Марьяна Торочешникова: Россию называют одной из наиболее загрязненных стран в мире. Это сказывается на качестве жизни и пагубно влияет на здоровье людей. Президент России объявил 2017 год Годом экологии. Глава Минприроды пообещал: для "экологических двоечников" этот год станет "временем диктатуры природоохранного законодательства". И вот до конца года всего ничего, а многое ли изменилось? И какова теперь экологическая ситуация в стране?
Россию называют одной из наиболее загрязненных стран в мире
Банни Макдайармид, исполнительный директор Гринпис Интернэшнл: Россия – невероятно влиятельная и важная страна в современном мире. Она входит в пятерку государств, более всего загрязняющих атмосферу, поэтому решения России относительно окружающей среды влияют на климат по всему свету. От России зависит даже климат в моей родной Новой Зеландии.
Иван Блоков, директор по программам Гринпис России: В первую очередь это проблемы, связанные с уничтожением лесов от лесных пожаров, с загрязнением воды, воздуха, с работающими атомными электростанциями. Собственно, проблемы такие же, как и во всем мире. Ну, и, конечно, общая проблема для всего мира – это проблема климата. Наверное, если говорить о том, что больше всего угрожает окружающей среде в России, то это климат. Он меняется, мы все видим, что происходит, видим эти экстремальные погодные явления, понимаем, как это влияет на людей. Пожары 2010 года унесли жизни примерно 50 тысяч человек.
В Москве сразу несколько проблем: в первую очередь это загрязнение воздуха.
Полина Малышева, координатор проекта Гринпис "Воздух": Наше право на чистый воздух и на знание информации о состоянии воздуха в Москве нарушено. В Гринпис поступает огромное количество жалоб на запах сероводорода. Жители Реутова, юго-востока Москвы жалуются, что выбросы участились, они это чувствуют своими носами. Мы это связываем с отсутствием объективных данных, и поэтому предприятия начали вот такие залповые выбросы сероводорода, как в случае с Московским нефтеперерабатывающим заводом.
Порядка 25% заболеваний и смертей в мире вызвано экологическими причинами
Иван Блоков: Считается, что порядка 25% заболеваний и смертей в мире вызвано экологическими причинами. Я не берусь судить, насколько это объективно или необъективно, просто это показывает, что очень большая доля того, что происходит с человеческим здоровьем, связана с экологией.
Веда Кошовская, помощник руководителя энергетического отдела по правовым вопросам Гринпис России: Три основных экологических права – это право на благоприятную окружающую среду, право на информацию о состоянии окружающей среды и право на возмещение вреда, причиненного окружающей среде, а также здоровью и имуществу граждан экологическим правонарушением. Эти три основных права действуют в связке, потому что, если одно из них не реализуется, то не могут быть реализованы и остальные права. Вопрос реализации – сейчас очень болезненный вопрос для Российской Федерации. Такие иски подавались, но, к сожалению, положительный результат был небольшой.
Диктор: Гости в студии Радио Свобода:
Василий Яблоков – руководитель исследовательских проектов Гринпис Россия, эксперт в области экологии города. Участвует в научно-исследовательских экспедициях, интерпретирует экологические нарушения по космоснимкам.
Алина Енгалычева – эксперт Городского экологического общественного совета Москвы. Участвует в подготовке правовых заключений, создании аналитических материалов о природоохранной деятельности, градостроительстве и земельных отношениях.
Марьяна Торочешникова: Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду. Но как это в реальности работает в России и работает ли вообще?
Алина Енгалычева: По моему мнению, 42-я статья Конституции является декларативной. Для того чтобы это было реализовано, прежде всего, нужно неукоснительно соблюдать природоохранное законодательство, которое у нас регулярно переписывается, туда вносятся поправки, которые влекут изменения в сторону ослабления охраны окружающей среды. Когда рассматриваются какие-то дела в судебных процессах, вообще крайне тяжело доказать причинно-следственную связь, вопрос о возмещении вреда, причиненного здоровью вследствие экологических правонарушений.
Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду
Марьяна Торочешникова: То есть должно случиться совсем что-то страшное, вроде Чернобыльской катастрофы, чтобы можно было что-то доказать в суде, и то чернобыльцы судятся по другим поводам.
