Пушкин обидел Сумарокова, написал о нем так:

...слабое дитя чужих уроков,
Завистливый гордец, холодный Сумароков,
Без силы, без огня, с посредственным умом...

У Александра Петровича Сумарокова были, конечно, и ум, и сердце, и душа. Многие его строки трогают и сегодня. Он был не только поэтом, но и драматургом, переводчиком, теоретиком стихосложения, издателем, директором первого русского театра и великим тружеником, а кроме всего прочего – первым русским оперным либреттистом.

При русском императорском дворе еще со времен Анны Иоанновны работала итальянская оперная труппа, которой руководил композитор Франческо Арайя. Он сочинял оперы на итальянские либретто. Но итальянским языком в России тогда мало кто владел, поэтому к премьере печатался полный перевод либретто. Одну из опер Арайи, «Сила любви и ненависти», перевел на русский Василий Тредиаковский. А Сумароков, уже в царствование Елизавета Петровны, написал для Арайи свое, оригинальное либретто на античный сюжет, и она была поставлена в придворном театре в феврале 1755 года с огромным успехом.

​Газета «Санкт-Петербургские ведомости» писала, что опера была представлена

с таким в музыке и в итальянских манерах искусством и столь приятными действиями, что все знающие справедливо признали сие театральное представление за происходившее совершенно по образцу наилучших в Европе опер.

Главные партии в спектакле исполняли камер-певица Елизавета Белоградская и камер-певец Гавриил Марцинкевич – Гаврилушка, как его звали операманы. Это был их дебют и начало их славы.

Опера называется «Цефал и Прóкрис». Нам эти имена привычнее в другом написании: Кефал и Прокрида. Кефал – это мифический герой, муж дочери афинского царя Прокриды. Их история – это рассказ о супружеской измене. По одной версии мифа, Прокрида в отсутствие Кефала соблазнилась богатыми подарками чужеземца и согласилась возлечь с ним, по другой – чужеземцем был сам переодетый Кефал, желавший испытать верность жены, по третьей – они оба собирались изменить, но устыдились и много лет прожили в любви и счастье, пока Кефал случайно на охоте не убил Прокриду копьем.

Сумароков создал собственную, оригинальную версию мифа: вся трагедия, в том числе смерть Прокриды, приключилась из-за козней богов.

В первой же сцене царь Крита Минос признается своему вельможе и волшебнику Тестору, что страстно влюблен в Прокрис, но именно в эту минуту в храме Минервы совершается ее бракосочетание с Цефалом. Тестор отвечает ему, что счастье новобрачных будет недолгим – богиня Аврора разрушит этот брак.

Молодые супруги выходят из храма. Цефала томит тревожное предчувствие. Из храма доносится глас Минервы, который пророчит влюбленным беду.

Но средь сихъ радостей, любезна Прокрисъ, вдругъ

Не знаю отъ чево томиться сталъ мой духъ,

И сердце замираетъ.

Конечно рокъ на насъ напасти простираетъ.

Что предвѣщается моею мнѣ тоской!

Раздается гром, сверкает молния. Влюбленные в ужасе. Прокрис вдруг сознает, что грозный рок навсегда разлучает ее и Цефала.

Все миновалося для насъ,

О мой Цефалъ любезный!

Приближился вѣкъ слезный,

И наступаетъ лютый часъ.

Влюбленные обращаются друг к другу с последним призывом:

Не забывай тѣхъ дней,

Которы намъ приятны были.

Съ какой горячностью другъ друга мы любили!

Прости, и дай мнѣ жить хоть въ памяти своей.

​

Налетает могучий вихрь и уносит Цефала. Прокрис горько клянет свою судьбу. Так заканчивается первый акт.

Во втором акте Цефал видит, что он очутился в прекрасной долине. Но без Прокрис ему не мил этот пейзаж. Появляется богиня Аврора. Она заявляет Цефалу, что любит его. Но Цефал возмущенно отвечает, что насильно мил не будешь. Отвергнутая Аврора считает такой ответ позором для себя:

Бесчестіемъ моимъ исполненна вселенна.

