Иван Толстой: Культурный 2018 год начался вполне бодро, если судить по книгоизданию. О некоторых новинках мы сегодня поговорим, но я предлагаю начать с музыки. Случилось ли, Андрей, в стартовавшем году что-то, что можно назвать событием, явлением или, по меньшей мере, примечательным фактом?

Андрей Гаврилов: Да, конечно. Во-первых, год стартовал с того, что мы вместе со всем прогрессивным человечеством отмечаем 80-летие Владимира Семеновича Высоцкого. Я, честно говоря, рад, что мы выходим не в день его юбилея, потому что уж очень много вокруг него в этот день придумано, организовано. Кое-что хорошо, кое-что, на мой взгляд, абсолютно чудовищно. Это, наверное, неизбежно. Он сам, кстати, предусматривал, что вокруг него после его смерти будет твориться. Оставим это на совести тех, кто это все придумал и организовал.

Тем не менее, мы не можем абсолютно не упомянуть о том, что 80 лет назад на свет появился Владимир Семенович Высоцкий, который перевернул полностью наше представление о песенной поэзии и не только о ней, но о ней в первую очередь, и который сейчас становится любимым предметом альтернативной истории, так сказать. Очень многие задаются вопросом: а что было бы, если бы в 1980-м году врачи смогли откачать Высоцкого, с кем бы он был сейчас, кем бы он был сейчас, кого бы он поддерживал, на чьей стороне бы он выступал? Если я правильно помню, таким же вопросом в свое время задавался Евгений Евтушенко в его стихотворении про Маяковского: что делал бы Маяковский в 1937 году? Но это тот случай, когда я при всей моей любви к историческим, псевдоисторическим или к фантастически историческим построениям все-таки сделал бы шаг в сторону. Не хочу даже думать о том, что было бы сейчас с таким вольнолюбивым, свободолюбивым, с таким сложным по характеру человеком, как Владимир Высоцкий. С меня пока что достаточно того, что он сделал. По эфирам всех радиостанций звучали песни Высоцкого, очень многие пытались его перепеть, спеть за него его, как теперь говорят, хиты. Я даже где-то слышал выражение "хит-парад песен Владимира Высоцкого". Меня передернуло от этого. Тем не менее, есть люди, есть музыканты, исполнители, которые не мыслят себе своего творчества без того, чтобы не исполнить какую-либо его песню. Как ни странно, это не только русскоязычные авторы, исполнители и певцы. Мы знаем, что песни Высоцкого пели Александр Скляр, Гарик Сукачев, многие рокеры, Юрий Шевчук. Под его руководством, кстати, была издана в свое время даже такая компиляция "Странные скачки", где рок-музыканты пели песни Высоцкого. В большинстве своем все эти попытки кончаются неудачей, потому что у слушателей слишком живо в воспоминаниях исполнение самого Высоцкого. Может быть, для того чтобы воспринять Высокого в исполнении другого человека, нужно, чтобы этот другой человек сделал шаг в сторону, как, кстати, сделали рок-музыканты из группы "Король и шут", которые совершенно забыли про мелодию Высоцкого в своей трактовке его песни, совершенно не обратили внимания на бардовскую традицию, а сделали забойный такой рок-стандарт.

Человеком, который сделал шаг в сторону, как ни странно, является канадский исполнитель Ив Дерозье. Одну из своих самых первых пластинок он целиком посвятил творчеству Владимира Высоцкого, даже назвал ее просто "Володя". Он начал работать над этим проектом в 1999 году, работал около трех лет, с помощью других людей, которые лучше, чем он, понимали всю важность творчества Высоцкого, перевел песни на французский язык. Ив Дерозье – канадец, но франкоязычный канадец. Ему помогала в этом переводчица Анна Пенелопа Дюссо и франко-бразильский исполнитель Биа. В 2002 году альбом под названием "Володя" вышел в свет, а на будущий год, в 2003-м, он даже был номинирован в Канаде как лучший альбом года в серии современного фолка. Говорить об этом проекте можно долго, я предлагаю послушать, как Ив Дерозье исполняет песню Владимира Высоцкого "Письмо". По-моему, у него это получилось довольно неплохо.

(Песня)

Но было бы, наверное, несправедливо ограничиться только творчеством этого канадца, хотя мне очень нравится то, как он бережно, с одной стороны, а с другой стороны – самостоятельно и не боясь никаких оглядок, подошел к творчеству Высоцкого. Наверное, было бы все-таки разумнее дать хотя бы одну песню в исполнении самого Владимира Высоцкого. У него есть несколько песен, которые я очень люблю, мне страшно повторить эту дурацкую фразу, но я готов внутренне для себя составить собственный хит-парад лучших песен Высоцкого, и вот одна из них это песня "Недолюбил", которую я и предлагаю вашему, Иван, вниманию и вниманию наших слушателей.

(Песня)

Это была песня, которая в разных изданиях называется по-разному, но одно из самых распространенных ее названий "Недолюбил", в исполнении Владимира Высоцкого.

Иван Толстой: Андрей, как издатель дисков, издатель музыки и культуртрегер ответьте нам на вопрос, что происходит с музыкальным наследием Владимира Семеновича, насколько оно доступно, открыто, как построить это сочетание материальных носителей – дисков, флешек, виниловых дисков – и того, что крутится в интернете? Может ли обыкновенный прохожий составить полную коллекцию песен Высоцкого, его наследия адекватно, в хорошем качестве, сидеть дома и наслаждаться этой музыкой?

Андрей Гаврилов: Если на ваш вопрос отвечать кратко, то да, может. Даже на физических носителях, на компакт-дисках выпущена львиная доля того, что было написано Высоцким, причем не только написано, я подчеркиваю, записано – то есть не только студийные записи, не только наиболее известные концерты, но практически все, даже самый не очень интересный, проходной концерт, плохо записанный, пиратски на какой-нибудь кассетник из 25-го ряда, где практически ничего не слышно, и то в сети можно найти. Что уж говорить про основные блоки записей. Это издано на компакт-дисках, это, повторяю, существует в цифровом виде в интернете, многое издано на виниловых пластинках. Я имею в виду, сейчас переиздано, пока идет мода на винил.

Хотя я, например, до сих пор с некоторой настороженностью отношусь к этой моде, считаю, что современные виниловые пластинки – это в чем-то, скорее, даже арт-объект, в чем-то это сувенирная продукция, потому что зачастую они издаются не с оригинальных записей, а с тех же компакт-дисков, что в чем-то даже является преступлением против человечества. Уж, казалось бы, если ты издаешь не цифровой, а аналоговый носитель, то и пленки надо брать не цифровые, а аналоговые, работать с ними с помощью аналоговой аппаратуры, сохраняя тот аналоговый звук, который так дорог многим любителям винила. А когда просто берется компакт-диск или, еще хуже, берется просто цифровой файл из сети и записывается на виниловую пластинку, в этом нет ничего, кроме желания поставить этот конверт 30 на 30 сантиметров на полку.

Но, отвечая на ваш вопрос серьезно, да, практически все, что создано, написано и записано Высоцким, практически все сейчас доступно. В этом, конечно, огромный плюс. Вы можете найти все, что хотите. Но есть и определенный минус, потому что это мешает многим издателям вложить время, средства, силы и деньги на реставрацию звука. Какой смысл это делать, если через день-два после выхода компакт-диска или виниловой пластинки это все может оказаться бесплатно в сети? Вот в этом есть определенное несоответствие цели и средств. Получается, что очередной раз нужен какой-нибудь гигантский спонсор или инвестор, который вложит большие деньги именно в то, чтобы очистить звуковые дорожки, выяснить, какой вариант или какие варианты наиболее интересны (не обязательно же останавливаться на одном варианте песни). В общем, продать ту работу, которая началась где-то в середине 90-х годов.

Иван Толстой: Андрей, я не случайно задал вам вопрос о судьбе музыкального наследия Высоцкого, потому что когда мы с вами обсуждали накануне нашей записи темы нашего сегодняшнего разговора, вы обронили фразу о выходе то ли на компакт-дисках, то ли на каких-то флеш-носителях, то ли в интернете чуть ли не музыкального собрания Булата Окуджавы. Я правильно вас понял или я как-то исказил сейчас эту ситуацию? Расскажите, пожалуйста, что делается с музыкальным наследием Окуджавы. И кажется, там есть недовольство его наследников или я тут тоже что-то путаю?

Андрей Гаврилов: Вы говорите практически правильно. Начало года ознаменовалось тем, что возник, я не могу подобрать другого слова, потому что я даже не знаю, как это правильно сказать, возник комплект из семи компакт-дисков с записями Булата Шалвовича Окуджавы.

Почему возник? Потому что, может быть, он вышел в прошлом году и только сейчас добрался до Москвы и попал в поле нашего внимания, может быть, он вышел, грубо говоря, позавчера и вчера самолетом был привезен в Москву. Это выяснить до конца я так и не смог, но в 2018 году, в январе, мне в руки попала коробка, очень аккуратно сделанная, в которую вкладываются семь компакт-дисков и буклет с текстом. Не с текстами Окуджавы, а с сопроводительным текстом к изданию диска. Эти семь дисков включают практически все песни, которые исполнял Булат Шалвович Окуджава. Почему практически? По-моему, не включено примерно песен двадцать, которые принадлежат не его перу. Это, как правило, народные песни, которые он исполнял на народных посиделках, которые существуют в очень плохом качестве записи, потому что это было, как правило, застолье, дружеские беседы, какие-то вечеринки, может быть, дни рождения, когда кто-то нажимал кнопку "запись" на магнитофоне. Разумеется, никому не приходило в голову выставить микрофон, проверить уровень звука. И это естественно. Если бы это делали, все искреннее настроение вечеринки было бы убито. Хорошо, что такие записи сохранились в принципе, плохо, что они сохранились в чудовищном качестве, в таком, что даже издатели этого собрания семидискового, которые работали очень долго над этим комплектом (чуть ли не три года ушло на реставрацию звука), тем не менее, не смогли с ними ничего сделать и не смогли их в эти компакт-диски включить. Правда, издатели заявили, что потом на сайте, посвященном этому изданию, и эти песни тоже будут выложены.

Я не смог точно определить, например, фирму, которая выпустила это собрание, на комплекте написано Old Records, то бишь "Старые записи". Судя по всему, это, если говорить интернет-языком, ник, псевдоним, я не знаю, существует ли вообще в мире эта фирма. Думаю, что нет, я думаю, что это был просто такой реверанс в сторону того, что это архивные записи – нет каталожных номеров и нет данных о копирайтах.

Насколько мне известно, Ольга Владимировна Окуджава не благословила все издание целиком, поскольку туда были включены некоторые фонограммы, которые, как она считает, не должны были увидеть свет. Вместе с тем, я специально ей позвонил, спросил, она отметила высокое качество звука того, что она слушала, и отметила, что очень много сил было брошено именно на работу, связанную со звучанием. Это она оценила очень высоко. Но раз там нет знака ее копирайта, то судя по всему, все издание она благословить или не смогла, или не успела, или не захотела.

Тем не менее, это ни в коем случае не тайное какое-нибудь издание, потому что известен продюсер, человек, который все это затеял и все это в итоге выпустил. Это коллекционер, продюсер, звуковой реставратор по необходимости, потому что он работал со звуком, энтузиаст Михаил Дайчман, который живет в Израиле.

Эти семь дисков, как я уже сказал, собрали практически все песни, которые исполнил Булат Окуджава. Из 180 песен, которые вошли в итоге в эти семь компакт-дисков, практически половина издается вообще впервые. Песни в сборниках не повторяются. Для меня, например, это некоторый минус, хотя я понимаю, что это уже, наверное, тот случай, когда от хорошего хочется получить что-то лучшее. Мне кажется, что некоторые варианты песен Булата Шалвовича столь различны, особенно если они были написаны, предположим, в начале 60-х, то они могут очень отличаться от того варианта, в котором он исполнял их в 80-е годы, что мне, как слушателю, конечно, хотелось бы, чтобы там были разные варианты, чтобы можно было сравнить расхождения в манере подачи песни, иногда расхождения в тексте. Но вот этого нет. На всем издании лежит печать Михаила Дайчмана, который это собрал и выпустил. Как слушатель я, конечно, ему очень признателен, я ему крайне благодарен, я считаю, что эта работа, которая должна была быть сделана очень давно, это работа очень необходимая нам. Повторяю, половина песен издается вообще впервые, но тем не менее, например, это уже дальше вопрос вкусовщины, но если бы я издавал такое собрание, я бы, конечно, включил туда некоторые расхождения в вариантах, я бы не всегда использовал самое лучшее звучание песни, я, может быть, пожертвовал бы им ради какого-то особенно мне запавшего в душу исполнения этой песни. Хотя, вполне возможно, это тот феномен, который всегда нами руководит и всегда нам диктует наши пристрастия – что было бы услышано первым, что первое произвело впечатление, то, как правило, и считается нами лучшим. Другой человек может считать по-другому.

Я очень кратко скажу, что же все-таки вошло в это издание. На первом компакт-диске собраны записи, изданные на двух пластинках фирмой Le Chant Du Monde во Франции, которая была выпущена в 1968 году, и фирмой "Мелодия" в 1976 году. Кстати, уже меня огорчило то, что не полностью представлена французская запись. Здесь бы я поспорил с издателем, хотя это его воля.

Второй диск составляет виниловая пластинка "Мелодии" 1979 года.

Третий компакт-диск – это фирма "Мелодия", винил 1986 года, хотя некоторые песни были заменены другими вариантами, которые больше подходили, наверное, по звучанию.

Четвертый диск – это песни, написанные для спектаклей и кино, а также концертные записи и записи в разных студиях. Некоторая часть из них уже издавалась. Это единственное издание на цифровом носителе песни "Мой почтальон", и, кстати, это единственная песня, которую пришлось брать прямо с виниловой пластинки, потому что пленки оригинальной записи или не сохранились вообще, или не были обнаружены несмотря на три года поисков.

Пятый диск – это песни, записанные Окуджавой в студии театра МХАТ в середине 1980-х годов. По инициативе Андрея Крылова звукорежиссер театра Александр Самовер в течение двух лет записывал Булата Шалвовича – его песни и его стихи. Всего там было сделано около 150 записей, некоторое в 2–3–4 вариантах. Это, пожалуй, единственный полный, или на то время практически полный, свод записей Окуджавы, сделанный в студийной атмосфере, в студийных условиях в сопровождении, в ряде случаев, профессиональных гитаристов Михаила Виноградова, а иногда Сергея Никитина, который, как мы знаем, довольно часто исполнял песни Окуджавы. И опять-таки, это не полный свод записей Самовера. Повторяю, многие считают, что записи Самовера – это лучшие записи, которые были сделаны Булатом Шалвовичем, но не все они здесь представлены.

Шестой диск это случайные, в хорошем смысле слова, записи – песни, которые исполнялись, может быть, на концертах, может быть, в домашней обстановке, и потом или не повторялись вообще, или уже повторялись в записях худшего качества. Почти все эти песни потребовали очень серьезной реставрации.

И на седьмом диске – песни для мюзикла "Золотой ключик". Аккомпанирует Булату Шалвовичу его сын Антон. Студийных записей этих песен, к сожалению, не существует. Не то что не сохранилось, а их даже и не было. Запись, насколько я знаю, была только домашняя.

Вот, пожалуй, я кратко рассказал, что это за издание. Осталось только сказать, что туда еще включен буклет, для которого специальную статью написал Дмитрий Быков. Она называется "Как Булат Шалвович писал народные песни". Также в этом буклете алфавитный список песен и статья от издателя. Вот, пожалуй, я вам и рассказал про это издание, которое является абсолютно уникальным, и при всех высказанных мною критических замечаниях оно, конечно, прекрасное, и очень хорошо, что оно вышло в свет. Тем более что, в отличие от творчества Владимира Семеновича Высоцкого, творчество Булата Окуджавы было до сих пор что в сети, что на физических носителях, представлено очень и очень фрагментарно.

Иван Толстой: Что может быть, Андрей, более естественного, чем послушать сейчас какую-нибудь песню с этого семипластинья?

Андрей Гаврилов: Я предлагаю послушать одну из малоизвестных записей Булата Шалвовича, это вариации на его знаменитую мелодию, знаменитую тему "А все-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеевичем…". Этот вариант был написал к юбилею театра "Современник" и, пожалуй, насколько я помню, у нее было всего лишь два исполнения. Одно, которое было на юбилей театра, и второе исполнение, записанное Александром Самовером в студии МХАТ. Я думаю, его будет очень интересно послушать.

(Песня)

Иван Толстой: Андрей, а можем мы послушать еще какую-нибудь не очень известную песню? Потому что то, что мы слушали только что, действительно, для меня это впервые. Может, и для наших слушателей тоже.

Андрей Гаврилов: Учитывая, что половина песен, представленных в этом собрании, в этой семидисковой компиляции издаются впервые, там действительно могут быть песни, которые не так хорошо известны. И особенно это касается песен позднего периода творчества Булата Шалвовича, когда они не успели еще разойтись по концертным записям. Есть такая песня, она не одна, но я предлагаю вам послушать песню, по-моему, у нее нет названия, она называется по первой строке, поэтому я даже не буду ничего придумывать, давайте просто слушать песню.

(Песня)

Это была песня Булата Шалвовича, которая, насколько я знаю, не исполнялась на концертах или практически не исполнялась, и потому долгое время оставалась очень малоизвестной. Долгое время – вплоть до выхода этой коробки из семи дисков.

Иван Толстой: А сейчас – немного о книгах. Не совсем подробно, а как бы вкратце, по верхам, с высоты птичьего полета. Книга, которую хотел бы сегодня упомянуть, заслуживает долгого и подробного разговора – настолько она богата и представляет собою прорыв в информационном поле, в культурном отношении. Это книга посвящена истории издания русских книг за рубежом. Не только тамиздату, тамиздат – это только часть этой истории, но и вообще изданию русских книг за рубежом.

Этой теме была два года назад посвящена московская конференция, которая прошла в Доме русского зарубежья имени Солженицына, и именно этот Дом вместе с Институтом Российской истории РАН выпустил теперь сборник. Ответственный редактор – Павел Трибунский, активный человек, который интересуется русским книгоизданием на Западе и, если совсем говорить прицельно, историей Издательства имени Чехова, одного из самых успешных издательских проектов русского тамиздата.

Существовал старый русский эмигрантский анекдот: когда встречаются трое русских, они немедленно начинают что-то издавать – газету, журнал или открывают целое издательство. Так практически всегда и происходило, русские эмигранты были чрезвычайно удачливы в нахождении каких-то средств. Ну, кто-то был, кто-то – нет, но те, которые были удачливы, они необычайно украсили, умножили и углубили русскую культуру, книжную культуру России в целом. Они поспособствовали прославлению и русских классиков, ввели новые литературные имена в оборот и собрали целый ряд мемуарных документальных свидетельств. В общем, без русского книгоиздания за рубежом невозможно теперь читать что бы то ни было о 20-м веке, да даже и о 19-м тоже. Потому что в России многие тексты 19-го века были запрещены: какие-то вольные стишки Пушкина или тексты декабристов, философические письма Чаадаева, скабрезные стихи Лермонтова или Полежаева. И изданием всего этого занималось русское зарубежье вплоть до времен перестройки. Так что еще тридцать лет назад в России многие книги нужно было доставать в зарубежных издательствах.

И вот Павел Трибунский собрал большую представительную конференцию, которая несколько дней рассказывала, вещала и задавала друг другу вопросы, спорила и докапывалась до книжной истины вот в этом самом вопросе – история и русских книг за рубежом.

Мне приятно отметить самому и лестно, что я в этой конференции принимал участие и рассказывал о том, какой вклад был сделан со стороны Радио Свобода. Дело в том, что у Свободы было в 50-е, 60-е, 70-е, в 80-е годы и немножко в 90-е свое, практически тайное издательство. На нем не было написано "Радио Свобода", на нем вообще не было никаких достоверных выходных данных, и тем не менее книги выходили. Причем, эти книги мощно проникали в Советский Союз и некоторые были очень и очень известны, пользовались популярностью, перепечатывались машинистками, размножались уже в самиздате. В числе их назову роман "1984" Джорджа Оруэлла, книги Джеймса Джойса, две книги Владимира Набокова – "Приглашение на казнь" и "Защита Лужина". Это все продукция Радио Свобода.

Конечно, те люди, которые сидели в студиях и у микрофона, не занимались книгопечатанием, для этого нанимались переводчики, редакторы, заключались контракты с самими писателями, например, с Владимиром Набоковым. Были включены сюда и курьеры, и дипломаты, и спортсмены, и деятели культуры, которые потом привозили тиражи этих книг в Советский Союз и раздаривали их там. Конечно, некоторые недобросовестные гонцы эти книжки продавали. Между прочим, советские морячки загранплавания эти книги получали бесплатно в портах или в барах портовых городов по всему миру – и в Австралии, и в Европе, и в США, – привозили эти книги, спрятав их в своих каютах или где-то в машинном отделении на кораблях, и за очень большие деньги продавали их в Советском Союзе. Я должен сказать, что одну из таких книг, книжку "КГБ" Джона Баррона, американского историка, историка разведки, я купил у такого моряка дальнего плавания за – не пугайтесь – 300 брежневских рублей. 300 рублей – это была зарплата доцента. Я в то время зарабатывал примерно 105, будучи лаборантом, это был 1982-й, по-моему, год. Но заплатил три месячных зарплаты за эту книжку. Достать ее было совершенно нельзя, ее зачитали вконец, перепечатывали бесконечно. Но вот это одна из тех книг, которые издавались на Западе уже не Радио Свобода, но теми же самыми структурами, которые организовывали вообще все масштабное дело тамиздата.

Мой доклад был посвящен тому, как работал тамиздат: откуда что приходило, какая была тематика, где печаталось, под какими названиями, как привозилось в Советский Союз. В общем, это упоительная тема, о которой я могу говорить бесконечно.

А книга, которую я коротко представляю, – сборник под редакцией Павла Трибунского "Издательское дело российского зарубежья" – эта книга заслуживает большого разговора. И я надеюсь в одной из ближайших передач побеседовать с кем-то из авторов этого сборника и вообще представить его как следует.

Книжка первопроходная, повторяю, и знать ее, конечно, должны и журналисты, и историки литературы, и студенты-историки, и филологи, и так далее.

В нашей прошлой беседе вы, Андрей, обещали не оставить вниманием постепенно надвигающееся столетие джаза в России. Сколько, кстати, нам еще ждать этого славного юбилея?

Андрей Гаврилов: Нам ждать его довольно долго, я даже не буду говорить сколько, потому что это не месяцы, к сожалению, а годы. С одной стороны, к сожалению, с другой стороны, к радости, потому что мы можем постепенно, не торопясь и не утомляя наших слушателей, знакомиться с записями наших джазовых музыкантов, и в первую очередь с теми записями, которые сейчас найти достаточно сложно: они или вообще не издавались на территории СССР и России, или издавались только на виниловых пластинках и не переизданы на современных носителях, а некоторые записи вообще выходили только на компакт-кассетах.

Я бы хотел воспользоваться случаем и вспомнить, что 25 января, совсем недавно, в один день с днем рождения Владимира Высоцкого, все праздновали точно такой же 80-летний юбилей Геннадия Львовича Гольштейна, замечательного джазового музыканта, нашего старого с вами знакомого, Иван. Поскольку, как вы, конечно, помните, именно джазовые темы Геннадия Гольштейна были положены в основу тех записей, которые были сделаны в студии Радио Свобода в свое время американскими музыкантами и даже более того, которые были выпущены на пластинке Радио Свобода. Я, кстати, забываю вас все время спросить: это единственная пластинка, выпущенная Свободой? Я знаю, что выходила, вроде бы, кассета Галича, а вот как пластинка, как виниловый диск с дыркой посередине – это единственный эксперимент?