Алина Енгалычева: Совершенно верно. Люди приходят и говорят: "Наше право по 42-й статье Конституции нарушено – у нас вырубили сквер, и мы не можем в нем гулять", – а им на это отвечают: "Гуляйте в другом месте". Это случай из жизни.
Марьяна Торочешникова: Получается, что надо просто жить и уповать на то, что российские власти что-то сделают. Когда президент Путин объявлял 2017 год Годом экологии, он сказал, что если все и дальше так пойдет, то к 2025 году уже нечего будет оставлять потомкам. На дворе 2017-й, то есть в запасе всего восемь лет.
Василий Яблоков: Экологическая ситуация в России не становится лучше. Но нельзя сказать про всю страну и делать какие-то общие оценки. Вот, например, загрязнение воздуха. У нас приводятся такие оценки загрязнения воздуха для всех городов: считаются так называемые валовые выбросы, исходя из количества автотранспорта, количества выбросов предприятий и так далее. А само по себе загрязнение воздуха – явление довольно локальное, которое распространяется на очень небольшой территории и затрагивает не очень большое количество людей, живущих в зоне источника загрязнения. Получается, что, например, в Москве по общей статистике воздух действительно становится чище, потому что выбросов меньше, у нас обновляется автопарк, где-то закрываются предприятия, но при этом среда не становится чище, потому что уровень урбанизации постоянно растет, количество машин увеличивается. И вот эти количественные показатели свидетельствуют о том, что в зоне влияния источников загрязнения уровень загрязнения воздуха растет.
Марьяна Торочешникова: Вот когда в 2010 году горели леса вокруг Москвы, было просто страшно: совершенно нечем дышать. Приходят съемки из Сибири, где тоже горят леса: люди ходят в тумане, и это действительно страшно. Но как оценить реальную ситуацию и реальный вред окружающей среде в целом? Есть ли специальные программы, мониторинг? Страна огромная, Россия, Сибирь – легкие планеты... Может быть, это все и компенсируется?
Василий Яблоков: Есть, конечно, чрезвычайные ситуации, такие как пожары, и сейчас это стало довольно регулярным явлением, практически ежегодным. Но то, о чем я говорил, это локальное загрязнение, и интенсивность его растет: это то, что действует на людей постоянно, и то, на что люди до сих пор никаким образом не могут повлиять. В нашем законодательстве нет норм, которые защитили бы здоровье людей, их право на чистый воздух, на чистую среду.
Марьяна Торочешникова: Как же нет? Вот Конституция – закон прямого действия, документ высшей юридической силы!
В нашем законодательстве нет норм, которые защитили бы здоровье людей, их право на чистый воздух
Василий Яблоков: Проблема в том, что невозможно доказать причинно-следственную связь. У вас, например, приводилось одно нарушение законодательства – кадры с нефтяными разливами. Само по себе это явление – нефтяной разлив – нарушает десятки федеральных законов: Закон об охране окружающей среды, Водный кодекс, Лесной кодекс, множество постановлений – региональных, федеральных, любых. Но крайне сложно доказать, что конкретно этот нефтяной разлив нанес ущерб окружающей среде.
Марьяна Торочешникова: Но были же какие-то черные уточки...
Василий Яблоков: Да, есть закон о животном мире, и вот когда у вас действительно уточка будет вся в нефти, вы сможете доказать ущерб уточке. Но беда в том, что у уточки полностью уничтожена среда обитания, и защитить уточку в этом никто не сможет. Сама уточка не пойдет в суд, и доказать, что ее среда обитания и кормовая база нарушена и деградирует, крайне сложно.
И точно так же невозможно доказать, что среда людей, качество локального воздуха постоянно ухудшается. У нас все очень любят говорить, что воздух в городах очищается. Вот количество машин класса Евро-5 становится, безусловно, больше, машин класса ниже Евро-3 – меньше, мы умножаем то на это и получаем, что выбросов, например, диоксида азота, угарного газа и каких-то других вредных веществ теперь меньше. Но концентрация вредных веществ в воздухе инструментально фиксируется, и, судя по тому, что фиксирует Мосмониторинг, качество воздуха становится с каждым днем все хуже и хуже.
По оценкам российских экспертов, эпидемиологов, в Москве порядка десяти тысяч людей преждевременно погибают по экологическому фактору, а основной экологический фактор в Москве – это загрязнение воздуха. В России эта цифра колеблется от 80 до 140 тысяч человек, которые преждевременно умирают, а во всем мире – три миллиона смертей от загрязнения воздуха.
Марьяна Торочешникова: Президент Путин, который объявил 2017 год Годом экологии, заявил, что ежегодный экологический ущерб доходит в России до 6% ВВП, а с учетом последствий для здоровья людей – и до 15%, и велел немедленно начать разбираться. А кто вообще заплатит за ущерб в таких объемах, за чей счет он будет покрываться? Ведь известно, что основными налогоплательщиками являются крупные компании, которые часто и вредят окружающей среде, и граждане, у которых тоже вычитают налоги. У меня есть подозрение, что платить за эти нарушения, в конечном счете, будут граждане: не только своим здоровьем, но и этими бюджетными деньгами, направленными на залатывание дыр. Или эта система устроена так, что крупные заводы и корпорации, которые что-то перерабатывают и производят, должны вкладываться именно в экологическую обстановку?
Василий Яблоков: У нас в стране это устроено очень интересным образом. Есть, например, Министерство природных ресурсов, и у него как бы две головы, как у нашего двуглавого орла, символа России, – это управление природными ресурсами и экология, контроль за состоянием окружающей среды. Грубо говоря, есть Роснедра, которые распределяют природные ресурсы, и Росприроднадзор, который все это контролирует. Все это находится в ведении одного министерства, одного министра…
Марьяна Торочешникова: …который должен одновременно и разрешать что-то, и надзирать за этим.
Экология никогда не принесет денег, это в принципе затратное дело
Василий Яблоков: Да. Что у нас в стране является приоритетом? Мы являемся энергетической державой, и одновременно наша страна – прибежище тех самых потрясающих легких планеты, которые нужно сохранять, 140 миллионов людей, которые должны быть здоровы, и так далее. То есть у нас есть и энергия, и люди, и мы постоянно находится в состоянии выбора, что будет приоритетом. Экология никогда не принесет денег, экология – это в принципе затратное дело, на это действительно надо постоянно тратить деньги. Чтобы состояние окружающей среды было приемлемым, нужно за это платить, развивать новые технологии. При этом есть легкий способ получить эти деньги – это наши природные ресурсы, природные богатства. То есть это перекладывание денег из одного кармана в другой.
Марьяна Торочешникова: И при этом, получается, с увеличением общего вреда.
Василий Яблоков: Несколько лет назад была ситуация с Московским нефтеперерабатывающим заводом, которому Департамент природопользования Москвы списал штраф в полтора миллиарда рублей за то, что они сделали какую-то там рекультивацию, благоустройство района или что-то еще. Это был штраф за ущерб, причиненный окружающей среде и гражданам.
Марьяна Торочешникова: В том числе и вред здоровью.
Василий Яблоков: Но им это засчитали как компенсацию за то, что они произвели. И то же самое происходит везде, то есть одно ведомство и контролирует, и надзирает. Если вы строите какой-то государственный объект, например, дорогу, и вам нужно вырубить трассу, например, Кусково, то вам не нужно платить никакую компенсацию, потому что деньги на строительство берутся из бюджета города Москвы, соответственно, этот бюджет должен платить и компенсацию. Они, в общем, там как-то разберутся.
Марьяна Торочешникова: А люди потеряют вековые дубы в парке Кусково, которые уже никто не восстановит.
Алина Енгалычева: И когда говорят: мы вам компенсируем, – вы знаете, что сажают в качестве компенсации. Как можно компенсировать столетний дуб каким-то прутиком?
Кстати, полное название Департамента природопользования города Москвы – "Департамент природопользования и охраны окружающей среды". Вот такое единство и борьба противоположностей!
Жители Челябинска пытаются остановить строительство Томенского горно-обогатительного комбината
Марьяна Торочешникова: Жители Челябинска пытаются организовать референдум и остановить строительство Томенского горно-обогатительного комбината. Это крупное предприятие по добыче меди хотят возвести в 20 километрах от города и его единственного питьевого источника. Люди убеждены: строительство комбината обернется катастрофой для региона, который и так экологически неблагополучен. Подробности в репортаже нашего челябинского коррепондента.
Корреспондент: Вот уже почти год у резиденции челябинского губернатора ежедневно с 11 до 12 проходят пикеты в рамках так называемой экологической вахты "Не молчи". Сегодня очередь Татьяны Шитиковой, которая пришла на пикет вместе с трехмесячным сыном, несмотря на прохладную ветреную погоду.
Татьяна Шитикова: Я вышла на пикет с трехмесячным сыном, потому что для меня важно будущее моих детей. В нашем городе ужасная экологическая обстановка, и строительство, запуск и дальнейшая работа Томенского ГОКа нанесут огромный ущерб нашей экологии, нашему здоровью, детям.
Корреспондент: Вот здесь, разрушив две тысячи гектаров защитной лесополосы Челябинска, в 20 километрах от города и в нескольких километрах от его единственного питьевого источника "Русская медная компания" собирается построить крупное металлургическое предприятие первого класса опасности. Многочисленные митинги и пикеты, которые вот уже несколько лет проходят в Челябинске, эффекта пока не дали, как и 163 тысячи живых подписей, собранных под обращением к Владимиру Путину и переданных в администрацию президента. Разрешение на проведение референдума челябинские власти не дают, и, несмотря на решение суда, РМК до сих пор даже не предоставила проект ГОКа на общественную экспертизу.
Нарушается конституционное право граждан на благоприятную окружающую среду
Андрей Талевлин, председатель челябинского регионального отделения партии "Яблоко": Пока нарушается конституционное право граждан на референдум и, как следствие, на благоприятную окружающую среду. Томенский ГОК рядом с Челябинском, 20 километров от Шершни, и это очень опасно. Граждане это понимают и стараются законными способами реализовать свои права, решить эту проблему, отстоять свои интересы.
Корреспондент: Этим летом РМК начала подготовительные работы: опутала периметр площадки колючей проволокой и выставила охрану у поселка Томено. Жительница Челябинска Татьяна Вавилова обратилась к президенту с открытым письмом, в котором разъяснила все опасности ГОКа, подчеркнув, что если государство не защитит город, челябинцы будут обращаться в международные организации.
Татьяна Вавилова: ГОК будет в 12 километрах от нашего района, в 9 километрах от Шершневского водохранилища, единственного питьевого источника. Нигде в мире нет такого, чтобы в таком густонаселенном районе строился горно-обогатительный комбинат такой мощности!
Корреспондент: В начале осени Совет по правам человека при президенте России потребовал отозвать у "Русской медной компании" лицензию на разработку Томенского месторождения, а также написал длинный список рекомендаций министерствам и ведомствам. Члены Совета побывали здесь летом и пришли к выводу, что проект в его нынешнем виде нарушает права и интересы челябинцев.
Марьяна Торочешникова: И все равно: стройка еще не началась, но периметр уже огражден, и на территорию никого не пускают. Как быть в этой ситуации?
Алина Енгалычева: А вы помните 150 тысяч подписей против вырубки парка Кусково и строительства Северо-Восточной хорды в Москве, и рекомендации того же Совета по правам человека по этому вопросу? Более того, в публичном пространстве, по телевидению лично Путину доложили об этой ситуации. И через неделю после того, как появились надежды на разговор с мэром Москвы и остановку проекта, была проведена ночная спецоперация и вырублено десять гектаров. Наверное, за этим стоят какие-то очень большие деньги и интересы ограниченной группы лиц из властных или околовластных структур, которые имеют влияние, административные рычаги и возможности.
Марьяна Торочешникова: А что же, получается, Путин уже не имеет влияния и административных рычагов? Ведь он говорит: немедленно прекратите все это, я объявляю Год экологии, – и все равно это продолжается?
Идет ложная информация в СМИ и на официальных сайтах правительства Москвы
Алина Енгалычева: У каждой ситуации свой контекст. И в ситуации с Кусково, которая отзывается болью в сердцах миллионов людей, все преподносится совершенно иначе. Идет ложная информация в СМИ и на официальных сайтах правительства Москвы.
Марьяна Торочешникова: Но вот горно-обогатительный комбинат: там все люди знают, что будут плохие последствия...
Алина Енгалычева: И здесь все знали! Должно быть волевое решение. Помните, была история с "сунскими партизанами"? На реке Суне хотели вырубить лес под добычу песка, и люди ушли в лес и жили там. Там же все прекратилось, но просто потому, что было волевое политическое решение местного руководства.
Марьяна Торочешникова: А может быть, там был не такой большой финансовый интерес.
Можно вспомнить и нашумевшую историю вокруг Химкинского леса, где люди тоже жили, бросались на технику...
Алина Енгалычева: В Москве вообще все тяжелее. Тут заинтересованность гораздо выше, чем в регионах.
Марьяна Торочешникова: В Ульяновске уже несколько месяцев развивается история вокруг строительства какого-то китайского цементного завода, и люди там объявляют голодовки, выходят на пикеты, но их не слышат. Более того, в отношении них возбуждают дела, связанные с нарушением закона о митингах и собраниях, сначала дают один штраф, потом другой. Получается, что вообще никак нельзя повлиять на экологическую ситуацию в стране, достучаться до чиновников?
Василий Яблоков: Это очень сложный вопрос. Чиновники, скорее всего, в курсе того, что происходит, они пытаются оценить, насколько это чревато настроениями в обществе, которые могут привести к необратимым социальным последствиям. У них есть разработанные механизмы: уголовные и административные дела, – они пытаются ликвидировать ядра активизма.
Марьяна Торочешникова: Кстати, в Челябинске за то время, что люди борются с Томенским горно-обогатительным комбинатом, были ликвидированы, как иностранные агенты и под другими предлогами, две или три экологические общественные организации – видимо, чтобы не мешали.
Василий Яблоков: Для того, чтобы принимать эти решения, во всю мощь используется административный ресурс, пропаганда, СМИ.
В Челябинске ликвидированы две или три экологические общественные организации
Марьяна Торочешникова: Что делать человеку, которого беспокоит экологическая обстановка в его городе, чтобы изменить ситуацию к лучшему?
Алина Енгалычева: Находить единомышленников, заниматься просвещением, увеличивать количество мыслящих и понимающих людей. А чиновники, мне кажется, думают каждый о себе: мне надо сделать вот так, чтобы меня за это не наказали, и если я сделаю так, то смогу обойти острые углы, и все будет хорошо. Собственно, именно так и получается. И начинается: а какие в законодательстве меры воздействия, кто наказан, как, за что, когда? Таких примеров нет.
Марьяна Торочешникова: Наказан будет тот мигрант, который пришел разгребать эту будущую стройплощадку.
Алина Енгалычева: Конечно! Как правило, указания, которые даются конкретным исполнителям, – устные, завуалированные. Кроме того, если конкретный чиновник недоговороспособен, то другим он не станет, как ты на него ни воздействуй. А на 99,9% все решает только человеческий фактор.
Марьяна Торочешникова: Стал ли 2017 год Годом экологии в России?
Василий Яблоков: Год еще не закончился. Дай бог, наступит диктатура природоохранного законодательства. Но пока что она все никак не наступает, это все красивые лишь мероприятия. Иногда они поражают воображение – например, продвигающаяся экспансия мусоросжигательных заводов под эгидой борьбы с проблемой мусора, то, что сейчас происходит с воздухом в Москве, продолжающиеся нападки на различные особо охраняемые природные территории, история с Кургальским заказником, через который тянут газопровод. И как только там чиновники ни пытаются исхитриться, чтобы провести все это, устроив многочисленные нарушения прав жителей! В общем, пока ничего особо грандиозного не произошло. Но, возможно, у людей что-то щелкнуло, и они задумались об экологии, ведь сейчас много социальной рекламы...
Марьяна Торочешникова: И, опять же, санкции – вдруг не удастся насовсем переехать жить в другую страну...
Возможно, у людей что-то щелкнуло, и они задумались об экологии
Василий Яблоков: У нас везде Год экологии, уроки экологии в школах, какие-то бесконечные экологические мероприятия, где говорится о том, что проблемы надо решать... Но это все, как и 42-я статья Конституции, декларация о том, что мы имеем право, но нам его никто не гарантирует.
Тем не менее, никто не отменял закон об обращениях. Какие бы идиотские отписки ни получали от чиновников обращения граждан, это все копится, все сидят на шатких стульях, и в какой-то момент вся эта груда отписок сама на них рухнет. Уже не раз случалось: пишешь вроде бы одно и то же в Генеральную или Природоохранную прокуратуру: нарушается такой-то и такой-то закон, просим привлечь этого и этого... Обычно отвечают что-нибудь вроде: когда убьют, тогда и приходите. Но в какой-то момент происходит сбой системы – и начинается диктатура закона. И таких случаев достаточно много.
