Рано утром 22 марта регламентный комитет Верховной Рады Украины рассмотрит вопрос о снятии неприкосновенности с Героя Украины, депутата Рады Надежды Савченко. В случае положительного решения комитета в тот же день украинский парламент может дать согласие на открытие уголовного дела, привлечение к суду и арест Савченко.

Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко 15 марта внес в парламент сразу три представления на Савченко, к которым было приложено 174 страницы материалов прокуратуры. По словам Луценко, которые широко разошлись в СМИ, Савченко "лично готовила, лично вербовала, лично давала указания" относительно того, как провести теракт в Верховной Раде. Луценко утверждает, что предполагалось забросать гранатами две ложи, а также "обрушить купол Рады минометами, автоматами добивая выживших".

Верховная Рада уже проголосовала за исключение Надежды Савченко из состава комитета по национальной безопасности и обороне. По регламенту на рассмотрение вопроса о снятии неприкосновенности у соответствующего комитета Верховной Рады было 20 дней, так что спикер Рады Андрей Парубий не обязан был сразу же выносить это представление на голосование. Так что максимальная быстрота, с которой это было сделано, говорит о решительном настроении в руководстве парламента.

15 марта украинские СМИ распространили информацию о том, что Надежда Савченко перед допросом в Службе безопасности Украины зашла в парламент с пистолетом и тремя гранатами в сумочке. Оружия никто не видел, но в Верховной Раде поднялась паника. Писали о том, что Савченко вывели из зала несколько депутатов. Она сама на брифинге в Верховной Раде 20 марта не подтвердила и не опровергла данные о том, что оружие в ее сумке было. "Когда появились слухи, что у меня есть гранаты и пистолет, то все мои коллеги испугались и начали бежать из парламента... Все украинцы мечтают подорвать Банковую (улица, где расположены президентская администрация. – РС), парламент и Кабинет министров. Я мечтаю изменить ситуацию в стране не взрывами", – заявила Савченко. На том же брифинге Савченко настаивала, что никакого теракта на планировала, хотя и "умышленно обсуждала ранее с представителями украинских спецслужб абсурдные планы переворота и терактов против высших должностных лиц государства". Верховная Рада во вторник приняла поправки к внутреннему регламенту, запрещающие проносить оружие в здания органов власти всем, кроме сотрудников Управления государственной охраны.

8 марта при пересечении линии соприкосновения сторон в Донбассе был арестован руководитель общественной организации "Офицерский корпус" Владимир Рубан. Его СБУ и украинские СМИ связывают с близким к Владимиру Путину украинским политиком Виктором Медведчуком. В машине с мебелью переселенцев, за рулем которой сидел Рубан, нашли оружие – автоматы, гранатометы, миномет и боеприпасы к ним. Савченко долгое время работала с Рубаном по вопросу обмена пленными.

Глава СБУ Василий Грицак заявил тогда о предотвращении террористического акта в Киеве и о раскрытии подготовки покушений практически на все руководство Украины – президента Петра Порошенко, министра внутренних дел Арсена Авакова и главу Совета национальной безопасности и обороны Украины Александра Турчинова.

Обвинения Надежды Савченко выросли из дела Рубана. В понедельник представитель президента в Верховной Раде, жена генерального прокурора Украины народный депутат Ирина Луценко пообещала консолидированное голосование фракции "Блока Петра Порошенко" по всем представлениям генпрокуратуры, вплоть до разрешения на арест Савченко, и пообещала публикацию видео по этому делу, которое "шокирует все общество".

Что думает об этом сама Надежда Савченко?

– К сожалению, вся политика у нас в Украине стала смешной и несерьезной. Может, она где-то еще и преступна, кто-то еще и ворует, но первичен все же смех. Люди перестали всерьез воспринимать правоохранительные органы, суды, потому что мы видим очень много судебных процессов в Украине, которые выглядят до нелепости смешно.

– Вы понимаете, что за оружие вез через линию соприкосновения Владимир Рубан?

– Я знаю, что бывают разные специальные операции, и для чего нужно вытаскивать с той стороны оружие противника. Успешных специальных операций было бы больше, если бы украинские спецслужбы не воевали между собой.

