"К революции в России надо быть готовым всегда, именно потому, что революции происходят неожиданно", – размышлял вслух научный сотрудник Свердловского областного краеведческого музея Николай Неуймин.
В этот момент мы в Екатеринбурге проезжали памятник Якову Свердлову по дороге на Поросенков Лог – это место, где убившие по приказу главы ВЦИК императора Николая II и его семью большевики почти на 70 лет спрятали захороненные останки царской семьи.
Какой-то есть в этом постмодернизм: в крупнейшем городе Урала – аж два памятника организатору цареубийства Свердлову, а рядом на проспекте Карла Либкнехта – Вознесенская церковь и Храм на Крови, на месте расстрела семьи последнего императора, где стоял Дом Ипатьева, а между соборами, как шутят местные жители, от одной церкви к другой "идут" комсомольцы с памятника советской молодежи.
Прошлое "красное" и "белое" причудливо совмещаются и в экспозициях российских музеев – об этом говорили ученые на круглом столе в Свердловском областном краеведческом музее, обсуждая то, как музеи отмечают 100-летие революции.
Как сказала от имени организаторов конференции из Благотворительного фонда В. Потанина доктор исторических наук Юлия Кантор: "Мы поставили задачу объединить Урал, Сибирь и Север-Запад России в единое информационное пространство, обсудить, что произошло за 100 лет в освещении революции в музейном пространстве".
В музейном пространстве обнаружилось немало любопытного. Так, в некоторых регионах "от греха" юбилей 1917 года вообще игнорируют. Например, в Татарстане хитро уходят от оценки советского периода, экспозиции в Национальном музее нет, сообщают, что собираются к 2020 году отмечать 100-летие государственности республики.
– Музеям дали свободу. Но можно по пальцам перечесть музеи, которые показывают революцию. Возможность дали, а делающих нет. Это неудобная тема, просто рана. Не пришло время, может быть? – размышляет замдиректора Красноярского краевого краеведческого музея Татьяна Зыкова.
Мешают и объективные причины: где-то нет денег, где-то собрались традиционно показывать новый взгляд на 1917 год к традиционному 7 ноября.
В силу состава музейных коллекций, имеющихся там экспонатов, на выставках о революции есть некоторый крен в сторону красных. Хранитель Невьянского государственного историко-архитектурного музея Алина Хионина изучала о мифологизацию революционной повседневности:
– Чью память мы будем транслировать? Основной массив музейных фондов составляют документы по красным, документов по белым и другим партиям, их очень мало. Изучая имеющиеся документы, приходишь к выводу что большинство воспоминаний созданы через 40–50 лет после Гражданской войны, дневников почти нет, взгляд назад искажен идеологической нагрузкой. Эта надстройка субъективности была сформирована у людей с помощью агитационно-пропагандистской машины, что сказалось и на языке: белые "совершают злодеяния", а красные "проводят освобождение". Ветеран-большевик пишет: "Убивали мы даже раненых. Так вышло". Насилие победителей оправдывается. Стоит очень сложная задача: найти золотую середину, не уйти в миф и не остаться на сухой почве хронологии, – делает вывод молодой историк Алена Хионина.
Историк Елена Пирогова занималась проблемой перемещения ценностей из дворянских усадеб в музеи. "В процессе конфискации частных библиотек и архивов произошло их распыление, утрата связей между владельцами объекта и экспонатом. В музеях России множество "Портретов неизвестных", "работ неизвестного художника". Причина та, что после 1917 года их вырвали из среды бытования, утрачены сведения и об авторах картин, и об изображенных лицах.
Мешает, видимо, и страх конфликта современных "красных" и "белых".
– В Воткинске две истории: этого город, где родился Чайковский, и город трагедии Гражданской войны. В 1918 году здесь вспыхнуло рабочее антикоммунистическое Ижевско-Воткинское восстание, – рассказала сотрудник Музея истории и культуры Воткинска Алла Карпеева. – В музее нет сейчас экспозиции, которая была бы посвящена этим событиям. Первая экспозиция "Раскол" была в 2008 году. Когда она открывалась, пришли коренные воткинцы. Было страшно видеть, как переругались милые бабушки: одни – потомки восставших, а другие – красных. Дискуссия переросла в яростное противостояние, – сказала госпожа Карпеева и рассказала о найденном в Воткинске рояле Чайковского.