Марьяна Торочешникова: А насколько эффективно защищает экологию природоохранное законодательство РФ?
Алина Енгалычева: С каждым годом оно защищает все меньше и меньше, потому что в это законодательство вносятся бесконечные поправки, и все они направлены на снижение охранного статуса, защищенности тех или иных объектов и территорий. Кстати, на конференции в Департаменте природопользования очень показательную фразу сказал руководитель Департамента природопользования и охраны окружающей среды господин Кульбачевский: основная задача у них – снижение нагрузки на бизнес. Этим все сказано.
Марьяна Торочешникова: В 90 километрах от Челябинска, жители которого борются против строительства горно-обогатительного комбината, есть небольшой моногород – Карабаш, одно из самых жутких мест в России. В 1996 году Карабаш включили в перечень зон экологического бедствия, а в 2006-м убрали из этого перечня, хотя концентрация в воздухе мышьяка, серы, свинца и меди в десятки и сотни раз превышает предельно допустимые нормы. Посмотрим видео.
Сергей, житель города Карабаш: Лет с десяти я начал фотографировать на пленку. У меня довольно много фотографий с видами завода – вся история: как он строится, реконструируется, как прямо на глазах растут вот эти кучи. Вот в таком свете он красный, смотрится красиво, особенно вот так, под углом.
Многих моих одноклассников уже нет в живых. Тяжелые металлы влияют на весь организм
Многих моих одноклассников (человек восемь, наверное) уже нет в живых. А нас в классе было 18 человек. Один одноклассник работал вместе со мной, и буквально год назад его похоронили. Тяжелые металлы влияют на весь организм. Вот даже мы сейчас стоим, и вся эта пыль с обогатительной фабрики летит к нам. Сверху сливается верхний слой с печи, и это шлак. А в нижнем слое уже медь. Тут тысячи тонн этих отходов, и на их переработку ушло бы лет десять, если бы перерабатывали старыми темпами.
Это такой букет тяжелых металлов: и мышьяк, и цинк, и свинец, – все там есть! Согласно последнему заключению экспертизы, там превышение ПДК в 280 раз. У нас здесь нет здоровых людей, все больные!
Я фотографирую, и видно, как за 40 лет изменился город. Из цветущего города он постепенно превращается в заброшенный. На месте бывших домов культуры сейчас ровные площадки, все закатано, березки растут…
Жительница города Карабаш: Идем за водой на речку. Вот тут у нас завод, дышать вообще невозможно! Нас тут бросили: выживайте, как хотите. У меня тут вся семья. И я тут родилась, и муж, и сын. Конечно, прикипели, и мне уже привычно вот так ходить за водой. Мне на стирку надо десять раз сходить. Вот русские бабы воду носят!
Вот тут у нас завод, дышать вообще невозможно!
В таких условиях мы и живем. Даже не знаю, делать нам ремонт или нет…
Ведущая праздника в городе Карабаш: Нам действительно есть с чем поздравить сегодня друг друга! Мы живем в великой стране с не менее великой историей! Россия может гордиться своими достижениями! Мы занимаем первое место по числу запусков космических аппаратов, по добыче нефти и газа, по запасам лесных ресурсов! Мы живем на Урале. У нас здесь широкие степи, высокие горы, бескрайние леса, глубокие озера и чистые реки. В России самые большие запасы питьевой и пресной воды!
Сергей: У нас тут однажды пошутили на 1 апреля – сказали, что всех карабашцев будут переселять. После Олимпиады город пустой – ну, вот, вроде туда, в Сочи. Бабушки уже начали бегать, паниковать, чтобы успеть.
Одно время мы думали переехать куда-нибудь, а потом передумали. Здесь все друзья, родители… Решили остаться. Неохота покидать родное гнездо. Хотя кто его знает, сколько мне еще осталось с нашей экологией…
Ведущая праздника в городе Карабаш: Мы любим великую Россию! Но у каждого из нас есть своя малая родина, тот уголок земли, где ты родился, где прошло детство, где живут родители, друзья, где находится отчий дом. А наша малая родина – Карабаш!
