Совет Федерации поддержит законопроект о "СМИ – иностранных агентах", несмотря на претензии, которые предъявил к этому документу президентский Совет по правам человека и развитию гражданского общества. О готовности одобрить документ без изменений депутаты верхней палаты парламента России заявили 21 ноября во время заседания комитета по конституционному законодательству. Ожидается, что Совет Федерации проголосует за принятие закона уже 22 ноября, в среду, после чего он уйдет на подпись к президенту. Накануне СПЧ опубликовал экспертное заключение по поводу документа, в котором обратил внимание на расплывчатость формулировок, и рекомендовал вернуть законопроект на доработку в Государственную думу.
В Совете по правам человека обратили внимание на то, что проект закона не предусматривает иных оснований для признания иностранного средства массовой информации выполняющим функции иностранного агента, кроме наличия финансирования из иностранных источников. "Любое иностранное СМИ может быть признано выполняющим функции иностранного агента совершенно произвольно, по решению Министерства юстиции Российской Федерации", – отмечали авторы документа. Они также указали, что на "СМИ-иноагенты" не могут распространяться обязанности, предусмотренные законом о "НКО-иноагентах", поскольку средства массовой информации могут быть не только некоммерческими организациями, но также физическими лицами и коммерческими организациями, и регулирование их деятельности выходит за пределы предмета регулирования закона об НКО.
Парламент не прислушался к этим доводам, сообщила Радио Свобода судья Конституционного суда в отставке, председатель комиссии СПЧ по гражданскому участию в правовой реформе Тамара Морщакова, которая 21 ноября участвовала в заседании Совета Федерации. Как заявил глава Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству Андрей Клишас, закон о "СМИ-иноагентах" предполагает "пока очень и очень либеральный порядок". В интервью Радио Свобода Тамара Морщакова рассказала подробнее о претензиях Совета по правам человека к законопроекту и о том, как Совет Федерации воспринял эту критику.
– Каковы юридические претензии Совета по правам человека к закону о "СМИ – иностранных агентах"?
– Вопрос правильно задан, о юридических претензиях. Потому что помимо юридических этот проект несет в себе, конечно, и политические смыслы. И понятно, что законодатель всегда, принимая законы, осуществляет какую-то политику, которая меняется в зависимости от ситуации. Но и я, и Совет по правам человека исходим из того, что, принимая политические решения и закрепляя их в нормах, законодатель все равно связан определенными правовыми подходами или принципами.
Поэтому в нашем заключении по этому законопроекту высказан ряд требований. Прежде всего, они связаны с тем, что используемые в законе понятия содержательно не описаны, они не имеют определенного смысла. Под них может подпадать и одно, и другое, правоприменители смогут выбирать разные варианты трактовки – так не годится. Кроме того, система понятий этого закона не согласуется с тем, как эти или смежные понятия употребляются в основных законодательных актах. Не только в законах об информации, информационной деятельности и СМИ, но даже в Гражданском кодексе. Это содержательная претензия юридического свойства, она понятная и важная. Совет Федерации признал, что понятия в законопроекте в достаточной степени не определены. Но, дескать, это может стать предметом, с их точки зрения, для будущих изменений, которые можно будет внести в этот закон. В Совете Федерации считают, что нужно принять все как есть, потому что нужно прореагировать на ситуацию, а потом уже делать закон лучше и красивее.
– А о каких именно понятиях идет речь?
Непонятно, что такое "средство массовой информации – иностранный агент"
– Об основных понятиях для этого закона. Непонятно, что такое "иностранная структура, осуществляющая информационную деятельность". Непонятно, что такое "средство массовой информации – иностранный агент". Непонятно, как различаются средства массовой информации, для которых законодатель определяет правовой статус только в области режима информационной деятельности, но не в той области, где средство массовой информации могло бы рассматриваться как субъект прав и свобод. Потому что как субъект прав и свобод, по подходу Верховного суда, средство массовой информации не может рассматриваться. В качестве таких субъектов должны выступать либо журналисты, либо учредители, либо издатели, либо распространители. Все эти понятия не разграничены. К тому же не названы критерии для понимания иностранного средства массовой информации как иноагента, кроме того что и так ясно из названия – средство массовой информации финансируется из-за рубежа.
Был еще второй наш аргумент, с которым Совет Федерации совсем не согласился. Он заключается в том, что нельзя на СМИ распространить закон о некоммерческих организациях. Потому что СМИ могут существовать не только в некоммерческих, но и в других формах – как коммерческая организация, как индивидуальной предприниматель, как физическое лицо. А закон об НКО не может относиться к другим юридическим субъектам. Но нам ответили: закон об НКО можно применять по аналогии, потому что в нем расписано понятие "иностранный агент". На самом деле там для этого понятия дается два критерия – иностранное финансирование и участие в политической деятельности. Причем понятие "политической" в законе использовано в такой формулировке, которую и Венецианская комиссия, и Европейский суд по правам человека признали неопределенным и слишком широким. Но СМИ не предъявляется упрек, что они где-то политику какую-то реализуют. Им предъявляется только один упрек, что они живут на иностранные средства. Но в Совете Федерации никто не согласился с тем, что так не годится. Так же как никто не согласился с тем, что решение в отношении признания СМИ иноагентом приниматься будет Министерством юстиции практически без всяких критериев, на их собственный вкус. Наоборот, представитель Министерства эту точку зрения защищал.