А вот в Невьянске, где тоже в 1918 году было антибольшевистское восстание рабочих, хотя экспозиции по советскому периоду в государственном историко-архитектурном музее пока нет, выставка о событиях 1917–18 года осенью появится, – рассказал сотрудник музея Алексей Карфидов.
– Невьянское восстание было антибольшевистским, рабочие активно принимали в нем участие. Летом 1918 года на Урале произошло 37 рабочих восстаний против "диктатуры пролетариата", – заметила профессор Ольга Поршнева.
Петербургский государственный музей политической истории России, расположенный в особняке Кшесинской, еще год назад открыл новую интерактивную экспозицию к юбилею революции, сообщил старший научный сотрудник музея Сергей Спиридонов:
– Мы решили показать это событие объективно, не вставая на сторону какой-то политической силы. Отказались от деления на Февральскую и Октябрьскую революцию, исходя из того, что Октябрь – классический государственный переворот, хотя и главное ключевое событие революции. Гражданская война для нас – часть революции, и мы заканчиваем показ событий 1922 годом, когда большевики основывают на месте России государство нового типа с новым названием. Дизайнер Александр Менус использовал около 900 экспонатов. В экспозицию включили и рабочую комнату Ленина. Знаковый экспонат – сук со следами веревки из рощи около Ямбурга, где, после взятия города солдаты Юденича повесили несколько сот человек. Так мы напоминаем от трагедии гражданской войны, – рассказал историк Сергей Спиридонов.
Мемориальный комплекс политических репрессий – лагерь "Пермь-36" по-своему подготовился к юбилею, сообщил завотделом этого уникального музея Сергей Шевырин:
– Не было бы революции, не возник бы и ГУЛАГ, поэтому мы сделали экскурсии для школьников по революционной Перми: от заброшенной стелы героям 1905 года – к зданию тюрьмы, потом к Благородному собранию, где жил великий князь Михаил Александрович, расстрелянный в 1918 году, чье тело не было найдено. Заканчивается экскурсия у Пермского театра, где была объявлена советская власть, а в доме напротив размещалась губернская ЧК. Самый главный вопрос у школьников-восьмиклассников: "Почему нам ничего не рассказывают о революции?" – сказал Сергей Шевырин.
Все специалисты отмечали, что тема революции мало волнует молодежь.
– При осмотре экспозиции обычно проходят мимо. Ни один старшеклассник не знает, как называется знаменитый головной убор солдат Красной Армии. Назвали его "шапкой для бани", – сетует завотделом истории Кунгурского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника Лариса Елтышева.
– Образ Ленина ничего не говорит молодым людям. А Сталин для них – не организатор Большого террора, а лидер, обеспечивший победу в войне, – отмечает профессор Альфия Галлямова.
– Люди хотят видеть, как тогда жили, что было с человеком, – сказала замдиректора Красноярского краевого краеведческого музея Татьяна Зыкова.
Именно так в Чердынском краеведческом музее исследовали и показали судьбу семьи купцов Алиных: одного из братьев семь раз выводили на расстрел, но он каждый раз откупался, бежал в Сибирь и умер на пути семьи за границу от инфаркта, а второй решил все же не уезжать, вернулся в 1920 году в родной город и на третий день после ареста был расстрелян чекистами якобы за подготовку мятежа, рассказала главный хранитель Чердынского краеведческого музея Ирина Копытова.
Иногда музею приходится ставить задачу – искать человека. Музей в Петропавловской крепости ведет раскопки на месте расстрелов ВЧК 1918 года, рассказала ученый секретарь Государственного музея истории Санкт-Петербурга Ирина Карпенко:
– В 2009 году нашли массовые захоронения, 6 лет музей вел археологические раскопки в зеленой зоне. По документам никаких людей в крепости никогда не расстреливали, и этих 190 человек юридически не существует. Это молодые мужчины в возрасте 30–35 лет, женщины, около 40 подростков 16–17 лет. Расстрелянных в крепости великих князей – четырех человек 60 лет с характерной внешностью мы не нашли. Но нам повезло: в декабре 1918 года газеты Петрограда публиковали информацию о расстреле доктора Ковалевского. Удалось с помощью его внука провести генетическую экспертизу и доказать, что в одном из захоронений находятся останки доктора Ковалевского. Установлены личности и еще нескольких жертв "красного террора". Сейчас будет проводиться реконструкция лиц убитых, портреты будут размещаться на сайте, и, возможно, кого-то опознают историки или потомки расстрелянных, – сообщила историк Ирина Карпенко.