О рокъ, отъ смертнаго безсмертная презрѣнна!

Но Цефал возражает: что же это за любовь, если она делает его несчастным?

Есть ли точно ты то знаешъ,

Какъ мою ты грудь терзаешъ;

Нѣтъ твоей ко мнѣ любви.

Аврора упрекает его – мог бы и притвориться влюбленным.

Моей ругаясь мукѣ,

Ты только мыслишъ о своей разлукѣ.

Не можешъ на меня взглянуть,

Ты съ лаской и притворно.

Ничем хорошим спор с богиней, конечно, не может кончиться. Аврора приказывает ветрам принести к ней Миноса и Тестора и предлагает Тестору с помощью волшебства превратить прекрасную долину с ручьями и рощами в мрачное и зловещее место. Тестор произносит свое заклинание:

Грозныя челюсти адъ растворяй!

Фуріи тьму подавайте скоряй:

Здѣлайте день сей темняе вы нощи,

И премѣните въ дремучій лѣсъ рощи!

В этом страшном месте Цефалу суждено прожить всю жизнь, если он не ответит на любовь Авроры. А чтобы горе Прокрис было еще горше, Аврора переносит ее сюда же, чтобы она видела участь Цефала и уговорила его полюбить богиню.

Аврора обращается к Прокрис:

Склони ево ко мнѣ, коль жити здѣсь до гроба

И безполезно испускати стонъ,

Не хочетъ онъ.

Разверзется предъ нимъ вся адская утроба.

Прокрис взывает к Цефалу:

Покинь меня, и съ ней ты щастливо живи.

Цефал, естественно, отказывается. Тогда Прокрис молит Аврору:

Вели мнѣ въ наказанье,

Что я ему мила,

Чтобъ здѣсь и я была:

И съ нимъ дѣля твой гнѣвъ, дѣлила и страданья.

Но Аврора не желает соединить влюбленных – пусть мучаются врозь:

Не будетъ вамъ тово!

Утѣхи вашей всѣ любови невозвратны.

Тѣ всѣ мѣста тому приятны,

Въ которыхъ лутчее сокровище ево.

«Смягчи свой гнев, богиня!» - просит Прокрис. «Имей, Аврора, жалость!» - умоляет Цефал. Но все напрасно, Аврора непреклонна.

В третьем акте Минос пытается соблазнить Прокрис. Для начала он внушает ей мысль о неверности Цефала. Прокрис горько упрекает явившегося ей Цефала, но и в этих упреках она чувствует проявление своей любви:

Жестокой - но начто я то тебѣ вѣщаю!

Сержусь, и ту жъ любовь, сердяся, ощущаю.

Цефал разуверяет Прокрис – он по-прежнему верен ей. Цефал засыпает, просыпается. Во сне он видел ужасную картину:

Престрашное видѣнье!

Терпѣлъ несносное въ забвеньи я мученье:

Звѣрь Прокрисъ растерзалъ,

Изъ сердца онъ ея дражайшу кровь сосалъ!

Цефал слышит шорох в кустах, решает, что там прячется тот самый лютый зверь и натягивает тетиву лука – но стрела поражает не зверя, а Прокрис. Любимая умирает. Цефал в отчаянии:

О боги! небеса, о Прокрисъ! - - гдѣ я нынѣ!

Какой, увы! какой подверженъ я судьбинѣ!

О варваръ! на ково напрягъ ты злобно лукъ!

Въ ково, ахъ, изъ твоихъ стрѣла летѣла рукъ!

Смотри, жестокой, кѣмъ сія дана ей рана.

Разверзися земля, и поглоти тирана!

Но Прокрис говорит, что он не виноват в ее смерти. Оказывается, она пряталась в кустах, чтобы подсмотреть, не обманывает ли ее Цефал.

Не причитай ты смерть мою рукѣ своей,

И предавай вину ты ревности моей:

Она меня въ кустахъ скрывала,

Жизнь мою не ты, но ревность окончала.

Прокрис умирает, Цефал горюет. Появляется Аврора. Теперь она сожалеет о своей мстительности. Зевс наказал влюбленных хуже, чем она просила:

Вы знайте, что Зевесъ исполнилъ болѣ,

Какъ то Аврориной угодно было волѣ.

О Прокрисѣ должна сама я слезы лить;

Но плачемъ мы ее не можемъ оживить.

Так заканчивается эта трагическая история в переложении Александра Сумарокова и Франческо Арайи.

Спустя три года после успеха своего первого либретто Сумароков сочинил второе – для немецкого композитора Германа Фридриха Раупаха, который был капельмейстером итальянской труппы. Эта опера называется «Альцеста».

Альцеста или Алкеста – опять-таки персонаж из древнегреческой мифологии, жена царя Адмета. Однажды Зевс наказал Аполлона: Аполлон должен был целый год проработать батраком у царя Адмета. Адмет оказался гуманным хозяином, и по просьбе Аполлона богини судьбы Мойры наградили его долголетием. Но, как у всякого дара богов, у подарка Мойр имелось условие: когда царю придет срок умирать, вместо него в Аид должен отправиться кто-то другой. И вот к Адмету является демон смерти. Адмет просит своих родителей заменить его в лодке Харона, но родители отказываются, зато соглашается жена Адмета. Но заканчивается все хорошо: Алкесту освобождает из подземного царства Геракл, он же Геркулес.

Две арии из оперы Раубаха «Альцеста» включила в свой альбом «Санкт-Петербург» Чечилия Бартоли. Одна из них – это ария сходящей в Аид Альцесты:

Иду на смерть и не страшуся,

Я жизни за тебя лишуся.

Смотри какъ ты любимъ мной былъ;

Достойно ль ты меня любилъ?

Въ послѣдній разъ передъ собою,

Любезну видишъ ты свою;

Въ сей часъ разстануся съ тобою;

Воспоминай любовь мою.

А это ария Геркулеса, который идет спасать Альцесту:

Разверзи песъ гортани лая,

Предвозвѣщай свою бѣду:

Шуми свирѣпый адъ пылая,

Безъ ужаса въ тебя иду.

Что родъ живущихъ устрашаетъ,

Мою то славу украшаетъ,

Пойду къ безсолнечнымъ мѣстамъ,

Вступлю, и все встревожу тамъ.

Я, к сожалению, не могу дать послушать хэппи-энд, в котором народ и царь Адмет с женой чествуют супергероя - такой записи просто не существует. Поэтому закончим еще одной работой Сумарокова.

Он был и поэтом-песенником. Известный государственный деятель и музыкант-любитель Григорий Теплов в 1759 году издал сборник песен с нотами на стихи русских поэтов под названием «Между делом безделье». Авторы музыки в сборнике не указаны, поэтому по умолчанию композитором считается сам Теплов. В этом сборнике семь песен на стихи Сумарокова. Записываются они сегодня редко, еще реже выкладываются в интернет. Но одну я все же нашел. Это монолог влюбленной женщины:

Тщетно я скрываю сердца скорби люты,
Тщетно я спокойною кажусь.
Не могу спокойна быть я ни минуты,
Не могу, как много я ни тщусь.
Сердце тяжким стоном, очи током слезным
Извлекают тайну муки сей;
Ты мое старанье сделал бесполезным,
Ты, о хищник вольности моей!

Далее в программе:

80 лет кинодраматургу, писателю, учителю музыки Олегу Осетинскому:

"Я родился в 1937 году. Как раз тот год рождения, который важнее месяца. Фрмировался у радио. Из чёрного репродуктора в 42-м, 43-м, 44-м, 45-м годах лилась дивная классическая музыка".

Литовское кино: старое и новое. Передача с участием литовских кинематографистов.