В Праге прошла премьера фильма "Восемь глав безумия" о русской поэтессе Анне Барковой, которая провела в лагерях половину жизни – почти 30 лет.

Киноповествование начинается с сохранившегося в архивах письма Барковой Генриху Ягоде, в то время наркому внутренних дел СССР, в котором она после первого ареста просит о высшей мере наказания, сравнивая с медленной смертью пятилетнюю ссылку в Карлаг по решению суда. Пережив первое заключение, Баркова будет осуждена еще дважды, и каждый раз – по одной и той же 58-й статье, за антисоветскую деятельность. Жизнь в ГУЛАГе становится главной сюжетной канвой фильма, в котором реальные события из биографии поэта переплетаются с вымыслом.

Сценарист и режиссер Марта Новакова говорит, что, несмотря на стремление рассказать о судьбе Анны Барковой, она хотела показать реальность системы принудительного труда в СССР.

– Анна Баркова не так хорошо известна в России, а в Чехии – тем более. Как вы узнали о ней?

– Сначала я заинтересовалась лагерной темой. Я побывала на Соловецких островах и после этого стала думать, как сделать так, чтобы снова туда вернуться. Я знала, что у меня не будет денег, и размышляла о том, что можно было бы как-то связать эту поездку с работой – снять какой-то фильм. Но не про лагерь, а про творчество в лагере. Это мне было интересно: люди учили стихотворения наизусть, чтобы потом, когда они попадали на материк, передать их дальше или записать. Это было сначала. Потом я прочитала дипломную работу Радки Бзонковой, которая писала не только про лагерное творчество, а и про какую-то Анну Александровну Баркову. Сначала я не придала этому значения, потому что не очень понимала этот научный текст. Но когда я прочитала сборник Анны Барковой, купленный где-то в Москве, в котором были ее письма и дневники (не стихотворения, а скорее ее жизнь), мне это показалось очень интересным. Когда я больше узнала о ее жизни, то поняла и ее стихотворения. Ее письма и дневники были такие резкие, иронические, было удивительно, что в то нелегкое время, когда всех подряд арестовывали, какой-то человек говорил то, что думал. Тогда было очень опасно так выражать свои мысли.

​– Многие писатели, поэты, которые оказались в лагерях ГУЛАГа, очень откровенно выражали свои мысли. Почему именно Анна Баркова вам показалась таким необычным человеком, что вы решили снять о ней фильм?

– Конечно, многие писатели были откровенным, но Баркова асоциальна, она не только в творчестве, но и в обществе, в жизни, отмахивалась от условностей. Когда она работала в Кремле, то критически писала друзьям о тех, с кем она работала: "Они такие господа". Она не оглядывалась на то, что письма кто-то читает. Мне понравилось, какой она странный и одинокий человек.

– "Восемь глав безумия" – это название прозаического произведения Анны Барковой, в основе которого – разговор с дьяволом. Ваш фильм – не экранизация этой недлинной повести, а история жизни поэта. Почему вы использовали эту аналогию в названии?

– Так как я знала, что не хочу рассказывать только о жизни Анны Барковой, я сомневаюсь, что этот фильм исключительно о ней. Это скорее картина про Советский Союз и Россию ХХ века. Анна является своего рода экскурсоводом по ХХ веку в России. Поэтому подошло и название "Восемь глав безумия": у каждой из восьми глав фильма своя тема про жизнь в Советском Союзе в то время.

– Тем не менее, в фильме есть много вымысла. Например, сцена о звонке Сталина. Анне Барковой никакой Сталин не звонил...

– Конечно, Анне Барковой в лагерь Сталин не звонил. Но мы знаем о таких случаях: он звонил Пастернаку, Булгакову. В списке, который во время сцены в фильме лежит перед Сталиным, есть и фамилия Штрум – это персонаж из романа Василия Гроссмана "Жизнь и судьба". В этой книге есть сцена, когда кажется, что Штрума вот-вот арестуют, и звонит Сталин. И все об этом узнают, никто не знает – как. И сразу все его начинают уважать, он опять получает машину и т.д. Анне Барковой, конечно, Сталин не звонил. Но это не такой уж и вымысел.