– Вы утверждаете, что это была спецоперация по перевозке стрелкового оружия, гранатометов, боеприпасов и одного миномета?

– Я не могу знать точно о таких операциях, а если и знала бы, то не разглашала бы военную и государственную тайну. Я просто говорю вам в теории, для чего нужно оружие противника. Такое оружие, во-первых, нужно для проведения диверсий на той стороне. Во-вторых, для того, чтобы отслеживать и фиксировать поставки российского оружия и боеприпасов. У нас четвертый год идет война, и запасы оружия у них (пророссийских сепаратистов в Донбассе. – РС) на несуществующих "захваченных (у вооруженных сил Украины. – РС) складах" все не заканчиваются.

Нужно также отслеживать, какие новые виды вооружений появляются на неконтролируемых территориях, где и какие заводы там начали производить боеприпасы или отдельные виды оружия. Тот же одинокий миномет, что вез Рубан, – это как раз такое оружие, производство которого пытаются наладить на неподконтрольной территории, в городе Стаханов Луганской области.

В-третьих, нужно отслеживать, не появляются ли там боеприпасы и вооружения с нашей стороны, нет ли продажи и предательства. В конце концов, склады у нас рвутся и горят регулярно. Когда вывозятся мелкие партии оружия и боеприпасов с той стороны, с них можно "снять" много информации о ситуации на тех территориях.

​– Что вам предъявляют на допросах в СБУ?

– Я была один раз на допросе в СБУ, и у меня есть повестка – вызов на второй допрос. Пока мне ничего не предъявляют. Я уже говорила, что готова дать любые показания под детектором лжи и при максимально широкой прямой трансляции, чтобы рассказать правду.

Генеральный прокурор зарегистрировал на меня три представления в Верховную Раду. Я должна с ними ознакомиться и в течение пяти дней выработать свою правовую позицию. На сегодня я с этим представлением еще не знакома и даже не прочла материалы полностью. Но в среду, 21 марта, должен заседать регламентный комитет Верховной Рады, и в четверг Рада должна проголосовать.

– Есть шансы, что украинский парламент проголосует за ваш арест? У вас много друзей в Верховной Раде?

– В парламенте ни у кого нет друзей. Политики не дружат друг с другом, они используют друг друга: сегодня они выгодны друг другу, но завтра могут друг друга продать. Поэтому я не могу вам ничего конкретного сказать о тактике голосования Верховной Рады в четверг. Но, конечно же, у украинской власти сейчас есть желание убрать меня из политики, и я не могу предугадать результат, который будет получен в четверг.

– А как будет выглядеть это голосование?

– Это будут три голосования. На три запроса генерального прокурора – три решения Верховной Рады. Первое – о снятии депутатской неприкосновенности, второе – об открытии уголовного дела и возможности привлечь меня к суду. А третьим будет разрешение на арест Надежды Савченко. Необязательно, что проголосуют по всем трем позициям положительно. Возможно, обойдется и без ареста.

​– А у вас есть план на случай ареста?

– Какой может быть план на случай ареста?! Я уже была в тюрьме, и меня не пугают ни война, ни плен, ни камера. Чем меня может еще испугать наша власть?

– Ну а вы можете ее испугать? Что это за история с пистолетом и тремя гранатами в вашей сумке в зале заседаний Верховной Рады?

– Тут нужно четко проговорить простые факты. Я – народный депутат Украины, и меня и мои вещи не может досматривать кто бы то ни было в Верховной Раде, есть закон. Я зашла, и у одного из гостей Верховной Рады возникло предположение, что я вооружена. А я не стала это опровергать и обсуждать! Соответственно, этих гранат и пистолета никто не видел, просто человек оперативно распространил паническую информацию. Были ли они там, я скажу только под детектором лжи и в прямом эфире.

