Европейский суд по правам человека озаботился проблемой массовых блокировок сайтов в России. Только за последние месяцы коммуницированы шесть жалоб на блокировки. Это показательно, учитывая, что за все время, что Россия входит в Совет Европы, принято всего 26 постановлений по делам о свободе выражения мнения (ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Жалобы из России охватывают проблему блокировок сразу с нескольких сторон. Дело главы Ассоциации интернет-издателей Владимира Харитонова – это блокировки "за компанию". Речь в этом случае идет об ограничении доступа к невиновным сайтам, к которым никто не предъявлял никаких претензий. Есть хороший термин в английском языке "collateral blocking" (сопутствующие блокировки). Он используется по аналогии со словами "collateral damage" ("сопутствующий ущерб"). Это происходит, когда власти ковровым методом пытаются искоренить какой-то незаконный контент.

В делах "Грани.ру" и "Каспаров.ru", так же как и в деле “Ежедневного журнала”, речь шла о внесудебных блокировках сайтов СМИ, а фактически – о принудительном прекращении деятельности СМИ, которая вообще-то возможна только по судебному решению.

Как выяснилось в суде, власти настаивали на полной блокировке ресурсов из-за одного незаконного материала. В требованиях прокуратуры указывалось, что на сайтах содержится "значительная часть противоправных материалов", что якобы дает им основания ограничивать доступ к ресурсам в целом. Однако нам в судах удалось получить из Роскомнадзора распечатки конкретных публикаций. Прокуроры и роскомнадзорцы так и не смогли между собой договориться: идет ли речь об одном материале или обо всей совокупности информации на сайте. Безусловно, позиция прокуроров честнее – понятно, что властям не нравилось существование таких изданий. И нет никаких сомнений, что конечной целью властей было уничтожение независимых медиа.

Кейс "Роскомсвободы" – это блокировка сайта некоммерческой организации на основании судебного решения, вынесенного по выдуманному основанию – запрет информации о способах доступа к заблокированным ресурсам и обеспечение анонимности в интернете (такого положения в законе нет). Причем вынесенного тайком, без уведомления владельца ресурса.

Эти четыре проблемы – сопутствующие блокировки, блокировки крупных ресурсов из-за одного материала, запрет описания способов обхода блокировок и отказ привлекать к рассмотрению дел заинтересованных лиц – те вопросы, по которым к российским властям больше всего претензий. Очень хорошо, что все они заинтересовали ЕСПЧ, поэтому вполне можно рассчитывать, что в обозримой перспективе Евросуд рассмотрит российскую интернет-цензуру во всех ключевых аспектах.

Практика ЕСПЧ

Европейский суд только начинает подбираться к рассмотрению дел, связанных с интернетом в целом и в особенности с тем, что касается ограничения доступа к информации. Это со всех сторон новая история для Страсбурга. На сегодняшний день есть только два известных постановления ЕСПЧ на эту тему, и оба по жалобам против Турции.

В первом – "Ахмет Йылдырим против Турции", которое было вынесено в 2012 году, – речь шла о сопутствующей блокировке. На одном из сайтов турецкие власти обнаружили материалы, якобы оскорбляющие память Ататюрка. Такие тексты по местному законодательству считаются нелегальными. Когда выяснилось, что заблокировать только этот сайт невозможно, городской суд постановил полностью ограничить доступ к сервису Google Site, недоступными стали тысячи сайтов в этой системе. Среди них оказался и сайт г-на Йылдырима, где он размещал свои научные работы и другие материалы. Никакой нелегальной информации на его сайте не было, однако он, естественно, оказался заблокирован. Абсолютно идентичная ситуация была и с делом Харитонова. Характерно, что ЕСПЧ выносил решение по жалобе Йылдырима как раз в те самые дни, в которые Роскомнадзор в России блокировал сайт Харитонова.

Второе дело – "Дженгиз и другие против Турции", постановление по которому было вынесено в 2016 году. Речь шла об ограничении доступа к YouTube из-за нескольких нелегальных материалов. ЕСПЧ сказал, что недопустимо блокировать популярный сервис, где есть в том числе уникальные материалы, которые больше нигде нельзя найти, из-за того, что там появился какой-то отдельный пусть даже незаконный контент. Суд признал незаконной практику таких тотальных блокировок. В отношении России ничего подобного раньше не было. Эти шесть жалоб – первые дела, связанные с блокировками сайтов в нашей стране.

Европейские стандарты

Как видно, стандарты ЕСПЧ в этом вопросе еще только создаются. Но уже сейчас можно говорить, что общие критерии оправданности ограничения права на свободу выражения мнения применимы и к интернету. Права человека действуют в Сети так же, как и в офлайне, и к ним также применим "тройной тест". Ограничения должны быть предусмотрены законом. И не просто каким-то там законом, а четко сформулированным, однозначно понятным и позволяющим гражданам предвидеть последствия своих действий. Российское законодательство о блокировках сайтов этому критерию никак не соответствует. Оно неконкретно и легко допускает произвольное толкование и применение.

