На заре путинской эпохи многие от Ванкувера до Владивостока задавались вопросом про международную идентичность новой России. На моей тогдашней университетской кафедре вышла на эту тему целая книга, в которой лучшие умы польской русистики (а любой польский политолог считает себя лучшим в мире специалистом по России и остается в искреннем недоумении по поводу того, что ему не предлагают кафедры в Гарварде, это такой "комплекс Бжезинского") пытались ответить на вопрос о том, какой будет национальная идея страны проигравшего коммунизма. Интересно было понять, как и с помощью каких средств Россия будет действовать на международной арене и насколько сможет изменить мировую реальность.

Вопрос не академический, так как близость границы и токсичное прошлое вынуждают всех соседей России учитывать московский фактор в собственной политике. От того, каким окажется в Кремле баланс между пушками и маслом, зависят ответы на многие внутриполитические вопросы в странах Центральной и Восточной Европы (в том числе результаты выборов, но это тема для отдельной статьи).

В мире – особенно в современном мире прямого эфира с войны, бегущих информационных лент и отфотошопленных картинок – для того, чтобы стать великой державой, недостаточно танков, ракет и миллионов баррелей нефти. Даже денег недостаточно. Нужен государственный сексапил, или, как говорят теоретики международных отношений, "софт пауэр" то есть метафизическое ощущение других, что именно ты идешь по верному пути построения рая на Земле.

В какой-то период, условными рамками которого являются разворот самолета Евгения Примакова над Атлантикой и падение малайзийского "Боинга", казалось, что Россия свою нишу нашла и успешно ее заполняет. Страна стала арсеналом глобальной консервативной контрреволюции, а ее президент – символом сопротивления перегибам либерализма и борьбы мирового пролетариата с золотым миллиардом. Кстати, отсюда и абсолютно искренняя, но совершенно необоснованная паника в рядах американского истэблишмента в связи с вмешательством Кремля в выборы. Одно дело, когда на стороне Москвы опереточные хулиганы с окраин сцены мировой политики вроде Милошевича, Хусейна или Каддафи – и совсем другое, если окажется, что Путин реально возглавляет бунт обиженных против элиты внутри самих США.

Тем более что консервативный поворот (по разным причинам) является фактом. Я сам был в шоке, когда недавно, вернувшись на родину после многих лет жизни за границей, увидел, какие газеты читают люди в варшавском метро. Десять лет назад такие газеты считались абсолютным "темноградом", с такими взглядами не пускали в приличное общество, не говоря уже о парламенте или президентском дворце, а сегодня такая печать и такие читатели – вполне себе мейнстрим. Политики формулируют свои предложения избирателям совсем по-другому, чем раньше. Честно или нет, по вере или по расчету – это не имеет ни малейшего значения, потому что делается это в ответ на реальный спрос, существующий в обществе.

Оттуда успех Трампа и, соответственно, обнуление расчетов путинской команды на то, чтобы стать проводником консервативной реконкисты где-нибудь вне границ России, желательно в мегаполисах покруче Каракаса и Дамаска. Дело тут совсем не в том, чтобы относиться к Трампу и/или Америке хорошо, – дело в том, что именно Трамп (а заодно и США) являются мерой всех вещей. Неважно, смотрим ли мы на мир глазами The New York Times или Fox News – все равно начинаем и заканчиваем день чтением трамповского твиттера. Отношение к тому или иному взгляду, событию или идее измеряется сегодня в трампах так же, как цены на нефть и золото измеряются в долларах США. Качиньский – это 1,5 трампа, Орбан – 1,75, Тереза Мэй – недотрамп а Ангела Меркель – минус 2 трампа. Самое обидное, что Путин – сверхтрамп, но в путиных никто ничего не измеряет. Ну, может, за исключением кроме членов правительства РФ, но это совсем не та "проекция мощи", на которую рассчитывался ручной пошив внешнеполитической стратегии России.

Пока Трамп продолжает увеличивать арсенал (свой личный или американский, в данном случае нет разницы) "мягкой силы", выпуская твиты, как хрущевский СССР выпускал полвека назад сосиски, потенциал привлекательности России тает на глазах, о чем свидетельствует восторженный взгляд президентов стран Центральной и Восточной Европы на Дональда Трампа во время недавнего саммита "Трехморья" в Варшаве.

А если Трамп умудрился украсть у конкурентов даже такие темы, как антинемецкая фронда внутри ЕС, если сможет отрезать себе половину европейского газового торта и загрузить американский ВПК с помощью "российской угрозы", то с полной уверенностью можно сказать: мировой контрреволюции не будет. То есть будет, но только с США во главе и в ее пользу. Вспомните принцип князя Салины из книги Джузеппе ди Лампедузы и фильма Лукино Висконти: "Нужно очень многое поменять, чтобы все осталось как прежде". Пора готовить новую книгу про международную идентичность России.

Якуб Корэйба – польский журналист и политолог

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции