Конец лета ознаменовался в Соединенных Штатах чередой весьма тревожных событий. К ним относится и столкновение с ультраправыми экстремистами в Шарлотсвилле, и, что еще более значимо, реакция Дональда Трампа на это событие. Напомним, что Трамп поначалу воздерживался от критики американских неонацистов, заявляя, что в трагедии "виноваты обе стороны", что вызвало возмущение американской общественности и похвалу со стороны самих правых экстремистов. Затем президент все же осудил радикальных правых, но заметил, что и среди этих людей есть "настоящие патриоты". В конце августа Трамп принял еще одно решение, вызвавшее возмущение части американской общественности. Он помиловал бывшего шерифа из Аризоны Джо Арпайо, создавшего по своей инициативе тюрьму для нелегальных эмигрантов. В итоге некоторые американские СМИ высказали предположение, что президент намерено "заигрывает" с крайне правыми.

На самом деле ситуация сложнее: скорее возникает ощущение, что Белому дому выгодна поляризация американского общества. Еще во время предвыборной кампании Трамп делал ставку на радикализацию своих сторонников, создавая образ разрушения и упадка США и утрируя стоящие перед страной проблемы. После выборов такое поведение усугубилось с той лишь разницей, что теперь в фокусе радикальной республиканской критики оказались не эмигранты, а критики и противники президента, включая журналистов, прокуроров, судей, представителей разведсообщества и даже бывшего директора ФБР.

Ранее я уже отмечала схожесть пропагандистских тактик крайне правых американских СМИ и отдельных пропагандистов с кремлевскими методами. Сюда относится и прямая ложь, и отрицание доказанных фактов, и все виды клеветы, включая всевозможные конспирологические теории. В частности, радикальная республиканская пропаганда представляет любую критику Трампа как результат "заговора левых", "проплаченного" Джорджем Соросом или Хиллари Клинтон. Так, в статье, оправдывающей контакты Дональда Трампа-младшего с российским юристом Натальей Весельницкой, выступающие против этого лица в первом же абзаце названы "левыми" и "социалистами". На самом деле "крайне левое" достаточно немногочисленно и в самой Демократической партии. Настоящие левые радикалы придерживаются скорее анархистских взглядов, они негативно относятся к государству как таковому со всеми его атрибутами, включая политические партии.

В принципе неверно сводить антитрамповские настроения к политической борьбе. Поведение президента США воспринимается как недопустимое людьми самых разных взглядов, в том числе специалистами по национальной безопасности, которые в силу своей профессии чаще всего вообще не имеют партийных симпатий. Более того, не принимает Трампа и определенная часть Республиканской партии. Именно по этой причине часть лояльных прежде республиканцев откололась от партии и создала альтернативное консервативное движение, выступающее исключительно с патриотических позиций. Лидером этого движения Stand Up Republic стал бывший сотрудник ЦРУ Эван Макмуллин. Основная часть американского общества придерживается умеренных, центристских взглядов, и одной из проблем Соединенных Штатов, как я это вижу, является то, что подобные настроения не находят своего полного выражения в высших политических эшелонах.

Однако в радикальной республиканской пропаганде всей этой многоплановой реальности попросту не существует. Крайне правые средства массовой информации создали свой виртуальный мир, в котором "гений и спаситель Америки" Трамп противостоит конспирологическому "левому заговору", тайно направляемому Обамой и Клинтон. Демонизация их образов поддерживается именно за счет пропаганды. Это позволяет игнорировать многие реальные проблемы и сплачивает вокруг президента те самые 36% его сторонников. Побочным же эффектом такой тактики стало усиление активности различных националистических групп, в том числе автономных от администрации президента. Радикализация правого крыла вызывает ответную радикализацию на противоположном конце спектра, что тоже объективно выгодно Белому дому, поскольку левые экстремисты служат хорошей иллюстрацией к пропагандистским клише сторонников Трампа.

Конечно, левый экстремизм существует в американском обществе не первый день. Однако важное отличие левых радикалов от правых заключается в том, что они не имеют поддержки в политическом истеблишменте Америки и, в сущности, не стремятся лоббировать свои интересы через каналы власти. Эта группа людей рассматривает государство как аппарат принуждения. Приписывать такие взгляды всей Демократической партии и уж тем более всем противникам Трампа – типичная пропагандистская фикция, направленная лишь на раскол общества. Парадокс заключается и в том, что "уклон вправо", совершенный Хиллари Клинтон во время ее предвыборной кампании, оттолкнул эту группу от Демпартии, и часть крайне левых проголосовала за Трампа, вполне разделяя его популистскую риторику.

Американские крайне левые часто отличаются неприятием патриотизма как такового. Это именно они еще при прежней администрации демонстративно сжигали американские флаги и организовывали уличные беспорядки. Некоторые из них питают симпатии к России и являются поклонниками RT. Большинство людей таких взглядов негативно относится к любым государственным органам, в первую очередь к правоохранительным, видя в них механизм репрессий и принуждения. Если даже некоторые американские политики пытаются "заигрывать" с этой группой, то левые анархисты эффективно не пользуются этой ситуацией, поскольку сохраняют стойкое недоверие к любым чиновникам.

У "левых" групп, безусловно, существуют свои СМИ, однако неверно записывать в их число уважаемые американские медиа. Крайне левые издания также не брезгуют пропагандой, однако она сводится в основном к преувеличению проблемы межнациональных конфликтов и утрированию в описании положения меньшинств. Они не так сильны в конспирологических теориях, и самой яркой из них стали статьи о якобы полном сращении правоохранительных органов, в особенности ФБР, с администрацией Трампа. Разумеется, эти утверждения не соответствовали действительности.

Левый экстремизм опасен и неприемлем, как и любой другой экстремизм, но именно присущий ему анархизм делает его менее опасным, чем правый. Люди таких взглядов привыкли выражать свои убеждения на улицах, но предпочитают держаться подальше от реальной политики. Они не стремятся лоббировать свои интересы через государственные каналы, а благодаря откровенным нападкам на государственные символы это движение остается маргинальным и совсем не таким многочисленным, как в том пытаются убедить мир ультраправые пропагандисты. Крайне правые опаснее: их ненависть обращена не на безликое государство, а адресована вполне конкретным социальным группам. Их идеология не ограничивается внесистемным анархизмом. Они не менее левых склонны к насилию, но не сторонятся государства, они не прочь установить выгодную для себя диктатуру. Они поддерживают политиков, которых считают подходящими для себя, активно поддерживают их в походе во власть, а затем могут превратиться в важный инструмент шантажа с целью удержания этой власти.

Несмотря на то что Кремль активно поддерживает радикальные течения любых взглядов, связи американских крайне правых с Москвой глубже и системнее, чем связи крайне левых. Несколько американских изданий опубликовало материалы, детально описывающие связи конкретных "белых супремасистов" с Россией, в том числе одиозным российским идеологом Александром Дугиным. К сходным выводам приходит и американский писатель Зарина Забриски, а "Голос Америки" отмечает, что российская сеть "Вконтакте" стала местом обитания американских ультраправых.

Правый экстремизм в США, ободренный явной поддержкой Кремля, становится опасным явлением. А левый анархизм, все более радикализующийся на этом фоне, становится инструментом, с помощью которого правые пропагандисты пытаются запугать американское общество.

Ксения Кириллова – журналист, живет в США

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции​