова вошел 15-летний школьник из Брянска Максим Лосев. Его сняли с уроков и доставили в полицию за то, что он перепостил на своей странице "ВКонтакте" информацию о митинге 26 марта. Юноша не смог приехать в Бонн на церемонию награждения, но прислал видеообращение. Максим говорит, что не жалеет о своем поступке и не боится: кроме запугивания, считает он, власть ничего не может предъявить. Максим уверен, что "через год-два все изменится".

Зоя Светова – журналист "Открытой России", бывший член Общественной наблюдательной комиссии города Москвы

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции