"Меня привезли в лес, раздели догола, били ногами, руками, пытали электрошокером (в том числе и по половым органам), заливая при этом мне в рот воду, подвешивали за наручники, какой-то здоровый мужик садился мне на грудь так, что я не мог дышать, лил воду мне в лицо. Ткань (на голове был мешок) намокала, я не мог вздохнуть, вода заливала рот, нос, мне казалось, что я тону... Это продолжалось 6 или 7 часов, не меньше. Дважды меня кидали в яму и засыпали землей… К виску приставляли пистолет и имитировали расстрел. Мне было очень страшно, я думал, что живым не вернусь из этого леса. Чтобы прекратить издевательства над собой, я подписал все, что мне подсунули, все протоколы и показания... После всего я инвалид – почки практически не работают... Готов дать показания любому следователю, если мне будет обеспечена безопасность..." – это выдержка из официального обращения жителя Краснодара 41-летнего Арама Гамбаряна Президенту РФ, в Генеральную прокуратуру и Следственный комитет.

Арам Гамбарян проходит свидетелем в деле о покушении на убийство краснодарского бизнесмена Гулуа Миндия, одного из учредителей оппозиционной грузинской партии "За обновленную Грузию". Это уже третье покушение на него за 10 лет, последнее произошло 23 августа 2016 года. Случилось это днем в центре Краснодара. Неизвестный мужчина выскочил из машины и пустил автоматную очередь по бизнесмену и его охраннику. Пуля попала Гулуа в живот, он был экстренно доставлен в реанимацию, однако судя по тому, что в уголовном деле речь о вреде здоровью не идет, задело его незначительно. В деле о покушении на Гулуа уже несколько фигурантов, двое из них находятся в СИЗО.

"Хулиган" из леса

С Арамом Гамбаряном мы встретились в Москве, в самом центре. В Краснодар он теперь не ездок. Первое, что бросилось в глаза – глубокие рытвины на запястьях, следы от наручников.

– С того злополучного дня – 21 марта 2017 года – прошло уже больше трех месяцев. Следы эти со мной теперь навсегда. Но это еще ерунда. Я ног до сих пор не чувствую, будто ватные. Пальцами на руке шевелить не могу. – В доказательство Арам Гамбарян вытягивает руку, она дрожит. – Глаза перетянули скотчем так туго, что до сих пор как будто ощущаю его на себе. Но самое главное – почки. Врачи говорят, что работают они где-то на 30% и уже вряд ли восстановятся, я стал инвалидом. За что меня так? Я же не преступник, хотя так обращаться и с преступниками нельзя. На меня не заведено никаких уголовных дел, работаю в строительной компании, строю дома. Я боюсь ехать в Краснодар, я боюсь за свою семью, скоро я останусь совсем без денег, так как работать не могу. Официально и со всей ответственностью заявляю, что к следователю СК РФ по Краснодарскому краю Бойко я являться не буду, так как опасаюсь за свое здоровье. Также я официально заявляю, что отказываюсь от каких-либо показаний, подписанных мною с 20 марта по 1 апреля 2017 года.

Гамбарян утверждает, что его пытали сотрудники полиции и следственного комитета Краснодара.

– Я выехал из дома по делам. И тут прямо на дороге меня подрезал черный микроавтобус и легковушка. Все это снято на видеорегистратор (запись имеется в распоряжении редакции). Из автомобилей выскочили люди в масках и с оружием, мне натянули мешок на голову и затолкали в микроавтобус. Уже в машине замотали голову скотчем, руки сзади застегнули в наручники и связали ноги. Избивать начали сразу, – вспоминает он. – Где-то через час мы приехали в лес. Я ничего не видел, понял, потому что под ногами была земля. В лесу меня полностью раздели и начали избивать. Били несколько человек и очень жестоко, с перебоями на перекур. У нас была плохая погода, и я буквально трясся от холода. Я то отключался, то приходил в себя. Теперь я знаю, что когда долго бьют, то в какой-то момент перестаешь чувствовать свое тело. Все это время меня заставляли сознаться в том, что я участвовал в покушение на убийство Гулуа Миндия.

– Вы знакомы с Миндия?

– Да, у нас в городе все его знают. А о покушении писали в газетах и показывали по ТВ. Кроме того, моего друга-земляка Эдика Кешишьяна задержали по делу о покушении. Я помогал его жене деньгами и пару раз носил передачки в тюрьму. Меня предупредили, что не остановятся, пока я не сознаюсь во всем, а расправившись со мной, обещали заняться моей семьей. Им было известно о беременности жены, они знали мой адрес и вообще все про меня. Я на ходу пытался придумывать какие-то показания, как мне казалось, подходящие под их версию. Но, видимо, говорил что-то не то, потому что они продолжали меня бить. В какой-то момент я услышал звук подъезжающего автомобиля. Приехал какой-то человек, говорящий с акцентом, сказал, что он лично от Гулуа Миндия, и снова потребовал во всем сознаться, но ничего нового я не мог ему сообщить. Честно говоря, я просто от боли ничего не соображал. Я просил одеть меня, потому что очень замерз. Этот мужчина приказал залить мне в рот водки и натянуть штаны. После этого меня завернули в полиэтилен, кинули на пол микроавтобуса и куда-то повезли, как я понял по разговору, домой к этому Гулуа. Там усадили на лавочку, но ни наручники, ни мешок с головы не снимали. А я сидел очень долго, вокруг себя слышал голоса, мне показалось, что даже детские. Но ко мне так никто не подошел. Потом меня снова затолкали в машину повезли куда-то, пересаживали из одной машины в другую. Мне было больно сидеть, от наручников адски болели руки. Но я уже ничего не просил, так как за каждый издаваемый мною звук получал удар. В итоге я оказался в кабинете у следователя. Мешок с головы мне сняли только там.

По словам Гамбаряна, в кабинете следователя с него сняли всю одежду, вплоть до трусов, и дали абсолютно новый, с этикетками спортивный костюм.

– Следователь по фамилии Бойко начал меня допрашивать. Я терял сознание, меня постоянно рвало. Но вместо помощи кинули тряпку и сказали: "Убирай за собой", но я не мог. В кабинете, кроме Бойко, были два оперативника. Одного из них звали Ахмед, к нему так все обращались, именно он доставил меня в отдел полиции. Имя второго мне неизвестно. Вот они и убирали мою рвоту. Следователь настаивал на даче показаний. Он хотел услышать, кому и как я помогал устраивать покушение на Гулуа. Этот Бойко несколько раз повторил, что если я не скажу то, что нужно, меня опять отвезут в лес. Он говорил, что Гулуа Миндия очень уважаемый человек, много сделал для России, и в целях его защиты правоохранительные органы и не остановятся ни перед чем. Спрашивал, знаю ли я Кащаева и сколько он мне заплатил? Знаю ли я какого-то Чакальяна? Как тесно общаюсь с Эдиком?

– Кто все эти люди? Вы их знаете?

– Да, Кащаев – вор в законе, мы с ним лично знакомы были когда- то давно, еще в молодости. Мы из одного города с ним. С Чекальяном Арменом мы знакомы давно, но не близкие друзья. Про Эдика я сказал. Честно говоря, я не помню, что я им там наговорил, и какие бумаги в итоге подписал. Ну следователь был явно недоволен. Он сказал что сейчас у меня на пару суток отправят в ИВС, чтобы я подумал.

Что было дальше он помнит смутно, поскольку постоянно терял сознание. По его словам, ночь он провел в кабинете полиции Юбилейного района на стуле. В ИВС его не взяли, поскольку такого избитого брать не хотели. Потом вместе с другими арестованными его привезли в Северский суд, передвигаться сам он не мог.

– Полицейские волоком затащили меня на второй этаж. За столом в коридоре я потерял сознание. Меня привел в чувства сотрудник полиции, сказал, что суд уже прошел и мне дали 10 суток ареста. Я испугался, поняв, что могу не дожить до конца этого срока. После всего очнулся я уже в ИВС в камере на бетонном полу. Через день или может быть два ко мне в камеру зашел человек. Он представился руководителем полиции Афипского района, сказал, что если я никуда не буду жаловаться, то меня отпустят в срок. Обещал помочь, очень сочувствовал тому, что со мной произошло. Я ему поверил, да и что мне оставалось? – спрашивает Гамбарян. – Я прекрасно понимал, что ни одна моя жалоба не выйдет за стены этого полицейского участка. Решил постараться не умереть за эти 10 дней и ни с кем ни о чем не разговаривать. Между тем каждый день мне становилось все хуже и хуже. Как я себя чувствовал, не описать словами. Я не мог ни есть, ни пить. Что бы ни попадало мне в рот, тут же начиналась рвота с кровью. Ноги не двигались, они распухли до слоновьего размера. Болело все, я даже глаза не мог открыть. Другие задержанные кое-как ухаживали за мной все эти дни. За три дня до освобождения меня перевели в другой ИВС – в Усть-Лабинск. Там меня навестил Бойко. Спрашивал, не хочу ли я сотрудничать со следствием по делу о покушении. Говорил, что так я не попаду в тюрьму. Обещал, что о сотрудничестве этом никто не будет знать, кроме него, что это так называемый тайный свидетель. Я готов был что угодно пообещать, лишь бы оказаться дома хоть на полчаса.

"Разгуливал по улице пьяный"

Родные сбились с ног, пытаясь найти Арама. Обнаружили его машину, припаркованную у придорожного кафе, выяснили, что пригнал ее туда не Арам. В полиции написали заявление о пропаже человека. Начальник полиции Афипского района Валерий Костантиниди сообщил им, что Гамбрян арестован за хулиганство на 10 суток – якобы он разгуливал по улице пьяный и ругался матом. Родные в эту версию не поверили.

– Адвокат, попавший к нему на пятые сутки, вернулся в ужасе и сказал, что сын фактически при смерти, что он никогда не видел такого избитого человека, – говорит отец Арама Вячеслав. – Спал он на бетонном полу, на тоненьком матрасе, другого места в камере не было.

Из ИВС полицейские вывели его под руки, сам он идти не мог. Дома ему сразу вызвали скорую, Арама забрали в краевую больницу. Анализы показали, что у него отказали почки, несколько дней он был в реанимации на аппарате искусственной почки. Через неделю его из больницы "попросили", родные на скорой отвезли его в Москву, в поезде или самолете он бы просто умер.

– Мы уверены, с Арамом это сделали полицейские, – не сомневается отец. – В том числе и этот Константиниди, ведь он видел, в каком состоянии мой сын, и нагло врал мне, старому человеку, глядя в глаза.

Жена Арама, Людмила Гамбарян, подала заявление о возбуждении уголовного дела против сотрудников полиции. "Указанные в заявлении доводы частично нашли свое подтверждение, – говорится в ответе прокуратуры. – Установлены факты применения недозволенных методов расследования в отношении вашего супруга Гамбаряна А. В. и применения к нему насилия со стороны неустановленных сотрудников полиции". Уголовное дело, впрочем, до сих пор не возбуждено.

Адвокат Гамбаряна Лариса Прихожева говорит, что ей отказываются предоставить материалы допроса, протоколы медосмотра и привода. В полиции утверждают, что 21 марта 2017 года Арама действительно доставили в следственное управление, где он провел целый день, после чего ушел оттуда на своих двоих.

Адвокат собрала все имеющиеся в деле документы.

– Из всех этих бумаг выходит, что довели его до такого состояния где-то в стенах полиции, – рассуждает Прихожева. – У меня есть ответ на запрос из ОМВД по Усть-Лабинску, что к ним в спецприемник Арама привезли со следами побоев и на руках и на ногах. И 1 апреля, когда Гамбарян попал в краевую больницу, медики, как и положено, сообщили о криминальном случае в отношении поступившего пациента. Однако до сих пор не принято никаких мер.

Арам Гамбарян говорит, что сам удивляется, почему его все-таки отпустили из ИВС.

– Я сам не знаю... Наверное, то что я за 10 дней в ИВС никому не пожаловался, ни врачам, ни адвокату, которого прислал отец, их как-то успокоило. И то, что я обещал стать тайным свидетелем. А потом, может, они бы и забрали меня из больницы краснодарской, но это было невозможно – я лежал в реанимации на гемодиализе. Если бы меня арестовали в тот момент, я бы просто умер. А потом родные отправили меня в Москву... Как я понял, следствию всеми силами надо признать заказчиком этого Кащаева. А мы с ним вроде как знакомы. Хотя я понятия не имею, где он сейчас, не общались уже много лет. Слышал даже, что он живет где-то за границей. Я никакого отношения к криминальному миру не имею, я обычный строитель, строю дома и коттеджи.

Очень важный человек

Гулуа Миндия – известный и уважаемый в Краснодаре бизнесмен. Владелец и гендиректор семи фирм, живет на широкую ногу. Дело о покушении на него расследует отдел особо важных дел следственного управления СК РФ по Краснодарскому краю. В материалах значится уже несколько фигурантов. Двое находятся в СИЗО. Один из них друг Арама, Эдуард Кешашьян, он хромой, инвалид I группы, по версии следствия, он исполнитель покушения. На последний суд по продлению меры пресечения Эдика тащили конвоиры, идти сам не мог.

Из криминальной сводки о покушении на Гулуа от 23 августа 2016 года: "Стреляли в двоих мужчин (один Миндия, другой – его охранник). К ним на большой скорости подлетела белая "четырнадцатая". Оттуда выпрыгнул киллер, схватил автомат Калашникова и пустил очередь. Буквально в следующую секунду убийца за рулем ВАЗа уже мчался прочь. После расстрела киллер сел в машину и умчался". Мог ли хромой инвалид 1-й группы прыгать из машины в машину с автоматом наперевес?

Второго подозреваемого, Армена Чекальяна, арестовали 28 марта, в то время, когда Арам был в СИЗО, и, возможно на основании тех самых его показаний, что он, избитый, подписал. Чекальян летел домой в Краснодар с деньгами. С собой у него было 745 тысяч рублей, эта сумма нужна была на операцию для мамы. С той поры никто Армена не видел, как, впрочем, и денег. Еле-еле к нему пробились адвокаты, тот рассказал им, что его тоже пытали. Но пару недель назад он вдруг отказался от своих юристов, нанятых ему семьей. Вместо них к Чекальяну приставлен адвокат, который объяснил родне задержанного, что за его услуги платят "заинтересованные лица". Что это за "лица", никто не знает. Понятно, что Чекальяна всеми силами изолируют от общения с кем-либо извне. Сейчас в суде семья пытается добиться снятия запрета на его посещения, пока безуспешно.

Еще один свидетель, Сергей Томов, работает таксистом. 24 мая 2017 года он приехал на заказ, но там его ждал не клиент, а оперативники. Прямо на капоте он подписал документы, потом был обыск у него в квартире и допрос на детекторе лжи. После чего мужчину отпустили.

– В СК мне давали подзатыльники, угрожали всеми немыслимыми статьями, говорили, что подкинут наркотики, сгноят в тюрьме и дети будут расти без отца, – вспоминает Томов. – Обращались со мной как со скотом. Я предупредил сразу: будете бить – я за себя не отвечаю, я уже знал, что сделали с Гамбаряном и Чекальяном. Я очень просил дать мне позвонить хотя бы жене, ведь дома одни сидели две маленькие дочки, бесполезно. Глубокой ночью отпустили домой, предварительно взяв бумажку, что я претензий к полиции не имею. Вся моя вина, как я понял, в том, что 22 августа 2016 года, за день до покушения, я случайно встретился с Эдиком Кешишьяном на заправке.

Криминальная разборка?

Все свидетели и подозреваемые, проходящие по делу, в день покушения были на похоронах матери председателя федерации бокса Краснодара Константина Минькова.

– Мама умерла в 97 лет, она ветеран ВОВ, ветеран труда, уважаемый и заслуженный человек. Проводить ее в последний путь пришло очень много народу, в том числе были и сотрудники прокуратуры, и представители администрации города, – говорит Миньков. – Свидетели не раз ходили в краевое следственное управление, давали показания. Все видели уж Армена Чекальяна-то точно, потому что он нес гроб. Эдик и Арам помогали женщинам по хозяйству. Если надо, мы все кто там был, а это больше 100 человек, туда придем. У нас вопрос: кого арестуют следующим? У нас многие в городе знают этого Гулуа.

Весь город обсуждает происходящее. И утверждают, что все это не что иное, как криминальная разборка. Тем более что следствие активно пытается втянуть в дело Романа Кащаева, известного вора в законе по кличке "Кащей". Как связаны друг с другом бизнесмен и бандит?

– Есть версия, что Гулуа сам срежиссировал это покушение, – полагает краснодарский журналист Виктор Мельников. – Так же как и два предыдущих покушения. Зачем? Чтобы одним ударом убить двух зайцев, чтобы отодвинуть оплату своих многочисленных долгов. И с помощью такого "преступления" помочь своим друзьям из криминального зачистить территорию от Кащаева и его людей. Ведь если следствие докажет, что он заказчик преступления, то его посадят надолго.

Юриста краснодарского отделения МРОО "Комитета по предотвращению пыток" Сергей Романов говорит, что организация проводит свое общественное расследование.

– Расследование по факту похищения Арама Гамбаряна проводится неэффективно. Уголовное дело по факту похищения и применения насилия не возбуждено. Вызывает удивление, что поручения следователя о проведении оперативно-розыскных мероприятиях (например, установление адресов камер наружного наблюдения, в объектив которого могло попасть похищение Арама) так и остались не выполненными, – констатирует Романов. – Мы будем добиваться возбуждения уголовного дела, поскольку только в ходе его расследования можно установить все обстоятельства похищения и получения телесных повреждений Арамом Гамбаряном.