Второй критерий – правомерная цель. В случае с "Гранями" и "Каспаровым", так же как и в делах "Еженедельного журнала" и "Роскомсвободы", правомерная цель, очевидно, отсутствовала, поскольку их заблокировали для того, чтобы ограничить критику властей либо распространение информации о способах обойти блокировки. Это неправомерная, незаконная цель.

Наконец, третий критерий – это соразмерность и адекватность применяемых мер. В деле Харитонова российские власти использовали блокировку для того, чтобы ограничить доступ якобы к пропаганде наркотиков. Это тоже очень сомнительный тезис, но предположим, что это нужно для охраны здоровья населения. Как бы то ни было, меры, которые предпринимают власти, чтобы достигнуть правомерной цели, не должны быть чрезмерными. Нельзя блокировать сотни и тысячи ресурсов для того, чтобы удалить из интернета несколько материалов. А значит, власти должны искать другие пути, тем более что они существуют. Так, помимо блокировки по сетевым адресам вполне технически реализуема блокировка отдельных страниц. Эти технологии давно существуют, но как правило, реализация их стоит гораздо дороже. В конечном итоге они, даже если и применяются, то эти издержки перекладываются на пользователей, что приводит к удорожанию доступа в интернет.

Есть еще один нюанс. Все больше и больше сайтов используют доступ по https, то есть зашифрованному протоколу, который, в частности, не позволяет со стороны ограничивать доступ к отдельным страницам. Например, самые популярные сервисы – Facebook, Twitter, YouTube, Google – как раз используют https, и это практически уже стандарт безопасности. Таким образом, только Google и YouTube могут удалить информацию на Google и YouTube или ограничить доступ по географическому признаку. Получается, российским властям нужно либо договариваться с сервисом, либо блокировать доступ к нему целиком. Но мне совершенно непонятно, почему эта проблема перекладывается на добросовестных пользователей и владельцев сайтов.

Еще один важный момент, связанный со стандартами ЕСПЧ. Когда применяются блокировки, обязательно должна быть возможность обжалования решения о ней. Фактически же в России отсутствует такая возможность, как минимум, для владельцев сайтов, подвергшихся сопутствующей блокировке, а их большинство. Их не уведомляют о решении ограничить доступ к ресурсу или предстоящем судебном разбирательстве по поводу незаконного контента. И даже об ограничении доступа они узнают после того, как их сайт уже заблокирован.

Дело Харитонова показало, что бессмысленно – с точки зрения защиты прав – идти в российский суд, который скажет, что твои права не нарушены, потому что Роскомнадзор действовал в рамках своих полномочий, как это сделал Таганский суд Москвы. Либо отправит тебя судиться в американскую или другую зарубежную юрисдикцию, как сказал Конституционный суд, куда также обращался Харитонов. Возможность же эффективного судебного обжалования нарушенных прав – это очень важная гарантия защиты, и она обязательно должна быть предоставлена.

Возникает вопрос, почему до сегодняшнего дня ЕСПЧ не обращал на эту тему из России пристального внимания? Судя по всему, жалоб на незаконные блокировки довольно мало. Пользователи предпочитают другие механизмы защиты от произвола – переезд на другие IP-адреса, уход в иные юрисдикции, использование средств обхода блокировок. Все это – уклонение, обход, маскировка – исторически свойственно интернету и его пользователям. Условно говоря, гораздо проще перебраться из "ВКонтакте" в Facebook или из зоны .ru в зону .io, чем пытаться судиться с российскими властями в российском суде. ЕСПЧ – это все-таки далеко, это надо уметь и это требует времени.

Масштаб явления

Между тем масштаб проблемы колоссальный. По данным "Роскомсвободы", за все время существования внесудебных блокировок в России под удар попало больше 8 млн сайтов. И больше 4 млн сайтов продолжают оставаться недоступными для российских пользователей. Интересно, что подавляющее большинство – до 97% – блокируются вообще без какого бы то ни было юридического решения. Это те самые сопутствующие блокировки, которые пользователи, к счастью, вполне успешно научились обходить.

По делам о блокировках Роскомнадзор, из-за выбранной им тактики и позиции "в глухой обороне", постоянно и вынужденно садится в лужу. Достаточно вспомнить их обоснование блокировки блога Навального в "Живом журнале". Они написали, что доступ к ЖЖ ограничен из-за того, что Навальный нарушает режим домашнего ареста.