В Свердловском областном краеведческом музее, в здании бывшего клуба НКВД, теперь есть целый зал памяти семьи Романовых, включающий и зловещий маузер цареубийцы Ермакова, и фото площади Народной Мести, и 3D-воспроизведение обстановки Ипатьевского дома, по которому можно виртуально пройти до расстрельного подвала. Экспозиция, показывающая трагедию царской семьи, создана усилиями Александра Авдонина и Николая Неуймина.
– Мы постарались показать вклад династии в развитие России, проблемы того времени, жестокость и бессмысленность уничтожения царской семьи. А вывод пусть делают посетители, – сказала замдиректора музея Светлана Корепанова.
Между тем рядом с Россией есть иной, последовательный и радикальный подход к решению проблемы памяти о революции. О нем рассказал проректор по науке Педагогического университета в Кракове Мариуш Волос:
– Для нас главная тема революции в России – ее влияние на восстановление независимости Польши. Если бы не было Февральской революции в России, "польский вопрос" не был бы решен. Постановление Временного правительства и решение Совета были однозначны – будет независимая Польша. Нужен был еще и крах центральных держав. Ключевая фигура вместо большевиков – революционер и социалист, маршал Пилсудский. У нас среди профессиональных историков нет разногласий: польские большевики – для нас предатели идеи независимости. Поэтому для нас главный праздник – 12 ноября 1918 года. Поляки взяли власть и начали строить независимое государство, а события российской революции – отправная точка возвращения независимости. Что произошло с революционными музеями? Они были закрыты. Артефакты музеев революционного движения переданы в Музей независимости Польши. Памятник Ленину теперь находится деревушке Козлувка около Люблина у входа во дворец Замойских, что логично: внутри этого дворца выставка соцреализма. Музей Второй мировой войны открылся в этом году в Гданьске. События после Октябрьского переворота в России он трактует в контексте темы: "Расширение и зарождение тоталитарных систем", – объяснил профессор Мариуш Волос.
В России такой ясной линии у работников российских музеев, как понял, что ныне, может быть, даже и неплохо, все-таки нет.
– Февральская революция оказалась незамеченной многими музеями, а жаль, поскольку Февраль был именно революцией, а Октябрь – контрреволюцией, реваншем толпы. Как ни трудно, мы должны говорить неприятное о народе как виновнике этого, поскольку такой результат породила общинная психология и нежелание масс жить в конкурентной среде, а большевики лишь подобрали власть. Нужно говорить, что революция – это стихийное бедствие, зло, удар, взрыв, который может и ныне детонировать, а как, надо показывать на судьбах отдельных людей, – считает доктор исторических наук, профессор Казанского университета Альфия Галлямова.
Профессор Уральского федерального университета им. первого президента России Б.Н. Ельцина Ольга Поршнева уверена, что некая общая позиция у историков все-таки появилась:
– В 90-е годы были сильны антикоммунистические настроения, а давление материала было таково, что революция в музеях все равно представлялась с позиций красных. Позже появилось более точное представление темы, поворот к антропологическому знанию, стали историю революции представлять через человека, как она сказалась на судьбах людей. Так постепенно сложился историографический консенсус: революция – трагедия нашего народа.
Замдиректора по научной работе Свердловского областного краеведческого музея Светлана Корепанова сделала вывод: "Надо в музеях показывать реалии Гражданской войны, ее ужасы, жестокость, чтобы избежать повторения пройденного".
– Подсознательно революция инспирируется властью, которая своевременно не разрешает назревший кризис. А историю невозможно переписать. Ее надо дописать с использованием новых фактов и документов, – уверена организатор круглого стола "Урал в жерновах революции" рамках проекта "Музей в революции/революция в музее" доктор исторических наук Юлия Кантор.