Иван Толстой: Очень мне сейчас трудно ответить, было ли Радио Свобода издателем некоторых других виниловых пластинок или там стоял лейбл каких-то коммерческих фирм, но некоторые песни, например, песни Леонида Пылаева, выходили, конечно, при участии и сотрудников Радио Свобода, и оркестра Радио Свобода. По крайней мере, записывались они в студиях радио в Мюнхене и, возможно, пластинка, выпущенная Amnesty International, тоже имеет какое-то юридическое или практическое отношение к деятельности Радио Свобода, к администрации, к копирайту или к работе сотрудников. Это лагерные песни, которые собрал Александр Варди, сотрудник Свободы 50-х и даже начала 80-х годов, который исполнял и он, и другие сотрудники радио, и некоторые приглашенные музыканты и певцы, но формально эта пластинка выходила с лейблом Amnesty International. Повторяю, я не могу сейчас сразу сказать, навскидку, принимало ли формальное участие Радио Свобода. Во всяком случае, несколько таких пластинок можно назвать.

Кроме того, были песенки Галины Рудник, нашего продюсера, Галина Гончаренко она урожденная, это были маленькие сорокапятки. И кто там административно или коммерчески стоял за этим, мне трудно сказать, но это все имеет, так или иначе, отношение к штатным сотрудникам Радио Свобода.

Андрей Гаврилов: Из вашего ответа я могу заключить, что джазовая пластинка была всего лишь одна. Это была джазовая пластинка, на которой были записаны, в частности, пьесы Геннадия Львовича Гольштейна. Кстати, сам Геннадий Львович Гольштейн эту пластинку увидел много-много лет спустя. Но Геннадий Львович Гольштейн, насколько я помню российский или советский джаз, всегда считался одним из мэтров. По крайней мере, на моей памяти его фамилию всегда произносили с определенным пиететом, это был такой мэтр ленинградского джаза. Большую известность получил квартет Геннадия Гольштейна и Константина Носова, который иногда разрастался до квинтета, иногда в нем даже принимал участие шестой какой-нибудь приглашенный музыкант, бывало по-разному, особенно если это были концертные выступления или фестивальные выступления. В свое время, в 1967 году, в Москве прошел джазовый фестиваль, он назывался "Четвертый Московский фестиваль молодежных ансамблей". Потом уже, когда выяснилось, что ничего страшного нет, появилось название "Московский фестиваль молодежных джазовых ансамблей", было добавлено слово "джаз", ничего страшного не произошло.

​

Фирма "Мелодия" выпустила четыре пластинки по результатам этого фестиваля, и на одной из пластинок как раз и был записан коллектив, который возглавляли Геннадий Гольштейн и Константин Носов. Если я не ошибаюсь, он назывался тогда квартетом на обложке пластинки, хотя в записи принимало участие шесть музыкантов: Геннадий Гольштейн на альт-саксофоне, Константин Носов на трубе, Давид Голощекин на фортепьяно, Виктор Смирнов на контрабасе и Станислав Стрельцов на ударных.

Середина 1960-х годов и московские фестивали – это было время увлечения народным творчеством и соединением джазовых идей, джазовых мелодий и мелодий фольклора или околофольклора. Если посмотреть даже на пластинки, выпущенные "Мелодией" по результатам этого фестиваля, то там можно увидеть такие названия, как "Вариации на тему азербайджанского мугама", "Ночь на Плещеевом озере", "Русская плясовая", "Хороши вечера на Оби", "Скоморохи" и тому подобное. Точно так же квартет Гольштейна-Носова записал пьесу под названием "На завалинке". К сожалению, запись, которую мы сейчас услышим, взята с пластинки. Эти записи, как и все остальные практически фестивальные записи, сделанные в 1960–70-х годах, не переиздавались на компакт-дисках. Надеюсь, тем не менее, что качество перезаписи устроит наших слушателей, устроит вас, Иван. А я хочу именно в честь того, что недавно прошло 80-летие Геннадия Гольштейна, сделать так, чтобы эта мелодия, чтобы эта наша короткая джазовая программа послужила ему если не подарком к 80-летию, то по крайней мере напоминанием того, что у него сохранилось очень много поклонников и любителей его творчества.

Квартет Геннадия Гольштейна и Константина Носова, пьеса "На завалинке", исполненная и записанная в 1967 году на Четвертом московском фестивале молодежных джазовых ансамблей.

(Пьеса "На завалинке")