Конечно, это политическое решение
Конечно, это политическое решение. И для него есть свои резоны. Потому что если бы признание иностранным агентом имело какой-то смысл, похожий на гражданско-правовое поручительство, тогда было бы все иначе. Но у нас это не так, поэтому везде полный произвол. Неопределенность понятий как основание для признания закона не соответствующим требованиям Конституции (запрет произвола и дискриминации) Совет Федерации не принял в качестве аргумента. Не был принят и аргумент об избыточности этого закона. В законе о СМИ в разделе о межгосударственном сотрудничестве есть положение, согласно которому правительство может в отношении каких-то СМИ, корреспондентов, корпунктов и т.д. принимать решение ответного характера, если в государстве, от имени которого действуют эти структуры, принимаются какие-то недружественные меры по отношению к российским журналистам. Аргумент о достаточности этого положения для того, чтобы в каждом конкретном случае правительство приняло решение о каких-то маркировках в отношении СМИ как не очень одобряемого в стране, в Совете Федерации не принимают. Совет Федерации считает, что независимо от того, что этот вопрос уже в законе решен, можно еще несколько раз его решить, чтобы была ложка к обеду.
Правоприменительная практика – это главная беда этого закона. При таком регулировании она может быть какой угодно, по принципу "друзьям всё, а остальным – закон"
– А у вас есть понимание, как может быть построена правоприменительная практика по этому закону, если он будет принят в существующем виде?
– Он будет принят в этом виде, если только его не вернет президент. Но сегодня на заседании в Совете Федерации прозвучало из уст депутата Мизулиной, что законодатель должен принимать политические решения, и было прямое указание президента принять такой закон. Так что президент этот закон очевидно не остановит. Так я думаю – хотя было бы очень имиджево его остановить. А правоприменительная практика – главная беда этого закона. При таком регулировании она может быть какой угодно, по принципу "друзьям всё, а остальным – закон". Понятно, что это принцип произвола.
– Как вы считаете, этот ответ можно назвать симметричным по отношению к действиям американских властей?
– В Совете Федерации сегодня высказывались, что этот закон еще и недостаточно адекватен жесткости американских позиций. Говорили о том, что в США средство массовой информации, не зарегистрировавшееся "иностранным агентом", могут привлечь к уголовной ответственности, что штрафы такие налагаются, каких у нас и в помине нет. Говорили, что меры там гораздо более жесткие; что тех, кого признают иноагентами, или нежелательными СМИ, или организациями, обязывают не только маркировать исходящие от них материалы, но и даже раскрывать личные данные тех, кто сотрудничает с этим СМИ.
Я просто не знаю американского законодательства, поэтому не могу проанализировать адекватность ответа. Но члены Совета Федерации очень настроены на то, что наш закон слишком мягок. У них возникал все время вопрос: "Какие права этот закон ограничивает?". Но там уже невозможно объяснить, что на самом деле ограничиваются права других граждан на получение информации. Тут трудно, конечно, что-нибудь обсуждать, потому что это вопрос не юридический и даже не из области правосознания. Это политический вопрос. Политика такая. Насколько она адекватна? Я им сегодня пыталась объяснить, что при принятии даже каких-то серьезных и резких политических, пусть даже декларативных и предупредительных, мер, закрепляемых в законе, никто никому не может никогда позволить нарушать правовые принципы привлечения к ответственности и ограничения прав.
– Насколько серьезную угрозу свободе слова в России несет в себе этот закон?
– Потенциальная угроза, конечно, существенная. Но у этих норм, которые носят неопределенный характер, судьба всех тех норм, которые не могут быть реализуемы. Как очень трудно реализуются все неопределенные нормы. Вот постановляют проверить все НКО, но не могут это осуществить, потому что аппарат проверки должен быть адекватен объекту. Невозможно это сделать. С юридической точки зрения принцип соразмерности при введении всех этих мер, безусловно, нарушен, именно в силу неопределенности норм. Неопределенная норма позволяет адресовать ее кому угодно. Другое дело, насколько реальная политика переварит эту возможность. Но это предсказывать нельзя. Если вдруг что-то обострится во взаимоотношениях государств и в формулировках внутриполитических решений, может быть что угодно. Этим и страшен произвол, – говорит Тамара Морщакова.
15 ноября Государственная дума единогласно приняла внесенные в законодательство поправки, позволяющие причислять зарубежные СМИ к так называемым иностранным агентам. Москва утверждает, что это сделано в ответ на регистрацию в США "иноcтранным агентом" финансируемого Кремлем телеканала RT. В этот же день Министерство юстиции России направило Радио Свобода и некоторым другим проектам корпорации Радио Свободная Европа/Радио Свобода уведомление о возможных ограничениях в работе.
В заявлении Радио Свободная Европа/Радио Свобода по этому поводу подчеркивается, что условия работы российских журналистов в США и американских – в России существенно различаются. Журналисты медиакорпорации в России подвергаются оскорблениям и даже становятся жертвами нападений, указано в заявлении. Кроме того, телеканал RT распространяет свою информацию в США свободно, в то время как Радио Свободная Европа/Радио Свобода в России не имеет доступа к кабельным сетям. С 2012 года вследствие изменения российского законодательства Радио Свобода вынуждено было прекратить радиовещание в Москве.
С критикой законопроекта о СМИ – "иностранных агентах" выступили ОБСЕ и международные правозащитные организации.