Так что 15 марта была фантазия отдельных людей и их предположения. Но как же было приятно потом увидеть реакцию зала Верховной Рады! Я никогда не видела таких испуганных глаз в парламенте! Я не видела их, когда милиция билась с народом, когда лилась кровь, я не видела таких глаз, когда шли сообщения об обстрелах городов в Донбассе, проблемах на фронте… Депутаты всегда спокойны, циничны и фривольны. При любых известиях они говорят в основном о своем, и вдруг они первый раз почувствовали угрозу для себя лично. Так приятно было выяснить, что люди власти знают, что они смертны! Как же они были напуганы, как бежали из зала...

И из зала, кстати, никто меня не выводил, там просто остались на своих местах старые знакомые, бывшие сотники Майдана, которые почему-то не испугались, а подошли и спросили: "Надя, ты что, серьезно?" Мы пошутили и пошли покурить. Ну и все.

– То есть это была ситуация, доведенная до абсурда?

– Да! И вся эта история с судом, арестом тоже будет доведена до абсурда. Власть хочет быть смешной, власть будет смешной. Стране это полезно!

– Вы не считаете, что все эти скандалы повлияют на репутацию политика Савченко?

– Моя репутация вся построена на скандалах! Запросите в любой поисковой системе мою фамилию – и получите удивительный результат. Я два года провела в тюрьме, два года на свободе и все время остаюсь в топе новостных запросов практически во всем мире.

То, что говорю я, говорят наши люди на каждой кухне и на каждой улице – и про Верховную Раду, и про президента, и про генерального прокурора. Тут просто есть одно "но". У украинцев исторически бурная кровь, мы свободолюбивы и постоянно выходим на Майдан, протестуем, воюем, требуем справедливости. Это факт. И если такой народ смогут загнать "под плинтус", вот это будет трагедия. Если наши люди прекратят говорить на кухнях и писать в интернете: "Вот бы вас взорвать и добить из автомата", то власть победит народ, и мы станем похожи на Россию. Вот этого допустить нельзя.

​– То есть организации, которая завозила оружие и планировала вооруженный мятеж, нет?

– Да, как вы говорите "вооруженной организации" – нет, завоз оружия – это спецоперации и противостояние разных спецслужб. А вот разговоры такие есть, и чем они будут громче, абсурдней, тем будет лучше.

– Когда вы в последний раз были в Донецке?

– Перед последним освобождением военнопленных, в ноябре, ездила к нашим ребятам туда, передала им вещи, собрали им тут посылки, одежду. Из тюрьмы человеку ведь нужно в чем-то достойном выйти. Как раз ребятам из ССО (Сил специальных операций. – РС) передавала. Я им честно сказала, что может так случиться: заберут их не всех, но свобода раньше или позже придет и не нужно ни на кого обижаться. Пыталась подготовить их к такой ситуации, как могла.

В Донецке в итоге осталось трое спецназовцев важных, которых должны были отдать, но в последний момент придержали. Жены двоих бойцов и сестра третьего из этих ребят играют большую роль в украинском движении за освобождение пленных. И двух бойцов в Луганске и этих троих из Донецка еще предстоит освобождать, и я стараюсь изо всех сил над этим продолжать работать. Это ребята из 3-го и 8-го отдельных полков спецназа.

​– Скажите, а сценарий введения международных миротворцев в Донбасс возможен, с вашей точки зрения?

– Он неэффективен и плох для Украины. Это, кстати, очень хорошо понимают и наши западные партнеры. На самом деле миротворцы не восстанавливают суверенитет, введение миротворческого контингента, как правило, фиксирует ту ситуацию, которая уже сложилась, и надолго ее замораживает.

Для Украины то, что люди очень долго остаются в замороженной ситуации, разделенные линией фронта, очень плохо. Нужно искать все варианты выстраивания политических, культурных, экономических связей между людьми и территориями. Если оставить нынешнюю ситуацию надолго, у нас просто вырастет поколение (а может, и не одно) людей, которые не будет ощущать себя одной страной и одним народом. А это очень страшно. Я сама служила в миротворческом контингенте в Ираке и могу сказать, что комендантский час, перестрелки и присутствие чужих военных скорее фиксируют противостояние, чем его разрешают, – заявила украинский политик Надежда Савченко.