– В фильме много рассказывается об отношениях Анны с женщинами. Это есть и в ее стихах, и в дневниках. Почему вы решили включить это в повествование?

– Фильм не только о ХХ веке, конечно, но и о конкретном человеке, поэтому в нем есть и немного биографического. Конечно, я не могу опустить, что Анна Баркова была лесбиянкой. Но хочу подчеркнуть, что это для меня – не тема фильма. Просто она такая была, и значит, это есть в сюжете. В фильме есть сцена, когда Баркова катается на велосипеде, а потом отправляется к своей учительнице. Это было взято мной из дневников, где она рассказывает, что она гимназистка, что она любит женщину – учительницу литературы. Она пишет, что "она – немка, а я – русская". После этого начинается Первая мировая война, а мы знаем, что в 20-е годы в Москве было множество кабаре и однополые отношения – это было нормально. Это не считалось чем-то ужасным, как сегодня, и так это появилось в фильме. Если бы у Барковой был один глаз, значит, это было бы в фильме.

– Планируете ли вы показывать фильм в России и не боитесь ли вы реакции, которая может последовать?

– Я, конечно, знаю про нынешнюю российскую ситуацию. Но я даже не сомневаюсь, что этот фильм будет показан в России. Есть интерес со стороны нескольких организаций, которые хотят показать этот фильм русским зрителям. Четыре года назад я уже показывала отрывки в Музее истории ГУЛАГа. Но, конечно, я сомневаюсь, что "Восемь глав безумия" попадет в прокат, в кинотеатры, скорее можно ожидать показа на каких-то акциях чешских организаций.

– Вы снимали довольно долго – восемь лет и собирали средства на съемки в том числе посредством краудфандинга. Был ли интерес среди тех, кто жертвовал средства, именно к тому, что фильм о русской поэтессе?

– Я думаю, что скорее интерес был к тому, что русскую поэтессу играет очень известная чешская певица Анета Лангерова. С другой стороны, конечно, – лагерная тема.

Я хочу сказать, что мы собрали немного, но нам это помогло продолжить работу и иметь возможность искать другие деньги. То, что нам удалось собрать при помощи краудфандинга, – это очень маленькая часть по сравнению с бюджетом фильма: она не могла спасти фильм, но нам это очень помогло морально.

– Фильм заканчивается метафорической сценой: на мавзолее вместо слова "Ленин" написано "Анна Баркова", рядом – ее портрет и дата – 2084 год. Баркова в своих дневниках писала, как она надеется, что рано или поздно ее будут читать. Она рассчитывала, что это произойдет через много-много лет, через десятки лет после того, как ее строчки будут написаны. Эта сцена из фильма – в какой-то степени визуализация ее мысли?

– Точно. В одном из стихотворений у нее есть: "Вы даже не будете знать, он я или она". Она писала: "Вы будете про меня писать диссертации". То есть она верила в свое творчество. Вообще я придумала эту сцену, вдохновившись романами Владимира Сорокина "День опричника", "Метель", "Сахарный Кремль", в которых он рассказывает о близком будущем России. Он рисует очень интересный мир, когда некоторых стран уже нет, возникают новые, а в России все-таки остается мощный государь. Мы, конечно, видим параллель как с сегодняшним днем, так и с прошлым, вспоминаем Ивана Грозного. Но одновременно это еще и отсылка к Оруэллу, а также стихотворение Анны Барковой.

– Анна Баркова – это скорее следствие вашего интереса к России. Помимо режиссерского факультета вы учились и русистике в Карловом университете. Почему?

– В детстве у моих родителей в шкафах были романы "Анна Каренина", "Война и мир". Я их читала и воспринимала скорее как романтические, хотя это был какой-то критический реализм. Так что интерес к России, а скорее, к культуре, литературе, истории, конечно, появился благодаря этим романам, которые я читала в детстве. И он не угасает до сих пор благодаря литературе. Литература для меня – самое важное. Не фильм, а литература.