Почти ежедневно появляются новости о физическом или психологическом насилии в школе со стороны учителей. В октябре учительница одной из школ Суксунского района Пермского края ударила пятиклассника по голове учебником "Основы духовно-нравственных культур", его родители обратились к омбудсмену, поскольку "ребенку стало очень обидно за причиненное унижение перед всем классом". Этим случаем теперь занимается Министерство образования и науки региона и районная прокуратура. Эксперты считают, что снизить уровень жестокости в школе можно, изменив систему поддержки самих педагогов и научившись говорить с детьми на их языке.

Студентка Юлия Дубиковская из Подмосковья рассказывает, что из-за буллинга классного руководителя в 11-м классе ей пришлось поменять школу. "Каждый свой урок она меня оскорбляла, обвиняла в том, что я ничего не делаю. А я была одна из немногих, кто делала русский [язык] и читала литературу, потому что мне их нужно было сдавать. Однажды она со всей силы бросила мне в лицо моим томом "Войны и мира" и говорила, что я ничего не знаю и не готова", – признается девушка. По ее словам, о ситуации знали и директор школы, и некоторые преподаватели, но они "советовали ее не провоцировать, учить ее предмет и терпеть, потому что же чуть-чуть осталось до конца школы".

Официальной статистики насилия над детьми со стороны учителей нет. По данным исследования социолога Франца Шереги за 2011 год, из общего числа случаев насилия над детьми и подростками 19,7% приходится на буллинг в школе, из которых в 27,2% случаев – со стороны педагогов. В Центре социального прогнозирования и маркетинга, руководителем которого является Шереги, Радио Свобода сказали, что актуальной информации по этой проблеме нет и за последние годы они исследования не проводили. Русская служба BBC со ссылкой на Региональную общественную организацию содействия защите прав детей "Право ребенка" в 2011 году писала, что около 20% детей в российских образовательных учреждениях регулярно подвергаются насилию со стороны учителей и больше чем в половине случаев родители об этом не догадываются. Председатель правления организации Борис Альтшулер в беседе с Радио Свободы усомнился, что каждый пятый ребенок в России шесть лет назад подвергался насилию со стороны учителей.

За последнее время всплеска жестокого обращения учителей по отношению к детям эксперты не наблюдают. Сопредседатель межрегионального профсоюза работников образования "Учитель" Всеволод Луховицкий говорит, что количество таких происшествий вряд ли увеличилось – просто им стали уделять повышенное внимание. По его мнению, это можно объяснить общей тенденцией в политике, согласно которой "учителя не должны требовать, возмущаться, что не нужно воспринимать их жалобы всерьез". Он уверен, что учитель и школа ничего плохого ребенку сделать не могут. Сами дети тоже не стали более жестокими за последние несколько лет. "Принципиальных изменений нет, меняются их привычки, но явной смены поколения нет", – сказал он. С Луховицким согласен и Борис Альтшулер. Однако он считает, что свобода без ответственности, которая появилась из-за роста социальных сетей, развращает детей, и они переносят стиль поведения в интернете в реальность. Психолог московской гимназии №1540 Софья Розенблюм также уверена, что современных детей вряд ли можно считать более жестокими, "просто с ними нужно разговаривать на их языке".

Розенблюм объясняет, что если происходит насилие, это связано с неумением учителей найти подход к современным детям. По ее мнению, школьники сильно отличаются от предыдущих поколений, потому что сейчас другое информационное пространство и другая страна. Второй причиной жестокости психолог называет увеличение нагрузки учителя, что приводит к постоянному хроническому стрессу.

"Агрессия со стороны учителя – это маркер его страха и неуверенности в возможности справиться с ситуацией. Учителю часто важно показать свою власть. Учитель – это массовая профессия. Поэтому часто такое поведение – это просто отражение уровня культуры и воспитания в нашем обществе", – считает Розенблюм.

С ней согласна и педагог одной из подмосковных школ. По ее словам, хороший учитель испытывает эмоциональную усталость из-за несоответствия требованиям, которые ему предъявляют государство, начальство и родители. "Не отдохнувший, нерадостный, задерганный всеми человек находит самый прямой путь "воспитания" – накричать, унизить, самоутвердиться за счет ребенка", – объясняет она. В качестве еще одной причины буллинга учитель называет несоответствие педагогом занимаемой должности. Иногда работать в школу приходит человек, который больше не смог нигде состояться, он не понимает, чему учить и как. По словам преподавателя, дети чувствуют такое отношение, поэтому начинают вести себя неуважительно, агрессивно, провоцируя конфликт.