Действительно, в то время Навальный был под домашним арестом с запретом пользоваться интернетом, а в блоге продолжали появляться материалы. И Роскомнадзор не нашел ничего лучше, чем опубликовать первое, что пришло в голову. Конечно, ни в каком законе нет такого основания. Или придуманное в свое время руководителем Роскомнадзора Жаровым удивительное оправдание сопутствующих блокировок: "Наше исследование показало, что немалое количество ресурсов, находившихся на тех же хостингах, что и вредоносные сайты, но к которым не было формальных претензий, также распространяли противоправную информацию", после которого он предложил владельцам "легальных" сайтов менять хостинг.

Неправительственная коалиция

В дело Харитонова ЕСПЧ допустил в качестве третьих лиц ряд организаций, члены которого самые уважаемые и авторитетные в правозащитном сообществе в сфере интернета. Информация, которую смогут предоставить ЕСПЧ Фонд электронных рубежей, "Артикль 19", Access Now и "Роскомсвобода", будет крайне важной. Полагаю, что они включились в дело о блокировках сайтов в России, поскольку как раз сейчас появилась возможность оказать влияние на практику, поучаствовать в создании стандартов, которые будут закреплены в Совете Европы на годы вперед. В этом суду, несомненно, понадобится помощь. Пока эта тема новая и есть очень много разных мнений.

ЕСПЧ еще в деле Йылдырима отмечал, что европейское законодательство о блокировках разнородное, и эти вопросы по-разному решаются в разных странах. Кстати, полагаю, что именно поэтому президент секции отметил, что дело Харитонова – это потенциально так называемое leading case – "ведущее дело". Это дело, в котором речь идет о впервые выявленной системной проблеме, вероятно, потребует принятия мер общего характера, потому что российское законодательство явно перекошено в пользу цензуры и полицейского надзора и не содержит практически никаких гарантий свободы слова.

Реакция властей

По делу Харитонова правительство России уже предоставило свои возражения. Власти ссылаются на то, что Роскомнадзор действовал в рамках своих полномочий, а блокировка преследовала законную цель – защитить детей от пропаганды наркотиков. Минюст заявляет, что в проблемах Харитонова виноват американский хостинг-провайдер, которому и следует предъявлять претензии, а сайты по IP-адресам блокируют во всем мире, и вообще, чем Россия хуже Великобритании? Несколько лет назад, когда эта история только начиналась, руководитель Роскомнадзора Александр Жаров утверждал, что данные некоего "исследования" свидетельствуют о том, что "немалое количество ресурсов, находившихся на тех же хостингах, что и вредоносные сайты, но к которым не было формальных претензий, также распространяли противоправную информацию". То есть: блокировали и будем блокировать, лес рубят – щепки летят.

По делу "Каспаров.ru", "Грани.ру", "Ежедневного журнала" и "Роскомсвободы" позиция правительства должна быть представлена до 15 января 2018 года, однако вряд ли там будет что-то новое. Власти всегда ссылаются на защиту детей и борьбу с экстремизмом. Широкие внесудебные блокировки интернет-сайтов по любым удобным основаниям – вопрос политический, никаких уступок тут быть не может.

Перспективы

Нельзя говорить, что процесс блокировки СМИ после "Каспарова", "Граней", ЕЖа и блога Навального (он по факту тоже СМИ) в России стал менее актуальной проблемой. Сейчас в России заблокирован целый ряд украинских и других медиа – "Укринформ", "Крым.Реалии", "Новый регион". Но этими делами, которые сейчас изучает ЕСПЧ, кажется, удалось заставить Роскомнадзор по крайней мере конкретизировать свои требования. Больше нет в таких масштабах того открытого прокурорского и цензорского беспредела, когда они могли позволить себе написать: "У вас на сайте есть что-то запрещенное – найдите сами и удалите, а мы потом посмотрим, угадали вы или нет и, может быть, разблокируем". Претензии по-прежнему выглядят смехотворно, однако теперь цензоры хотя бы начали указывать адреса страниц. Это дает возможность владельцам сайтов маневрировать, удалять или редактировать информацию. Хотя бы понятно, что можно сделать, чтобы не доводить до блокировки или выйти из-под нее.

В случае с "Каспаров.ru" и "Гранями" этого сделать было нельзя и пришлось бы полностью удалять весь контент за все время существования сайтов.

Кстати, с этим связана еще одна очень важная проблема – доступность архивов. У ЕСПЧ есть постановление по делу "Times Newspapers Ltd против Великобритании", в котором отмечается важность поддержания доступных для публики онлайн-архивов СМИ. А ведь фактически прокуратура с Роскомнадзором потребовали удалить архивы СМИ за полтора десятка лет, а это отдельная и очень серьезная угроза свободе выражения мнения.

Дамир Гайнутдинов – правовой аналитик Международной правозащитной группы "Агора", кандидат юридических наук