Самым характерным в отношении к только что ушедшему году оказались мистические наслоения своенравного числа "17". Спорный юбилей, от которого многие, хоть и неосознанно, ждали непонятно чего, но по факту ничего особенного не дождались. Да, истории присуще повторяться, но ей же свойственно быть своенравной. С одной стороны, нечего проецировать магию цифр на повседневную жизнь. Но вот 2017-й закончился, и на душе у многих отлегло.
– Хорошо, что ничего такого не случилось. В России и теперь происходит не пойми что, но новую революцию устраивать незачем. Вспомни, что в 1917-м творилось, и чем все закончилось!
Мой хороший знакомый вот так кратко охарактеризовал ушедший год. Весь 2017-й он штудировал материалы, посвященные двум революциям столетней давности. И ведь по существу оказался прав: вышло век назад сильно "так себе". Но ошибка моего приятеля заключается в том, что в 1917 году ничего не "закончилось", а лишь только началось.
Что такое революция? Бешеный гражданский протест, в какой-то момент потерявший свое первоначало, приобретший стихийную силу и в итоге кем-то "возглавленный". Людей использовали в политических играх, оставили не пойми с чем. И что делать? Устраивать гражданскую бузу, если общество поставлено на грань, если нет иного способа изменить ситуацию?
– Политический протест, может быть… ну, поспокойней, что ли, – ответили мне. – Не обязательно ведь автопокрышки на площадях жечь! Да и акции гражданского неповиновения никто не отменял.
Гражданский протест? Сколько угодно! Но вряд ли такого рода выражение недовольства окажет хотя бы какое-то воздействие на власть. "Протестовать" по-тихому можно сколько душе угодно – например, не ходить на предстоящие президентские выборы. На такого рода призывы Кремль реагирует с откровенной ленцой: нужный процент явки в любом случае будет обеспечен, а не пошедших голосовать обвинят в игнорировании важнейшего политического события 2018 года.
Гайки старательно закручивали еще шесть лет, дабы даже "не попавшим под влияние" неповадно было
Понимаю возмущение тех, кто воспринял список допущенных к участию в выборах в качестве кандидатов как форменное издевательство. А вот сторонники "умеренной конфронтации" с властью неодобрительно отзываются о намеченных на конец января протестных акциях. Это своего рода запоздалый блик ситуации столетней давности – когда активное в вопросах политики население делилось на тех, кто за "сесть и поговорить", и тех, кто давно презрел всякие разговоры, перейдя к прагматичной конкретике ("Больше нам с властью дискутировать не о чем"). Но и первые, и вторые особых надежд на перемены столетие назад не питали; в первые пятнадцать лет XX века в России на какую только дату не предвещали окончательную революцию! И ведь люди на масштабные манифестации выходили, и в этих людей стреляли, и царя принудили к кое-каким уступкам, но все оказалось "не то". А в феврале 1917-го режим рухнул, притом для подавляющего большинства подданных государя произошло это совершенно неожиданно. В столице империи закончился хлеб, и страна за какую-то неделю избавила себя от триста лет правившей династии. Получилось это до такой степени странно, что некоторые выдающиеся революционные лидеры едва ли не задним числом назначали себя "организаторами" и "воплотителями чаяний".
Я очень опасаюсь, что подобное возможно в России и сегодня. Кто сказал, что власть учит уроки истории? Были в стране протесты в 2011–2012 годах, но вместо того, чтобы пойти на переговоры с возмущенной частью общества, власть обвинила недовольных во всех грехах непатриотизма. И гайки старательно закручивали шесть лет, дабы даже "не попавшим под влияние" неповадно было. Ни единой уступки! Но что произойдет, если доведенное до полного политического бесправия общество решит побеспокоить власти всерьез?
Сергей Богданов – новосибирский журналист и блогер
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