Иногда противостояние заканчивается трагически и учителя сами становятся жертвами своих учеников. В сентябре 2017 года в подмосковной Ивантеевке 15-летний девятиклассник во время урока информатики напал на учителя с кухонным топориком. Он ударил женщину по голове, она получила черепно-мозговую травму. Потом школьник начал взрывать в классе самодельные петарды и открыл стрельбу из пневматического оружия. Учащиеся стали выпрыгивать из окон, в результате чего четверо школьников получили переломы и ушибы. Ученики школы рассказали, что мальчика систематически унижали одноклассники, а руководство школы не обращало на это внимания. Сейчас несовершеннолетний находится под арестом. Борис Альтшулер объясняет, что такие случаи можно было бы предотвратить, если бы в России действительно проводилась индивидуальная профилактическая работа с детьми. Он признается, что почти в каждом уголовном деле о неблагополучии в школе или в семье заранее знали почти все: или администрация учебного заведения, или родители, или сверстники.

В марте 2010 года прокуратура Москвы предложила создать базу данных о педагогах, которые оказывали эмоциональное или физическое насилие над детьми. Тогда приводились данные: с 2007 по 2010 год надзорный орган провел 52 проверки, и в 10 случаях выяснилось, что учителя и воспитатели совершали уголовно наказуемые действия. Вероника Кропивенко, которая тогда была старшим помощником прокурора Москвы, объясняла необходимость введения базы тем, что образовательное учреждение обычно не запрашивает сведения о судимости потенциальных сотрудников. Если информация о судимости не прописана в трудовой книжке, то о ней и не узнают. С тех пор прошло семь лет, но такой базы до сих пор нет.

Однако и сами учителя никак не защищены от детей, которые их провоцируют на конфликт. Преподаватель одной из подмосковных школ объясняет, что можно написать докладную социальному педагогу или завучу, тем самым запустив "государственную машину от инспектора по делам несовершеннолетних до суда". Но эта практика не распространена.

Всеволод Луховицкий считает, что охранять права педагогов может только действительно работающий устав, при котором на любое нарушение следует реакция (директора, педсовета, ученического управления). В некоторых школах действует Конституция, принятая как учителями, так и детьми, рассказывает он. Если кто-то нарушил правила, создается комиссия, которая разбирает ситуацию и сводит конфликт на нет. О подобной практике рассказывает и Борис Альтшулер. По его словам, в Москве, Пермском крае и в некоторых других регионах для решения споров работает школьная служба примирения. Стороны конфликта высказывают свое недовольство, а модератор, иногда и из числа учеников, помогает решить проблему.

Чтобы снизить напряжение на уроках и предотвратить буллинг, Альтшулер предлагает ввести в школах должность внешнего, независимого сотрудника, к которому могут обратиться и дети, и взрослые. Школьные психологи, если они есть в учебном учреждении, могут решить проблему, но их работу оплачивает директор, поэтому они иногда становятся на сторону учителя. Софья Розенблюм объясняет, что в школах, где еще осталась психологическая служба, ее сил не хватает, чтобы работать с детьми, их родителями и учителями. "Таким образом, системы постоянной поддержки учителей и профилактики их выгорания в современных школах не существует", – подытоживает она.

Учитель одной из подмосковных школ считает, что число случаев насилия педагогов над детьми можно сократить, если "вернуть авторитет учителя и учительства".

– Престиж профессии, достойная зарплата, а значит и тщательный профессиональный отбор, который не позволит прийти в школу случайным людям, даст четкое понимание, прежде всего государством, задач, которые ставят перед школой, – рассуждает педагог.

Она соглашается, что это не прямые пути решения проблемы, но эти меры снизят нагрузку на учителя, а значит и уровень напряжения. Всеволод Луховицкий предлагает другое решение: "Нужно принять на политическом уровне решение, что государство не пытается все беды образования свалить на учителей. Учителя просто выполняют свою работу. Они не ангелы, не демоны, а работники сферы образования".